| 12 ДН Мæрдти над | Путь в Царство мертвых |
| Адӕймаги цард ӕносон ӕй, исӕскъунӕн ин нӕййес.
Адӕймаг куддӕр рамӕлуй, уотӕ ӕ уод ӕма бауӕр кӕрӕдземӕй рартӕсунцӕ, ӕндӕр цардӕй цӕрун байдайуй, ӕндӕр дуйнемӕ раййевуй, ӕндӕр хузи, нӕуӕг царди надбӕл ӕрлӕууй. Бауӕр бафтуйуй сикъитбӕл, сикъитӕй конд адтӕй ӕма сикъит иссӕй. |
Жизнь человека вечна, и нельзя ее прервать.
Как только человек умирает, его душа покидает тело и начинает жить другой жизнью, переносится в другой мир, и по-новому начинает жить в новой жизни. Тело – земле, из праха создано и в прах обратится. |
| Уод ба Хуцауи тӕф ӕй ӕма ранӕхстӕр уй ӕ мӕрдти надбӕл Устур дуйнемӕ, Хуцауи размӕ Нарти кӕнтӕмӕ. Уод цӕуй мӕрдтӕмӕ арӕзтӕй, бӕлццон арӕзтӕй, ӕ уӕлӕбӕл дарӕсти, ӕ мӕрддзӕгтӕ ба ин ӕнцӕ Нарти кӕнтӕмӕ бацӕуни туххӕй. | Душа же – от дыхания Бога, и направляется по дороге печали в Великий мир, подле Бога, к душам покойных Нартов. Душа отправляется в путь к мертвым снаряженной, как в путешествие, в одеждах, как в жизни, а одевают его так, чтобы он в этой одежде (достойно) предстал перед покойными Нартами. |
| Ӕ уӕлӕбӕл дарӕсӕй, фонсӕй ӕма дзауматӕй адӕймаг ӕ мӕрдти надмӕ ӕ хӕццӕ райсуй, ӕ фӕсмӕрдӕ ин ке ниххӕлар кӕнонцӕ, ке ин ниффӕлдесонцӕ, ци ин исаккаг кӕнонцӕ ӕ байзайӕггӕгтӕ, уони.
Нӕлгоймаг мӕрдтӕмӕ бӕхбӕл цӕуй, саргъи бӕхбӕл. Мӕрдти алли адӕймаг дӕр ӕ уӕлӕбӕл царди ӕгъдауӕй цӕруй. |
С собой на тот свет человек забирает одежды, что на нем, те вещи, скот, что ему посвятят его близкие.
Мужчина отправляется на тот свет на лошади, на оседланном коне. На том свете человек живет по тем же правилам, что и в этой жизни. |
| Ӕма мардӕн ӕ байзайӕгӕн ӕмбӕлуй ӕ дзауматӕ ӕма ӕ фонс ӕ фӕсмӕрдӕ ниххӕлар кӕнун.
Мӕрдти над зин фӕндаг ӕй, уод, адӕймаг ибӕл берӕ зин бӕнттӕ уинуй. Мӕрдтӕй надӕн ӕ рахес фарс адӕймаги уод уинуй, хуӕрзгӕнӕгӕй ӕ мӕнгӕ дуйней цард ка раевгъуйун кодта, уони. |
Тем, кто остался в семье покойного, положено посвятить покойнику его вещи и скот.
Путь в Царство мертвых – тяжкий путь; душа человека сталкивается с многими трудностями, идя по нему. На правой стороне дороги душа человека видит праведников, у которых закончилась жизнь в (нашем) призрачном мире. |
| Ӕ галеу фарс ба — налат, цъумур, цӕлӕмбуд, гӕртанхуар, хахур, хӕран тӕрхонгӕнӕг ӕма, ӕнафони ӕнагъомӕй фӕндаггӕнӕгӕй Хуцау ке ралгъиста, етӕ.
Мӕрдти надбӕл цӕуӕг фиццагидӕр бахъӕртуй еу ивад, къӕсхур, цъӕх цӕстӕ ӕма бор дзикко уосӕмӕ, и уосӕн ӕ раз алцӕмӕй дӕр идзаг: хуӕрдӕй, ниуӕзтӕй, ӕхуӕдӕг ба Хуцаумӕ неуй, зӕнхӕмӕ нӕ хъӕртуй, цъӕх нӕгӕ кӕнуй, судӕй мӕлун, зӕгъгӕ. |
А на левой стороне тех, кого проклял Бог: наглых, грязных, жадных, вымогающих взятки, кляузников, неправедно судящих, тех, кто заслужил проклятье Бога раньше срока.
Идущий по пути мертвых прежде всего встречает бледную, худую зеленоглазую рыжую женщину, перед которое лежит много всего: еды, питья, а сама она не может дотянуться до земли, молит Бога, мол, помираю от голода. |
| Уинуни барӕ — ес, хуӕруни барӕ ба — нӕ.
Хуцау, е ба уотӕ цӕмӕн ӕй? Е ба уотӕ уомӕн ӕй, ӕма цӕлӕмбуд адтӕй, корӕгӕн ес зӕгъун некӕд бафӕразта, ӕ хуӕрдӕ, ӕ ниуӕзтӕ иуазӕгӕй, ӕ бийнонтӕй римӕхсгӕ кодта, сосӕггай хуардта, гъема ‘й нур ба мӕрдти надӕй федгӕ кӕнуй. |
Есть у нее права видеть, но нет права поесть.
Почему же, Боже, это так? Это потому так, что была она жадной, никогда не смогла сказать «да» просящему; еду и питье она прятала от гостей и домочадцев, ела тайком, вот теперь и платит за это, идя по дороге печали. |
| Фӕндагсодзӕг хузесӕгау: идӕрдти си рацо, дӕ надӕн дин рахилӕ кӕндзӕнӕнцӕ.
Мӕрдтӕмӕ надӕн ӕ рахес фарс ӕндӕр уосӕ бадуй, сойнифунхти фингӕ, сугъзӕрийнӕй ронги ниуазӕн ӕ къохи, цардхуз, игъӕлдзӕг, таведзӕ каст кӕнуй бӕлццӕнттӕмӕ. |
Колдунья она и ведьма, держись от нее подальше, иначе навредит она в пути.
По правой стороне дороги в Страну мертвых сидит другая женщина, перед ней на столике пироги, в руках у нее золотой бокал с ронгом, жизнерадостно, весело, ласково смотрит она на путников. |
| Ӕ сойнифунхтӕ иуаруй аллирдӕмӕ дӕр, бӕлццӕнттӕмӕ азуй, адӕми хинцуй, ӕ хуӕрдӕ, ӕ ниуӕзтӕ нӕ федуйуй, ӕ фингӕ, ӕ ниуазӕн ӕведуйгӕ идзагӕй-идзагдӕр кӕнунцӕ.
Дессаг, е ба уотӕ цӕмӕн ӕй? Е ба уотӕ уомӕн ӕй, ӕма уӕлӕбӕл губун ауазун фӕразта, иуазӕг уарзта, хӕстӕг азта, хӕстӕг хӕссӕг адтӕй, ӕ фӕрзеуӕй ӕзнаг сӕттӕг адтӕй. |
Пироги раздает всем прохожим, угощает народ, при этом еда и напитки не иссякают, ее стол и бокал все полнее и полнее.
Чудеса! Почему это так происходит? Это потому так, что в жизни она могла ограничивать себя в приеме пищи, любила гостей, привечала близких, помогала родичам, угощением своим могла усмирить врага. |
| Ӕхе губун байауазидӕ, ӕ бийнонти, иуазӕги, ӕстонг адӕми бафсадидӕ. Нур ба ‘й мӕрдти надӕй кади хӕццӕ есгӕ кӕнуй; фӕндаг амонӕг ӕй, ба ‘ймӕ цо.
Уомӕй ци дзурд фегъосай, уой дӕ зӕрдӕмӕ райсӕ, — ис дин бӕздзӕнӕй. |
Сама оставалась голодной, а семью, гостей, голодных насыщала. Теперь же она на пути в Страну мертвых указывает всем путь, подойди к ней!
Все, что от нее услышишь – прими к сердцу, пойдет тебе на пользу. |
| Уомӕй уоддӕр ку бацӕуай, уӕд надӕн ӕ галеу фарс ӕндӕр уостити къуармӕ бахъӕртдзӕнӕ.
Сӕ еуемӕн комгъӕдӕ — ӕ содзийнӕ, равӕйнӕ — ӕ фӕдзӕл, уотемӕй зӕнхи ӕскъудтӕ хуйуй, и зӕнхӕ ба содзийни разӕй устурдӕр ӕскъунгӕ цӕуй. |
Когда немного отойдешь от нее, то слева от дороги достигнешь группы женщин другого вида.
У одной из них брусок — ее иголка, канат — ее нитка протягивающая, так и зашивает она трещины в земле, а земля перед иглой все больше рвется. |
| Иннемӕн — уӕраси къустелӕ е усхъи, хӕрдмӕ цӕуй, рӕхсбетуй ӕма и уосӕн ӕ мӕкъури урдугмӕ кӕлуй, ӕхуӕдӕг ба ӕдонугӕй мӕлуй.
Ӕртиккаг уосӕн — сӕдӕ татхай ӕ рази, рауай-бауай сӕбӕл кӕнуй, ра сӕ ӕхсӕдуй ӕма ин еци фӕдбӕл кӕрдӕги буни фӕуунцӕ. Уонӕй раззаг уосӕ ӕ бийнонти, ӕ лӕг нӕ уарзта, нӕ син худта, нӕ сӕ ӕмпъузта, иннӕ уосӕ ба ӕдонугӕн къумӕли къос некӕд равардта, ӕртиккаг ба ӕ тургъи дзӕхӕрайӕй корӕгӕн некӕд равардта, некӕд ӕй бафсаста. |
У другой – кувшин с брагой на плече, поднимается в гору, жидкость льется через край, течет по затылку, а та умирает от жажды.
У третьей женщины сотня грядок, мечется она на них, пропалывает неутомимо, а они сразу же покрываются сорняками. Из них первая женщина не любила семью, мужа, не шила им, не латала, другая женщина никогда не дала страждущему ковш кваса, а третья никогда не дала просящему ничего со своего огорода, никого не насытила. |
| Гъема ‘й мӕрдти надӕй федунцӕ.
Фӕндагсодзӕг, хузесӕг ӕнцӕ, — идӕрдти си рацо. Уомӕй уоддӕр ку бацӕуай, уӕд еу уосӕмӕ бахъӕртдзӕнӕ, — айкӕ рӕвӕйнӕй бӕттуй ‘ма ин ӕй не ‘лвасуй, кӕуй, дзиназуй. Е ба уомӕн уотӕ ‘й ӕма давӕг адтӕй, ӕ синхонти кӕркити ӕйкитӕ римахста, ӕма ‘й мӕрдти надӕй федуй. |
Вот и расплачиваются они за грехи дорогой печали.
Ведьмы они, колдуньи, держись от них подальше. Отойдешь подальше, достигнешь одной женщины, яйцо пытается перевязать веревкой, затянуть не может, плачет, рыдает. А так это потому, что была она воровкой припрятывала яйца соседских кур, вот и расплачивается она, идя дорогой печали. |
| Тӕрегъӕдгун ӕй, мӕрдти надӕй е ‘хӕс федуй, ма имӕ бацо: фӕндагсодзӕг, хузесӕг ӕй.
Минкъий уоддӕр ку бацӕуай, уӕд дӕ рази фӕууодзӕнӕй лӕг ӕма уосӕ. |
Грешна она, платит долги дорогой печали, не подходи к ней, ведьма она, колдунья.
Пройдешь еще немного и окажешься возле мужа и жены. |
| Галдзар — сӕ уӕле, галдзар — сӕ буни, нӕ сӕбӕл хъӕртунцӕ, гъӕр кӕнунцӕ, нӕгӕ кӕнунцӕ, сӕ цари гӕппӕлтӕ сӕ кӕрӕдземӕй ратонӕ-батонӕ кӕнунцӕ.
Уӕд е ба уотӕ цӕмӕн ӕй? |
Лежат они на бычьей шкуре и такой же шкурой укрываются, но не хватает им ее, кричат, скандалят, рвут, тянут на себя шкуру.
Почему это так? |
| Е ба уотӕ уомӕн ӕй, ӕма уӕлӕбӕл кӕрӕдзей нӕ уарзтонцӕ, хилӕ кодтонцӕ, мӕрдти надӕй еци тӕрегъӕд федунцӕ.
Идардмӕ си рацо: фӕндагсодзӕг, хузесӕг ӕнцӕ. |
А так это потому, что, живя наверху, они не любили друг друга, ругались, а теперь расплачиваются за это на пути в Царство мертвых.
Держись подальше от них: колдуны они, ведьмы. |
| Надӕн ӕ рахес фарс ӕндӕр лӕг ӕма уосӕ, тӕрхъосдзар — сӕ буни, тӕрхъосдзар — сӕ уӕле.
Уӕлдайгунтӕй сӕбӕл хъӕртунцӕ. Уӕд е ба уотӕ цӕмӕн ӕй? |
По правую сторону дороги другие муж и жена: заячья шкурка под ними и другой укрываются.
И хватает им ее с избытком. А это почему так? |
| Е ба уотӕ уомӕн ӕй, ӕма уӕлӕбӕл кӕрӕдзей берӕ уарзтонцӕ ӕма сӕбӕл и цар ивулуй.
Уарзондзийнадӕй хестӕр уӕлӕбӕл дуйнебӕл нӕййес: мӕрдти над е урух кӕнуй. Уомӕй уоддӕр ку бацӕуай, уӕд лӕгти къуармӕ бахъӕртдзӕнӕ. |
А так это потому, что, живя на земле, они крепко любили друг друга и теперь им крошечной шкурки более чем достаточно.
Нет в мире ничего главнее любви: она-то и расширяет дорогу печали. Дальше пройдешь и дойдешь до группы мужчин. |
| Етӕ фӕруӕ къелабӕл бадунцӕ, фӕруӕ лӕдзгутӕ — сӕ къохи.
Надӕн ӕ рахес фарс иннӕ къуар сугъзӕрийнӕ къелабӕл бадунцӕ, сугъзӕрийнӕ лӕдзгутӕ — сӕ къохи. Уӕд е ба уотӕ цӕмӕн ӕй? |
Сидят они на скамье из ольхи и в руках у них ольховые палки.
На правой же стороне дороги – другая группа восседает на золотых скамьях с золотыми посохами в руках. Почему это так? |
| Е ба уотӕ уомӕн ӕй, ӕма раззӕгутӕ рӕстбӕл дзурдтонцӕ, фесинмӕ ба тӕрхон кодтонцӕ, ӕма ‘й мӕрдти надӕй федунцӕ.
Иннетӕ ба рӕстбӕл дзурдтонцӕ ӕма раст тӕрхӕнттӕ хастонцӕ, хӕстӕг сӕмӕ бацо. Уонӕй ци дзурд фегъосай, уой дӕ зӕрди дзӕбӕх байвӕрӕ. |
А так это потому, что первые из них рассуждали о правде, а решение выносили по кривде, вот и расплачиваются они дорогой печали.
А другие и говорили прямо и решение выносили правильное, держись к ним поближе. А что услышишь от них, то прими близко к сердцу. |
| Мӕрдти над унгӕг ӕй, цӕуӕг ба ибӕл берӕ ес ӕма дин уони амунд исбӕздзӕнӕй.
Бахӕстӕг уодзӕнӕ Зам-Зами донмӕ. Еци донбӕл ес устур хед, хедӕн ӕ гъоси ба бадуй зайуйнаг гацца. |
Узка дорога в мир иной, многие идут по ней, пригодятся тебе их советы.
Подойдешь к реке Зам-Зам. На реке есть большой мост, на входе в мост сидит беременная сука. |
| Гаццайӕн ӕ къӕбистӕ ӕ хурфӕй рӕйунцӕ.
Дессаг, е ба уотӕ цӕмӕн уа, ци зиндзийнӕдтӕ федуй? |
Из чрева суки слышен лай щенков.
Ну, чудеса! Почему это так, за какие грехи она расплачивается? |
| Еци гацца адтӕй уӕлӕбӕл дуйней, нӕ мӕнгӕ дуйней тӕрегъӕдгун. | Эта сука была в жизни, в нашем призрачном мире грешницей. |
| Ӕ хурфӕй ба рӕйунцӕ, — ӕ мадӕ, ӕ фидӕн фуд ка адтӕй, хестӕр-кӕстӕр ка нӕ нимадта, етӕ. Сӕ тӕрегъӕд мӕрдти надӕй федунцӕ: мӕрдти над син нӕййес, адӕм куййи губуни бацудӕнцӕ ӕма уой цӕсгомӕй алли мӕрдтӕмӕ цӕуӕгбӕл дӕр рӕйунцӕ. | А изнутри у нее лают те, кто отцу-матери зло творил, кто не чтил старших. Свои грехи они платят дорогой печали: нет для них пути к мертвым, вот попали они в брюхо собаки и облаивают каждого, кто идет в Страну мертвых. |
| Фӕндагсодзӕг ӕнцӕ, дӕхе си райсӕ, къилдун-фалдзӕгъдӕн сӕбӕл раеуварс кӕнӕ ӕма устур дуйнемӕ зиндони хедбӕл бахезӕ Зам-Зами дони сӕрти. | Нечисты они, не подходи к ним, обходи их стороной и входи в Великий мир по мосту через реку Зам-Зам. |
| Феппайуйнæгтæ | Примечания |
| цъӕх нӕгӕ кӕнуй | |
| фӕндагсодзӕг хузесӕгау | |
| таведзӕ каст кӕнуй | |
| бӕлццӕнттӕмӕ азуй | |
| ӕ хуӕрдӕ, ӕ ниуӕзтӕ нӕ федуйуй | |
| губун ауазун фӕразта | |
| хӕстӕг азта | |
| хӕстӕг хӕссӕг адтӕй | |
| ӕ фӕрзеуӕй ӕзнаг сӕттӕг адтӕй | |
| равӕйнӕ — ӕ фӕдзӕл | |
| къустелӕ | |
| рӕхсбетуй | |
| ЦИГСÆИ-и архив, ф.144, 51 п.
Киунугæй: Нартæ. Мифологи æма эпос дигорон æвзагбæл.\ Исаразтонцæ Скъодтати Эльбрус æма Къибирти Амурхан. Дзауæгигъæу. Гассити Виктори номбæл РПК. 2005. Тъ. 31-34. Ниффинста Гарданти Михал Киристонгъæуи, 1893-1924 æнзти. |
Архив СОИГСИ ф.144, п.51.
Опубликовано в: Нарты. Мифология и эпос на дигорском языке.\ Составители А.Я.Кибиров, Э.Б.Скодтаев. Владикавказ. ИПП им. В.Гассиева. 2005. С. 31-34. Записал Гарданов Михал в сел. Христиановском в 1893-1924 гг. Перевел на русский язык М.А.Миндзаев. |
| Что происходит с человеком на том свете, с чем он там сталкивается, советы, как себя вести. | |
