5.16. БАТРАДЗ ӔМӔ НАРТЫ УАЦАМОНГӔ \\ БАТРАДЗ И ЧАША НАРТОВ УАЦАМОНГА
Сюжет: На кувде Нарты поочередно говорили о своих подвигах, но волшебная чаша Уацамонга не подтверждала их бахвальства. Батрадз же сказал, что он побил семь вечерних дауагов и чаша поднялась. Затем он сказал, что убил семерых дауагов рассвета. Чаша вновь подтвердила. Хамыц предупредил сына, чтобы тот не наговорил лишнего. Но Батраз вновь обратился к чаше и сказал, что он убил семерых елиа-дауагов грома и семерых мыкалгабыров-дауагов созревшего хлеба, в том числе сына Хор-алдара Бурхор-али. Разгневанный Хор-алдар, услышавший это, уничтожил пять из шести колосьев ячменя.
Герои: Батрадз, Хамыц, владыка хлебов Хор-алдар.
Волшебство: волшебная чаша Уацамонга.
Примечания:
Начало конца Нартов. Богоборчество привело их к гибели.
«Мотив чудесной чаши имеет многочисленные параллели в мировом фольклоре. Приходит на память прежде всего знаменитая средневековая легенда о чудесной чаше Грааль, хранимой рыцарями на горе Монсальват, легенда, давшая Р.Вагнеру материал для оперы «Парсифаль».
В ирландских сагах известна, кроме того, «золотая чаша Кормака», которая служила для различения лжи от правды: от лжи она распадалась на части, от правды вновь срасталась. Чаша с напитком бессмертия фигурирует также в древнеиндийской мифологии (см. выше).
Более важное значение для выяснения происхождения мотива чудесной чаши в нартовском эпосе имеет, однако, яркая параллель из скифского быта, на которую обратил внимание ещё В. Миллер. Как мы помним, чаша Уацамонга определённым образом реагировала на рассказы Нартов о своих подвигах и тем самым позволяла Нартам отличать истинных героев.
А вот что рассказывает Геродот (IV 66) о скифах: «Однажды в году каждый глава области велел смешивать в чаше вино и воду. Все те из скифов, которые убили врагов, пили из неё. Но те, кто не имел этой заслуги, не могли к ней прикасаться; они со стыдом сидели в стороне; для них это было величайшим бесчестием. Что касается тех, кто убил болыпое число врагов, то они пили одновременно из двух чаш, соединённых вместе».
Об этом обычае скифов упоминает и Аристотель в своей «Политике»: «У скифов во время одного из праздников не позволялось пить круговую чашу тому, кто ещё не убил ни одного врага» («Политика», VII, 2, § 6).
Близость между нартовским и геородотовским рассказами поразительна. И у Нартов, и у скифов чаша служила премией за подвиги и «определителем героев». В связи с этим Ж. Дюмезиль отмечает роль, которую играла чаша в мифологии скифов. Четыре золотые вещи, которые, по верованию скифов, упали с неба, были плуг, ярмо, секира и чаша. Известно также, какую роль играли в древних индоиранских культах священные напитки и чаши.» (из книги: Абаев В.И. Нартовский эпос осетин.\Абаев В.И. Избранные труды в 4-х томах. Том 1 Религия, фольклор, Литература. 2-е изд. Владикавказ, Ир, 2020. С.160-161.)
