1 Д Нарти рантӕсӕн

Хуцау сӕ уайтагъддӕр фесафта.

Ну, Бог их сразу и погубил.

Цардӕнцӕ хуӕнхти, гъӕдти ’ма лӕгӕтти.

Нарт ку рантӕстӕнцӕ, уӕд уӕйгути хӕццӕ тухтӕнцӕ ’ма син сӕ муггаг фесафтонцӕ.

Нарт кӕцӕй рантӕстӕнцӕ, уой Хуцауӕй ӕндӕр неке зонуй, фал тауӕрӕхъӕй зӕгъунцӕ, денгизи бунӕй рацудӕнцӕ Нарти адӕм, зӕгъгӕ.

Жили они в горах, в лесах и в пещерах.

Когда появились Нарты, то стали они с уаюгами сражаться и изничтожили их.

Откуда взялись Нарты, Бог знает, но в сказаниях говорится, что, мол, вышли они со дна морского.

Бориатӕ адтӕнцӕ гъӕздуг, мулкгин, фӕрнуггин.

Ӕхсӕртӕггатӕ адтӕнцӕ лӕгӕй хуарз.

Алӕгатӕ адтӕнцӕ бӕгъатӕр муггаг¹.

Бориати Борӕфӕрнугӕн адтӕй ӕстур дзӕхӕрадонӕ [адтӕй си фӕткъу бӕласӕ], ӕмӕ йибӕл задӕй сугъзӕринӕ фӕткъутӕ.

Ӕ фӕткъутӕ йин цидӕр хуӕрун байдӕдта ӕхсӕвигон, фал син багъӕуайи фӕрӕзнӕ нӕ ирдта.

Бораевы были богаты, обильны всяким добром, благополучны.

Ахсартагкаевы были славны мужами.

Алагаевы были богатырской фамилией.

У Бораева Борафарнуга был огромный сад (с яблоней), и созревали на нем золотые яблоки.

И что-то начало пожирать по ночам его яблоки, но не находил он способа их уберечь.

Ӕхсар ӕма Ӕхсӕртӕг гъӕуай кодтонцӕ радугай.

Еу ӕхсӕвӕ кӕми адтӕй, уоми Ӕхсӕртӕг раст бонивайӕни ӕфсӕнкъӕбот мӕргътӕ ӕрбатӕхгӕ фӕйидта, сӕхуӕдтӕ ба цирагъи хузӕн сугъдӕнцӕ.

Ахсар и Ахсартаг стерегли (сад) по очереди.

Как-то ночью, прямо на рассвете, увидел Ахсартаг прилетающих железноклювых птиц, которые будто ярким пламенем горели.

Мӕргътӕ бӕласӕбӕл куд ӕрбадтӕнцӕ, уотӕ сӕмӕ зустӕй багъузтӕй, хъӕзин фатӕй сӕ фехста ӕма си еуей фӕццӕф кодта, ’ма (и маргъ) кизги цъӕхахст никкодта ӕма ӕ тог калгӕ фӕттахтӕй йе ’мбӕлтти хӕццӕ.

Хорискасти сӕ тоги фӕдмӕ син ку ‘ркастӕй, уӕд къӕсибадӕг уоси бафарста:

Как только присели птицы на дерево, молниеносно подкрался он к ним, оперенной стрелой выстрелил, одну из них ранил и с неистовым криком, истекая кровью та улетела вместе с остальными.

На рассвете, увидев следы крови, спросил (Ахсартаг) ведунью:

Йе ба йин загъта:

—              Йетӕ ’нцӕ Донбеттири кизгуттӕ, уонӕй ку фӕццӕф кодтай.

Ӕхсар ӕмӕ Ӕхсӕртӕг еумӕ фӕннӕхстӕр ӕнцӕ денгизи билӕмӕ.

—              Цӕй,— загъта Ӕхсӕртӕг,— кӕд нӕ еу исӕфа, уӕддӕр не ’ннӕ уӕлӕбӕл байзайдзӕнӕй.

Ӕз цӕун денгизи бунмӕ, ду ба мӕнмӕ ами фӕккӕсӕ.

Мӕнӕ дин мӕ циргъаг², кӕд тоги хузӕн изӕр кӕнун байдайа, уӕд уой зонӕ, ӕма мӕмӕ ӕнгъӕл мабал кӕсӕ.

Та ответила:

– То дочери Донбеттира, из них ты какую-то ранил.

И направились вместе Ахсар и Ахсартаг к берегу моря.

– Что ж, – сказал Ахсартаг, – если один из нас пропадет, то хоть другой останется.

Я иду на дно морское, а ты жди меня здесь.

Вот тебе мой меч, и если кровавым будет закат, то знай, что меня больше не надо ждать.

Ӕхсӕртӕг денгизи бунмӕ ку ниххизтӕй, уӕд идардмӕ еу уорс галаон фӕйидта ӕма уомӕ цӕун байдӕдта.

Ӕ размӕ дуйней адӕм баййафта ӕма сӕ фӕрсуй, ци кӕнтӕ, зӕгъгӕ.

—   Донбеттирӕн³ ӕ хестӕр кизгӕ сӕйгӕ кӕнуй, ӕма уой фӕрсӕг адтан,— зӕгъгӕ.

Ӕхсӕртӕг ӕхе медӕмӕ баласта, ку ’й фӕйининӕ и сӕйги, зӕгъгӕ.

Когда Ахсартаг спустился на морское дно, то вдали увидел какой-то большой белый дом и пошел к нему.

Множество народа увидел он там и спросил их, что случилось.

– Старшая дочь Донбеттира болеет, а мы пришли проведать ее, — ответили ему.

Решил Ахсартаг повидать больную и вошел в дом.

Ӕхсӕртӕг медӕмӕ ку бакастӕй, уӕд кизгӕн ӕ зӕрдӕ багъар ӕй, байзудта.

Уӕд загъта Донбеттирӕн Ӕхсӕртӕг:

—              Дӕ кизги дин ӕз фӕццӕф кодтон, нур ба ’й дзӕбӕх дӕр мӕхуӕдӕг скӕндзӕнӕн, ӕма мин ӕй киндзи радтӕ.

Донбеттир дӕр загъта:

—               Арази.

Когда Ахсартаг заглянул внутрь, то сердце девушки забилось, узнала она его.

И сказал тогда Ахсартаг Донбеттиру:

– Дочь твою ранил я, и я же ее вылечу, только отдай ее мне в жены!

Донбеттир ответил:

– Согласен.

Ӕхуӕдӕг ба Ӕхсари агорунмӕ рандӕй.

Ӕхсар ӕма Ӕхсӕртӕг адтӕнцӕ фазӕнттӕ, ӕма сӕ Нарт сӕхуӕдтӕ дӕр туххӕй ӕвзурстонцӕ, ка си кӕци ӕй.

Ӕхсар ӕ уосонгӕмӕ ку ‘риздахтӕй, уӕд, рӕсугъд силгоймаги ку фӕйидта, уӕд фӕддес кодта, а циуавӕр ӕй, зӕгъгӕ.

Фал ибӕл Ӕхсӕртӕги уосӕ ӕхе ӕрбатухта, ци ӕрӕгӕмӕ адтӕ, ӕз ами ӕнӕ дӕу нӕбал фӕразун еунӕгӕй, зӕгъгӕ.

Сам же направился на поиски Ахсара.

А были Ахсар и Ахсартаг близнецами и даже сами Нарты с трудом могли отличил, кто из них, кто.

Когда Ахсар вернулся к шалашу и увидел там красавицу, то подивился, кто это?

А тут еще жена Ахсартага прильнула к нему, мол, как тебя долго не было, не могу, мол, без тебя.

Кӕугӕ-дзиназгӕ байзадӕй денгизи билӕбӕл Ӕхсӕртӕги уосӕ еунӕгӕй.

Уӕдта йин гӕнӕн нӕбал адтӕй, ӕма фӕстӕмӕ ӕ фидӕмӕ, Донбеттирмӕ, рандӕй.

Уоми ба йин райгурдӕй фазӕнттӕ — Урузмӕг ӕма Хӕмиц.

Плачущая жена Ахсартага осталась одна на берегу моря.

Ничего не оставалось ей, как вернуться домой к отцу Донбеттиру.

Там родились у нее близнецы – Урузмаг и Хамиц.

Къӕсибадӕг уосӕ сӕмӕ ралӕбурдта ӕма сӕ ӕлгъетуй:

Ведунья разозлилась, бросилась на них и стала их проклинать:

Урузмӕг ӕма Хӕмиц мӕтъӕлӕй ӕрбацудӕнцӕ сӕ мади размӕ ’ма йин загътонцӕ:

Погрустневшими пришли Урузмаг и Хамиц к матери и сказали:

—              Еунӕг Хуцау (си) ма сарази уӕд,— загъта сӕ мадӕ.— Ӕз уин ӕй зӕгъуйнаг нӕма адтӕн, нур ба уин ӕй ӕнӕ зӕгъгӕ нӕййес.

– Да будет она лишена Божьей благодати, — сказала им мать, – не хотела еще вам я говорить, но придется рассказать.

Сӕ мадӕ хундтӕй Ацира-рӕсугъд⁵, ӕма йин загътонцӕ:

—               Мах дӕ не стур фидӕн, Уӕрхӕгӕн⁶, хонӕн киндзи.

Мать их звали Ацира-красавица и сказали они ей:

– Мы приведем тебя к нашему деду Уархагу.

—               Махӕн нӕ мади ӕрхонӕ, Ацира-рӕсугъди.

Йе ба загъта:

—              Ӕз базӕронд дӕн. Ӕз ма лӕгеуӕг кӕнун ку фӕразинӕ, уӕд мин мӕ тургъӕбӕл Нарти уоститӕ сӕ донмӕ цӕуӕн фӕндӕгтӕ не скодтайонцӕ.

– Возьми нашу мать Ациру-красавицу в семью.

А тот ответил:

– Состарился я. Кабы я был еще настоящим мужчиной, то нартские женщины вряд ли бы протоптали дорожку за водой мимо моего дома.

— Уой мах равзардзинан. Кӕд ма дӕ мезунцъаг финкӕ кӕнуй, уӕд ма уосӕн бӕззис.

Уой ку сбӕрӕг кодтонцӕ Урузмӕг ӕма Хӕмиц, уӕд ӕй бацӕрун кодтонцӕ сӕ мадӕ Ацира-рӕсугъди хӕццӕ.

– А мы это проверим. Ежели твоя струя еще пенится, то сгодишься для жены.

И когда проверили это Урузмаг с Хамицом, то и поселили они его со своей матерью Ацирой-красавицей.

Перевел на русский язык М.А.Миндзаев.

Вкратце: коллективным сокровищем Нартов была яблоня с волшебными целебными плодами, но их по ночам кто-то похищал. Сыновья-близнецы Нарта Уархага – Ахсар и Ахсартаг пошли сторожить яблоню. В то время, когда дежурил младший – Ахсартаг, прилетели голубки и Ахсартаг ранил стрелой одну из них. По капелькам крови он проследовал за ними и попал в подводное царство Донбеттиров. Вылечив дочь Донбеттира (которая принимала облик голубки), он женился на ней. Когда они возвращались домой и вышли из моря, то Дзерасса вошла в шалаш, а Ахсартаг пошел искать брата. В это время пришел Ахсар, которого Дзерасса приняла за своего мужа. Позже пришел Ахсартаг. Братья поразили друг друга мечами. Дзерасса вернулась к Донбеттирам, где у нее родились близнецы Урузмаг и Хамиц. Когда подросли, то все они пришли жить к Нартам, а потом отыскали деда Уархага и зажили все вместе.

Тема братоубийства имеет распространение как в фольклоре, так и в религиозных текстах (Авель – Каин). О происхождении людей говорится и в других сказаниях, например, «Хӕмиц ӕма Камбадати мӕнкъӕй Камбада   \\  Хамиц и маленький Камбада Камбадаев».

Еще один древний и часто повторяющийся мотив – когда вдову не отпускали из семьи и выдавали ее замуж за одного из братьев или отца мужа. Никакого сексуального подтекста там не было; вдова попросту не могла бы выжить вне семьи, да и семья была заинтересована не потерять пару рабочих рук.

Вероятно, это сказание имеет наиболее архаичную основу.