к оглавлению осетино-русско-английских текстов
| 3.1. СОСЛАНЫ РАЙГУЫРД ӔМӔ ЙӔ БАЙСӔРЫН | РОЖДЕНИЕ СОСЛАНА И ЕГО ЗАКАЛКА | 19 . HOW SHOSHLAN WAS BORN, AND HOW THEY TEMPERED HIM | |
| Иубон Нарты Сатана стыр доны былыл гӕрзтӕ ‘хсадта, йӕ уӕлӕ цыбыр куырӕт, афтӕмӕй. Донӕн иннӕ фарс та йӕ фосы дзуг хызта иу фыййау. | На берег большой реки постирать вышла Шатана. А на другом берегу пас стадо молодой пастух.
|
On the banks of a wide river Shatana was washing the linen. She looked at the clear water again and again, and suddenly wished to take a bath. She finished the laundry, undressed, and went into the water. On the other hank a young shepherd was pasturing his sheep. | |
| Сатана уыйбӕрц рӕсугъд уыди, уыйбӕрц урс уыди йӕ буар, ӕмӕ йӕ фыййау куы ауыдта, уӕд ӕм йӕ зӕрдӕ бахъазыдис, дурыл йӕхи ӕруагъта ӕмӕ фехсинаг ис. | В коротком бешмете была Шатана, и увидел пастух ее белое красивое тело. С такой силой овладела им страсть, что в изнеможении опустился он на камень. | Shatana was beautiful, and her white body gleamed in the sunlight. The shepherd saw Shatana, and such a passion seized him that he forded the river and came over to her side. But Shatana had secret powers and she made the waters rise around her and cover her. The shepherd could mat control himself, then suddenly he felt a loss of power, and so sank exhausted onto a stone slab. | |
| Сатана уый фӕхъуыды кодта ӕмӕ йын йӕ бонтӕ нымайын байдыдта. | Шатана видела все это. Заметила она камень и стала считать дни. | Shatana saw all this. She noticed the stone slab where he lost his power, and began to keep count of the days. When the time came round, Shatana led the heavenly blacksmith Kurdalagon to the riverbank, and there she said to him, “Swear that you will not reveal to anyone what I shell show you!” | |
| Йӕ афон куы ‘рцыдй, уӕд Сатана Нарты лӕппутӕй иу къорды йемӕ акодта ӕмӕ сӕ уыцы дур халыныл сифтыгъта. | Когда пришло время, привела Шатана на берег реки молодых сильных нартов и велела им расколоть этот камень. Исполнили юноши просьбу Шатаны. | The blacksmith swore an oath, and then Shatana asked him to break the stone apart with his heavy hammer. | |
| Дурӕн йӕ хуылфмӕ куы бахӕстӕг сты, уӕд Сатана лӕппуты рарвыста, йӕхӕдӕг дуры хуылф бакъӕртт кодта ӕмӕ дзы лӕппу райста. | А когда треснул под ударами камень, отослала она юношей прочь, а сама осторожно убрала каменные осколки и вынула из сердцевины камня живого младенца. Это был мальчик. | Just once Kurdalagon struck the stone a blow, and it split in two, and from within came out a newborn baby boy. | |
| Рахаста Сатана лӕппуйы ӕмӕ йӕ байдыдта хъомыл кӕнын, ном та йыл сӕвӕрдта Сослан. | К себе домой принесла его Шатана и дала ему имя Сослан. | Shatana gave him the name of Shoshlan, which means “born fam the womb of a stone.”
She then took the babe home, and began to bring him up as her own. |
|
| Сослан куы фӕдынджыр ис, уӕд иуахӕмы дзуры Сатанамӕ:
— Мӕнӕн кӕй хӕрын кӕнут, уый иу куыдзӕн хӕрын кӕнут, ӕмӕ ма уын уый уӕ къӕсӕр уӕддӕр хъахъхъӕндзӕн. |
Стал Сослан подрастать, и сказал он однажды Шатане:
— Той едой, что вы кормите меня, лучше кормите собаку, она хоть порог вам будет стеречь. |
Shoshlan grew up quickly, and one day said to Shatana, “The food that yum feed me on would better be given to a dog. After all, he would keep watch on the threshold.”
|
|
| Нӕ бамбӕрста Сатана Сосланы ныхас. Цас рацыдаид, чи зоны, фӕлӕ та йын ноджы дыккаг хатт зӕгъы Сослан: | Но не поняла Шатана слов его.
Кто знает, долгое ли, короткое ли время прошло с тех пор, только Сослан снова говорит Шатане: |
Shatana, however did not understand what he meant Sooner or later, who knows, Shoshlan again said to Shatana,
|
|
| — Мӕнӕн кӕй дӕттут, уый иу куыдзӕн дӕттут, ӕмӕ уын уӕ къӕсӕр хъахъхъӕна! | — Той едой, что вы кормите меня, лучше кормите собаку, она хоть порог ваш стеречь будет. | “The food that you feed me on would letter be given to a dog. After all, he would keep watch on the threshold.” | |
| — Цӕмӕн афтӕ зӕгъыс? — фӕрсы йӕ Сатана. | — Что это ты такое говоришь? — спросила Шатана. | “What is that you are saying?” inquired Shatana, puzzled. | |
| — Ӕз адӕймагӕн не сбӕздзынӕн,— загъта Сослан, — бирӕгъы ‘хсыры мӕ Куырдалӕгонӕн куы нӕ байсӕрын кӕнат, уӕд. | — Если вы хотите, чтоб стал я человеком, то отдайте меня небесному кузнецу Курдалагону, пусть закалит он меня в молоке волчицы, — вот что хочу я сказать. | “If you wish that I should become a real man, then give me into Kurdalagon’s keeping, and let him temper me in wolf’s milk.”
|
|
| Фервыста Сатана Куырдалӕгонмӕ. Нарт ӕмхӕрд, ӕмнуӕзт уыдысты дауджытимӕ, ӕрцыдис Куырдалӕгон Сатанайы хуындмӕ.
— Афтӕ ӕмӕ афтӕ, Сосланы байсӕрын хъӕуы бирӕгъы ‘хсыры,— загъта йын Сатана. |
Дружно жили нарты с небожителями в то время ели и пили за одним столом. Позвала Шатана к себе в дом Курдалагон, он быстро явился на зов ее. Рассказала ему Шатана о том, что требует Сослан. | In those far off times the Narts and the heavenly dwellers ate and drank together at one table. So Shatana called Kurdalagon to her home, and he came quickly at her bidding. She told him what Shoshlan was demanding. | |
| Райдыдта аразын кӕнын Сосланӕн йе ‘мдӕргъ ӕмӕ йе ‘муӕрх бӕлӕгъ Куырдалӕгон.
|
— Так и сделаю, — сказал Курдалагон.
Курдалагон велел из ствола большого дерева выдолбить ладью, в которой смог бы поместиться Сослан. (Нарты стояли и смотрели, как делают ладью.) |
Kurdalagon then began to hollow out a trough from a tree trunk, big enough to hold Shoshlan. | |
| Нарты фыдбылыз Гӕтӕджы фырт Сырдон хъуыддаг бамбӕрста, ӕруайы бӕлӕгъаразӕджы рӕзты ӕмӕ дзуры: | Несчастье нартов Сырдон, сын Гатага, догадался обо всем и, пробежав мимо, сказал: | Shirdon, the son of Gatag, whom not for nothing did they call the plague of the Narts, and who had thought things out already, said as he passed quickly by, | |
| — Уе ‘гӕр калат, Нарты адӕм, ныр бӕлӕгъ кӕмӕн аразы, уый зоны, афтӕмӕй йӕ цыппар ӕнгуылдзы даргъдӕр кӕны! | — Испытать бы страданья вам, нартские люди! Вы только поглядите, что он делает! Знает, для кого готовит ладью, а долбит ее на четыре пальца длиннее. | “You are heading for trouble! Just look at what he is doing! He knows for whom he makes the trough, but he is making it four fingers too long, and what’s the good of that?”
|
|
| Бӕлӕгъаразӕг дӕр фӕдзӕгъӕл ис ӕмӕ бӕлӕгъ цыппар ӕнгуылдзы цыбырдӕр фӕкодта. | Сбился со счета тот, кто делал ладью, и сделал ее на четыре пальца короче, чем нужно. | Kurdalagon became confused, lost count of what he was doing, and made the trough four fingers too short. | |
| — Ныр сӕрын хъӕуы лӕппуйы,— загъта Куырдалӕгон Сатанайӕн,— ӕмӕ сӕдӕ голладжы тулдз ӕвзалы ӕмӕ сӕдӕ гӕбӕты бирӕгъы ‘хсыр сцӕттӕ кӕн. | — Теперь и закалить его можно, — сказал Курдалагон Шатане. — Приготовь мне дубового угля сто мешков и добудь сто бурдюков молока волчицы. | “Now we can temper the young lad!” said Kurdalagon to Shatana.
“Prepare a hundred bags of oak charcoal, and gather a hundred wineskins of she-wolf’s milk.” |
|
| Тулдз ӕвзалы уайтагъддӕр сӕдӕ голладжы ӕрцӕттӕ кӕнын кодта Сатана, фӕлӕ бирӕгъы ‘хсырӕн амал нӕ ары. Куы ницы амал ын ардта, уӕд Уырызмӕгмӕ дзуры: | Без труда заготовила Шатана сто мешков дубового угля, но не придумает она, откуда достать ей столько молока волчицы.
Думала она, думала и обратилась за помощью к Урызмагу: |
With little difficulty Shatana burned oak logs and gathered a hundred bags of charcoal from them, but she could not think where to go to obtain so much she-wolf’s milk. She thought, and then she went to Urizhmag for help. | |
| — Сӕдӕ гӕбӕты дзаг мын бирӕгъы ‘хсыр самал кӕн! | — Нужно мне сто бурдюков молока волчицы, достань его мне. | “I need a hundred wine-skins of she-wolf’s milk!” she told him. | |
| — Ӕмӕ цы ‘гъдауӕй самал кӕнон? — фӕрсы йӕ Уырызмӕг. | — Скажи мне, как достать его, и я достану, — ответил Урызмаг. | “Well, tell me where I can get them! I’ll do so,” he replied. | |
| — Цы ‘гъдауӕй, уый дын мӕхӕдӕг зӕгъдзынӕн,— загъта Сатана.
— Зӕгъ мын ӕй уӕдӕ. — Авд фӕндаджы астӕу мусонг скӕн. Ӕз дӕм уырдӕм ӕрвитдзынӕн адӕмы, ӕмӕ дӕм кӕйдӕриддӕр ӕрвитон, стӕй дӕм ӕнӕуи дӕр чидӕриддӕр ӕмӕ цыдӕриддӕр ӕфта, уыдон-иу дзӕбӕх бахынц ӕмӕ сын-иу зӕгъ, бирӕгъы ‘хсыр мӕ хъӕуы, зӕгъгӕ. |
— Я скажу тебе.
— Скажи. — Там, где сходятся семь дорог, построй шатер. Самые вкусные яства буду я посылать тебе туда, а ты угощай ими всех прохожих-проезжих и у каждого спрашивай, как добыть молока волчицы. |
“Listen, then! There, where seven roads meet, set up your tent; I will send you there some tasty dishes and drink, and you meanwhile ask every passer-by, on foot or in the saddle, how to obtain the milk.”
|
|
| Ацыди Уырызмӕг ӕмӕ авд фӕндаджы астӕу йӕхицӕн мусонг скодта. Сатана йӕм уырдӕм ӕрвитын байдыдта алы хӕринаджы дзӕбӕх. | Так и сделал Урызмаг. На перепутье семи дорог поставил он шатер, и стала Шатана присылать ему самые вкусные кушанья. | Urizhmag did as she said. At the meeting of seven roads he set up his tent, and Shatana began to send him the tastiest dishes and drink. | |
| Чи-иу ӕм бафтыд, уыдоны-иу хорз федта, фӕлӕ-иу афтӕ кӕмӕн загъта, бирӕгъы ‘хсыр мӕ хъӕуы, зӕгъгӕ, уый та-иу фӕджихау ис ӕмӕ-иу йӕхинымӕры загъта, Уырызмӕг сӕрра ис, зӕгъгӕ. | И всякого прохожего-проезжего обильно угощал Урызмаг. Благодарили люди Урызмага, но когда спрашивал он, где бы добыть ему молока волчицы, то удивлялись гости и думали, что Урызмаг помешался. | Every passer-by, on foot or in the saddle, was lavishly entertained by Urizhmag. The people thanked him for his hospitality, but when he asked them where he could obtain she-wolf’s milk, they thought that he had gone quite crazy. | |
| Бады Уырызмӕг авд фӕндаджы астӕу мусонджы, йӕ къухы ницы ‘фты. | Время идет. Сидит Урызмаг в своем шатре на перепутье семи дорог и ничего не может узнать. | Time went by. Urizhmag sat in his tent at the crossing of the seven roads, but could find out nothing. | |
| Уӕд иубон йӕ рӕзты ӕрбауадис Силӕм сыдӕй мӕлгӕ. Уырызмӕг куыдзмӕ фӕдзырдта ӕмӕ йӕ хорз федта. | Бежит мимо него всех собак прародительница — собака Силам. Голодна она была в то время. Позвал ее Урызмаг и накормил досыта. | One day, Shilam, the forefather of all dogs, ran by.1 He was hungry, looking for something to eat. Urizhmag called him to his tent and fed him well. | |
| — Ам цы архайыс? — фӕрсы йӕ куыдз. | — Что ты здесь делаешь? — спросила его Силам. | “What are you doing here?” the dog asked him. | |
| — Бирӕгъы ‘хсыр мӕ хъӕуы,— дзуапп ын радта Уырызмӕг,— ӕмӕ уый тыххӕй ам бадын. | — Хочу я узнать, как достать мне волчьего молока, — ответил ей Урызмаг. — Вот и сижу здесь, на перепутье семи дорог. | “I am trying to find out where to get she-wolf’s milk,” answered Urizhmag. “That is why I sit here, and ask all who pass by.” | |
| — Иннабонӕй мӕ иннабонмӕ хорз схӕсс, цы хӕринагӕй мӕ фӕнда, ахӕм хӕринагӕй, ӕмӕ дын ӕз самал кӕндзынӕн бирӕгъы ‘хсыр,— загъта куыдз. | — Целую неделю корми меня досыта тем, что я пожелаю, и достану я тебе волчьего молока, — сказала ему собака. | “If you keep me well-fed for a week on all that I wish, I will get yon some she-wolf’s milk,” Shilam said to him.
|
|
| — Хорз,— загъта Уырызмӕг ӕмӕ ‘рвитын байдыдта Сатанамӕ, куыдз дзы цы хӕринӕгтӕ агуырдта, ахӕм хӕринӕгтӕм. | Согласился Урызмаг и стал посылать к Шатане за всеми кушаньями, каких только ни требовала собака. | Urizhmag agreed, and began to do his best to feed him.
|
|
| «Гъеныр сӕмбӕлдтӕн, кӕй агуырдтон, ууыл»,— загъта йӕхицӕн Сатана ӕмӕ ‘рвыста куыдзӕн, цы хӕринӕгтӕ агуырдта, уыдон. | «Вот теперь-то нашла я то, что искала», — подумала Шатана. И какие бы кушанья ни просил Урызмаг для собаки — все посылала ему Шатана. | Every time someone brought food from Shatana, he asked for special dishes that the dog had demanded. Shatana thought to herself, “Now I will find what I am looking for!” | |
| Иннабонӕй-иннабонмӕ хорз схаста куыдзы Уырызмӕг, стӕй йын куыдз загъта:
— Гъеныр фидар кӕрт сби. |
Так целую неделю кормил Урызмаг собаку, и после этого сказала ему Силам:
— Теперь построй крепкий загон. |
Whatever Urizhmag asked for, she sent. So for a whole week Urizhmag fed Shilam, and after that the dog said to him, “Now build a big cattle-fold, with a high strong fence all round.” | |
| Уырызмӕг фидар кӕрт сбыдта. Куыдз хъӕдмӕ фӕцыди ӕмӕ гадза бирӕгъты бӕлттӕ ‘ртардта уыцы кӕртмӕ, байдзаг ӕй кодта бирӕгъӕй. | Сделал Урызмаг крепкие плетни и построил из них высокий загон. Побежала собака в лес, и стаю за стаей стала она пригонять в этот загон свирепых волчиц. | Urizhmag made some strong cattle fences, and from them built a big, high cattle-fold. Then Shilam ran into the forest and flock after flock of savage she-wolves he drove into the cattle-fold. From far away one could hear their yelping and howling, and clawing at the cattle-fold. | |
| — Дуцгӕ, Уырызмӕг, ныр! — дзуры йӕм куыдз. | — Теперь можешь их доить, — сказала Урызмагу собака Силам. | “Now you can milk them,” said Shilam to Urizhmag. | |
| — Ӕмӕ куыд дуцон,— загьта Уырызмӕг,— куы мӕ аргӕвддзысты бирӕгътӕ! | — Легко сказать, доить, — ответил ей Урызмаг. — Ведь они растерзают меня. | “Easier said then done!» replied Urizhmag. “If I go into the fold they will tear me to pieces!” | |
| Уӕд Силӕм бацыди, иу бирӕгьӕн йӕ бӕрзӕйыл ныххӕцыд ӕмӕ йӕ раласта ӕддаемӕ, Уырызмӕгмӕ. | Тогда вошла собака Силам в загон, схватила одну из волчиц за мохнатый загривок и подвела ее к Урызмагу. | So Shilam went into the fold instead, seized one of the she-wolves by her shaggy neck, and led her to Urizhmag. | |
| Уырызмӕг дӕр бирӕгъы ӕрдыгъта, ӕмӕ куы фӕци дыгъд, уӕд ӕй ауагътой. | Выдоил Урызмаг волчицу, и собака Силам отпустила ее на волю. | He milked her, and then Shilam set her free. | |
| Афтӕмӕй иугай фӕласта куыдз бирӕгъты кӕртӕй ӕддӕмӕ, ӕмӕ сӕ Уырызмӕг ӕрдыгъта, йӕ сӕдӕ гӕбӕты байдзаг сты бирӕгъы ‘хсырӕй. | Так одну за другой выдоил он всех волчиц. Сто бурдюков наполнились волчьим молоком. | So, one after the other, Urizhmag milked all the she-wolves. A hundred wine-skins he filled with their milk, and with the servants’ help carried them home. | |
| Куы ‘рбахастой Сатанамӕ ‘хсыр, уӕд Сосланыл иу ададжы ӕвзалытӕ ныккалдтой ӕмӕ йыл сӕдӕ куынцӕй дымын байдыдтой. | На дно глубокого оврага положили Сослана, углями засыпали его и, поставив сто мехов на одном конце оврага, стали из них дуть. | Then Kurdalagon placed Shoshlan at the bottom of a deep gully, and scattered hot oak-embers all over him. Having placed a hundred bellows at one end of the gully, they began to blow upon the embers until they became red-hot. | |
| Бирӕ йыл куы фӕдымдтой, уӕд Сатана Куырдалӕгонмӕ дзуры:
— Бакӕс-ма йӕм, худын байдыдта ӕви нӕма? |
Докрасна раскалились угли. Тогда спросила у Курдалагона Шатана:
— Посмотри на мальчика, не улыбается ли он? |
Then Shatana asked Kurdalagon, “Take a look at the little fellow. Is he not smiling?»
|
|
| Куырдалӕгон дӕр ӕм бакаст, фӕлӕ лӕппу худын нӕма байдыдта.
|
Посмотрел Курдалагон на Сослана, но мальчик лежал спокойно и улыбки не было на его лице. | Kurdalagon looked at Shoshlan, but there was no smile on his face. | |
| Ноджы йыл тынгдӕр байдыдтой дымын. Бирӕ та йыл куы фӕдымдтой, | И тогда еще сильнее велела дуть Шатана. Так прошло много времени. | Shatana then ordered them to blow harder on the bellows. So it went on for a long time. | |
| уӕд та йӕм ногӕй бакастис Куырдалӕгон, ӕмӕ лӕппу худын байдыдта. | Опять Курдалагон посмотрел на мальчика и видит: разрумянился мальчик, и улыбка появилась на его лице. | Again Kurdalagon took a look at Shoshlan, and saw that the little fellow was turning red, and a smile had appeared. | |
| Уӕд бирӕгъы ‘хсыр бӕлӕгъы ауагътой; Куырдалӕгон Сосланы цӕхӕрӕй райста ӕмӕ йӕ бӕлӕгъы ӕхсыры мидӕг нысхуыста. | И тогда из всех ста бурдюков слили волчье молоко и наполнили им ладью. Из пламенеющих углей выхватил Курдалагон раскаленного Сослана и бросил его в молоко. | Then they took the whole hundred wine-skins full of she-wolf’s milk and filled the trough with them. Kurdalagon pulled Shoshlan out of the burning embers, and threw him into the trough of milk. | |
| Бӕлӕгъ цыппар ӕнгуылдзы цыбырдӕр кӕй уыди, уый тыххӕй дзы Сосланӕн адаргъгӕнӕн нӕ уыди йе ‘мбӕрц, ӕмӕ йӕ уӕрджытӕ бӕлӕгъы къӕдзӕй баззадысты.
Бирӕгъы ‘хсыр уӕрджыты сӕртӕ нӕ бамбӕрста, ӕмӕ уыйадыл ӕнӕсӕрыдӕй баззадысты. |
Зашипело и в белый пар обратилось молоко — закалился Сослан. Но сделал Сырдон свое дело злое: на четыре пальца оказалась короче ладья, не мог Сослан вытянуться в ней во весь свой рост, согнул он колени, и волчье молоко не покрыло их. | Everything began to sizzle, and the milk turned into a white cloud of steam. Thus was young Shoshlan tempered by the heavenly blacksmith.
But Shirdon had done his dirty work too. The trough in the tree-trunk was just four fingers’ breadth too short, and did not allow him to stretch out straight at full length, so he had to bend his knees a little, and the she-wolf’s milk did not cover them. |
|
| Сослан фестади сыгъдӕг болат, ӕрмӕст йӕ уӕрджыты сӕртӕ баззадысты фӕлмӕнӕй. | В чистый булат превратилось все тело Сослана, но незакаленными остались его колени. | The rest of his body was as hard as steel, but his untempered knees stayed soft and he limped just a little when he began to walk. | |
| фехсинаг ис | изверг семя | ||
Tales of the Narts. Ancient myths and legends of the Ossetians./ Translated by Walter may. Edited by John Colarusso and Tamirlan Salbiev./ Princeton University Press. Princeton and Oxford. 2016. P.p. 73-75.