к оглавлению осетино-русско-английских текстов
| 3.7. СОСЛАН БЕДУХАЙЫ КУЫД ӔРХАСТА | КАК СОСЛАН ЖЕНИЛСЯ НА ВЕДУХЕ | 33. HOW SHOSHLAN WED VEDUKHA |
| Нарты Сослан Хызы фырт Челӕхсӕртӕджы чызг Бедухайы куырдта, фӕлӕ йын ӕй йӕ фыд нӕ лӕвӕрдта. | Семь лет сватался Сослан в Ведухе, прекрасной дочери Челахсартага, | For seven years Shoshlan sought in marriage Vedukha, the beautiful daughter of Chelakhshartag, |
| Авд азы йыл фӕдзырдта Сослан — нӕ йын сразы ис Челӕхсӕртӕг йӕ чызджы раттыныл. | и семь лет подряд отказывал ему гордый Челахсартаг, сын Хиза. | and for seven years, one after another, Chelakhshartag, the proud son of Khizh, refused him. |
| Уӕд иуахӕмы Алӕгатӕ сцӕттӕ кодтой, хӕрдӕй, нуӕзтӕй цы хъуыдис, уый, ӕмӕ сарӕзтой стыр куывд. | Однажды нартский род Алагата устроил пир. Все нарты собрались на этот большой пир. | One day the Nart family Alagata arranged a feast to which the son of Khizh, proud Chelakhshartag, had been invited. |
| Ӕрхуыдтой Нарты адӕмы сӕ куывдмӕ. Рабадтысты Нарт Алӕгаты стыр хӕдзары рӕгъытӕй. | В обширном доме Алагата уселись они рядами. | All the guests gathered in the spacious hall of the Alagata family home for the festive occasion of the Alagata family day. |
| Иу рӕгъы уӕле хистӕрӕн Уырызмӕг бадтис, иннӕ рӕгъы уӕле — Хӕмыц, ӕртыккаг рӕгъы уӕле та — Сырдон. | Урызмаг сидел во главе одного ряда столов, Хамыц — во главе другого, во главе третьего ряда сидел нарт Сырдон. | Urizhmag sat at the head of one row of tables, Khamis at the head of the second, and at the head of the third row sat Shirdon. |
| Сӕмбӕлдис сӕ куывды Хызы фырт Челӕхсӕртӕг дӕр. | Был приглашен на этот пир и сын Хиза Челахсартаг. | Chelakhshartag was there as guest of honor. |
| Хӕрынц ӕмӕ нуазынц Нарты адӕм, Алӕгаты стыр куывды уӕле дӕлӕмӕ гаджидӕуттӕ уадзынц. | Ели и пили нарты на торжественном пире рода Алагата. Волнами перекатывались здравицы — от старших к младшим и от младших к старшим. | The Narts ate and drank to celebrate the family day. The toasts then rolled around in waves, from the old to the young, and from the young to their elders, and the feast was in full swing. |
| Иудзӕвгар куы абадтысты, уӕд Сослан ӕмӕ Хызы фырт Челӕхсӕртӕг фӕбыцӕу сты, — алчи сӕ йӕхицӕй ӕппӕлы. | В разгаре был пир, когда Челахсартаг, сын Хиза, стал спорить с Сосланом о том, кто из них лучше. | Then Chelakhshartag, son of Khizh, began to argue with Shoshlan, as to which was the better man of the two, |
| — Мӕ фыдыстӕн, ӕз дӕуӕй хуыздӕр лӕг дӕн, — загъга Хызы фырт Челӕхсӕртӕг. — Алцӕмӕй дӕр мӕ бон у демӕ афӕлварын. Цӕй-ма, хӕснагыл ракафӕм, кӕддӕра чи кӕй амбулид. | — Клянусь отцом своим, — сказал Челахсартаг, — во всем готов я состязаться с тобой и уверен, что во всем превзойду тебя. Ну-ка, давай спляшем на спор. | “I swear by my father’s name, that I am ready to compete with you, and that in everything I shall surpass you. So, come on then, let us dance as the first part of our contest!” |
| — Ракафӕм! — загъта Сослан. — Цы ‘вӕрыс хӕснагӕн та? | — Спляшем, — ответил Сослан. — А что ты поставишь в заклад? | “Let us dance, then!” said Shoshlan. “But what do you put up as a prize?” |
| — Кӕд ды хуыздӕр ракафай мӕнӕй, Сослан, — загъта Хызы фырт, — уӕд ӕз ратдзынӕн дӕуӕн мӕ рӕсугъд чызг Бедухайы. Ды та цы ‘вӕрыс? | — Вот если ты спляшешь лучше меня, — сказал сын Хиза, — тогда я выдам за тебя дочь свою, красивую Ведуху. Ну, а ты что поставишь? | “If you dance better than I,” said Chelakhshartag, “then I will give you my daughter, the beauty Vedukha, Well, and what will you give?” |
| — Кӕд мӕ ды амбулай, уӕд ӕз та ратдзынӕн дӕуӕн мӕ номдзыд Церечы згъӕр ӕмӕ Бидасы тахъа, стӕй мӕ цирхъ,— загъта Сослан дӕр.— Ракаф уал ды, хистӕр дӕ, иннӕ ахӕм — уазӕг. | — Шлем Бидаса поставлю я, — сказал Сослан. — При вести о битве шлем этот сам взлетает на голову воина, покрывает её, и воин становится неуязвимым. Но еще в придачу ставлю и мой меч, и мой панцирь. Как старшему и как гостю у нартов, тебе начинать, Челахсартаг. | “I will put up the helmet of Bidas as prize,” said Shoshlan. “On the news of war the helmet itself flies onto the warrior’s head, and protects him, making him invulnerable. In addition, I offer my sword, and my coat of mail. I leave it to you, as the elder and as our honored guest, to be the one to start the contest.” |
| Фестадис Хызы фырт ӕмӕ байдыдта кафын. | Встал с места сын Хиза и начал плясать. | Chelakhshartag jumped up from his place, and straightaway began to dance. |
| Фыццаг хорз фӕкафыдис зӕххыл, стӕй байдыдта кафын фынгыл — кӕм цӕхдон акалы, кӕм та къӕбӕртӕ аппары фынгӕй зӕхмӕ. | Сначала он долго плясал на земле, потом на стол вскочил сын Хиза и стал плясать на столе — и тут же задел и пролил рассол и хлеб уронил со стола. | At first he danced on the floor, then he jumped up onto the table and began to whirl round there. At once he knocked a goblet over and spilled some pickles, and brushed some pieces of bread down. |
| Афтӕ фӕкафыди ӕмӕ сбадтис йӕ бынаты. Байдыдта кафын Сослан дӕр. | Сел Челахсартаг на свое место, и пошел плясать Сослан. | When Chelakhshartag, true to custom, retired, Shoshlan took his place, |
| Уый дӕр фыццаг зӕххыл ӕркафыд. | Вначале он сплясал на земле. | and he too started to dance on the floor. |
| Дисы бацыдысты ӕгас Нарт, афтӕ хорз скафыд. Стӕй уыцы кафгӕйӕ схызтис фынгмӕ. | Хорошо плясал сын Хиза, но Сослан плясал лучше — как вскочил он на стол и пошел перескакивать со стола на стол! | Truly, Chelakhshartag had danced very well, but Shoshlan did better. How skillfully he leapt onto a low three- legged table, and whirled round and round on it, then hopped onto the next, and the next, and so on along the whole row. |
| Иууыл диссаг та фынгыл уыдис йӕ кафт: фынджы былтыл-иу цъилау ныззылдис, афтӕмӕй иунӕг къӕбӕр, иунӕг къус нӕ фезмӕлын кодта йӕ бынатӕй; стӕй йӕм уыйӕппӕт адӕм сӕ кӕрдты фындзтӕ хӕрдмӕ арӕзтӕй бадардтой, ӕмӕ уыдоныл кафын байдыдта, раст-иу сыл куыройы цалхау ӕрзылдис. | Волчком кружился он по самому краю столов и ни одного куска хлеба не задел, ни одной чаши не пролил. Потом подняли все пирующие свои мечи и кинжалы остриями вверх, и начал Сослан плясать невиданный танец на остриях мечей и кинжалов. С такой быстротой вертелся он, с какой колеса мельницы кружатся в бурном потоке. | Like a top he spun on the very edge of the table, and not one crust of bread did he touch, and not one goblet did he brush. Then all those feasting took out their daggers and knives, and placed them point-upward, with handles stuck in the ground, and Shoshlan began to dance on those blades in a way that you have never seen before. He turned and twisted like a mill wheel in a turbulent stream. |
| «Мӕнӕ хӕйрӕг», — загътой, чи йӕм кастис, уыдон. Афтӕмӕй бирӕ фӕкафыд ӕмӕ сбадтис уый дӕр йӕ бынаты. | — Ну и ловок — как бес! — восклицали те, что любовались пляской Сослана.
Долго плясал Сослан, а когда сел он на свое место, |
“What a clever devil!” exclaimed the guests, delighted at his dancing.
When he sat down in his place, |
| Алӕгатӕ рахастой Нарты цыппӕрхъусыг Уацамонгӕ, ронгӕй йӕ тӕккӕ дзагӕй, ӕмӕ загътой: | хозяева пира Алагата внесли до краев наполненную ронгом большую почетную чашу Уацамонга. За четыре ручки поддерживали они эту чашу и, обратившись к пирующим, сказали: | members of the Alagata, the hosts of the feast, carried in a huge vessel, full to the brim with mead. Four hands were needed to lift it. Turning to the feasting guests, Shoshlan proclaimed, |
| — Уацамонгӕ йӕ сӕрыл чи сӕвӕра ӕмӕ афтӕмӕй чи скафа, ӕнӕ акалгӕйӕ, хуыздӕр кафӕг уый уыдзӕнис. | — Тот, кто спляшет, держа на голове нашу чашу Уацамонга, и не прольет из нее ни капли ронга, тот поистине будет считаться лучшим танцором. | “He who dances with this bowl of Wasamonga upon his head and does not spill one single drop of mead, that one will be counted the best!” |
| Фыццаг ӕй сӕвӕрдта йӕ сӕрыл Хызы фырт Челӕхсӕртӕг; ракафыди ӕмӕ хорз куыннӕ кафыд, фӕлӕ-иу ын нозтӕй ӕркалдис. | Вскочил с места сын Хиза, поставил на голову чашу Уацамонга и пошел плясать. Хорошо плясал он, ничего не скажешь, но все же капли ронга нет-нет да и переливались через края чаши. | Chelakhshartag jumped up, placed the Wasamonga bowl on his head, and began to dance. He danced well, whatever you may say, but nevertheless here and there drops of mead rolled up to the very edge of the bowl and spilled over. |
| Сбадти йӕ бынаты Челӕхсӕртӕг. Ногӕй та байдзаг кодтой цыппӕрхъусыг Уацамонгӕ ӕмӕ йӕ радтой Сосланмӕ. | После того как кончил плясать Челахсартаг, снова наполнили до краев чашу Уацамонга и подали ее Сослану. | When he had finished, he sat down. They refilled the bowl to the brim, and gave it to Shoshlan. |
| Сӕвӕрдта йӕ Сослан дӕр йӕ сӕрыл ӕмӕ байдыдта кафын. | Поставил Сослан себе на голову чашу Уацамонга и пошел плясать. | He placed Wasamonga’s bowl on the crown of his head, and began to dance. |
| Ноджы диссагдӕр кафт та ныр скодта Сослан, — Уацамонгӕйӕ иунӕг ӕртах дӕр нӕ акалд. Куыннӕ йыл фӕдис кодтаиккой Нарт дӕр. | Еще лучше, чем первый раз, плясал он, и ни капли ронга не перелилось через край чаши. Ну, как было не удивиться такой пляске? | He danced even better than before, and not one drop of mead spilled over the edge of the bowl. |
| Кафт куы фесты, уӕд Хызы фырт загъта:
— Быны сӕфт фӕут, сымах раст куы нӕ зӕгъат, хуыздӕр нӕ чи скафыд? |
Кончил плясать Сослан, и сказал нартам сын Хиза Челахсартаг:
— Чтобы вам всем здесь погибнуть, если не услышу я от вас правды о том, кто из нас плясал лучше. |
Well, then Shoshlan finished dancing and sat down, and then Chelakhshartag, son of Khizh, said to the Narts, “May you all perish if you do not tell me the truth! Which of us danced the better?» |
| — Афтӕ уӕд, — загътой Нарт. — Хорз скафыдтӕ, Хызы фырт, фӕлӕ Сослан дӕуӕй бирӕ хуыздӕр скафыд. Хӕснаг Сосланы у. | — Ты услышишь правду, — ответили нарты. — Ты, сын Хиза, плясал хорошо, но Сослан плясал лучше тебя: спор выиграл Сослан. | “You shall hear the truth,” replied the Narts. “You, Chelakhshartag, son of Khizh, danced very well indeed, but Shoshlan danced even better. Therefore he wins the contest!” |
| Фестади мӕстӕйдзагӕй Хызы фырт йӕ бынатӕй, абадтис йӕ бӕхыл ӕмӕ афардӕг ис йӕ хӕдзармӕ — Хызы фидармӕ. | Ничего не ответил Челахсартаг, в гневе выскочил из-за стола, сел на своего коня и поскакал к себе домой, в крепость Хиза. | Chelakhshartag answered not a word, but jumped up from the table in anger, went out and saddled his steed, and galloped off home to his fortress of Khizh, above the ravine. |
| Дыккаг бон ацыдис Сослан ӕмбӕлттимӕ Хызы фидармӕ, фӕлӕ фидары дуӕрттӕ фидар ӕхгӕд разындысты. | На другой день собрал Сослан своих друзей и поехал в крепость Хиза за прекрасной Ведухой, которую обещал ему Челахсартаг. Но накрепко запертыми оказались ворота крепости, и | The next day Shoshlan gathered a few friends, and rode to the Khizh fortress, to receive Vedukha the beautiful, who had been promised to him by Chelakhshartag at the feast.
But the gates of the fortress were firmly closed and locked, and |
| Базыдта Сослан, кӕй фӕсайдта Челӕхсӕртӕг йӕ дзырд, кӕй та йын нӕ дӕтты Бедухайы. | понял Сослан, что изменил Челахсартаг своему слову и не хочет выдать за него красавицу Ведуху. И решил тогда Сослан силой взять крепость Хиза и увезти красавицу Ведуху. | Shoshlan understood at once that Chelakhshartag had betrayed his word, and did not intend to give him the beauty Vedukha. Then he decided to take the fortress by attack, and to carry off the beauty Vedukha as a spoil. |
| Сфӕнд кодта уӕд Сослан Хызы фидар басӕттын ӕмӕ Бедухайы тыххӕй рахӕссын. | Вернулся Сослан домой, | So he returned home, |
| Арвыста Сослан фидиуӕг ӕмӕ йын загъта: «Цӕугӕ ӕмӕ Нартӕн фехъусын кӕ: абон — майрӕмбон, иннӕ майрӕмбоны Хызы фидармӕ ‘фсады цӕуӕм, ӕмӕ нӕлгоймаг кӕй хӕдзарӕй нӕ рацӕуа, уый уыдзӕн лӕппу-уацайрагӕй иваргонд!» | позвал глашатая и сказал ему:
— Пройди повсюду и прокричи громко нартам: «Сегодня пятница, а в следующую пятницу идем мы в поход на крепость Хиза! И тот дом, который не вышлет нам воина, тот дом навеки отдаст мне в рабство юношу!» |
called the herald, and said to him, “Go to all Nart homes, and cry aloud the news, ‘Today is Friday, and next Friday we shall go to attack the fortress of Khizh! Any home that does not send us a warrior, will pay instead with a youngster, and he shall be my slave!’ ” |
| Фехъусын кодта фидиуӕг Сосланы ныхас ӕппӕт Нартӕн. Алчи цӕттӕ кӕнын байдыдта йе ‘фсӕддоны. | Известил глашатай всех нартов об этих словах Сослана. И во всех нартских домах стали снаряжать воинов. | The herald cried aloud Shoshlan’s declaration to all Nart families, and everywhere they began to arm their warriors. |
| Нартӕн сӕ хъомгӕс иунӕг лӕг уыди, нӕлгоймагӕй йӕ хӕдзары ӕрмӕст авдӕнон сывӕллон уыди, ӕмӕ хъыг кодта: «Ныр ӕфсады цӕуин, ӕмӕ Нарты фосӕн цы кӕнон, хъомгӕс цӕуин, ӕмӕ мын мӕ иунӕг хъӕбулы иварӕн исгӕ кӕндзысты…» | У табунщика нартов не было взрослых сыновей, его единственный сын еще лежал в колыбели. И громко сетовал табунщик:
— Сам я пойти в поход не могу: не на кого оставить мне табуны. А если не пойду я в поход, то должен буду отдать Сослану в вечное рабство единственного сына. |
One of the Nart herdsmen had no grown son to send on campaign. His only son was still lying in his cradle. The herdsman complained aloud, “I cannot go on campaign myself, for who then would take care of the herds? But if I do not take arms and go, then I shall have to give Shoshlan my only little son into lasting slavery!” |
| Афтӕмӕй йыл ӕнӕхъӕн къуыри ӕхсӕв бон нал кодта. | Изо дня в день целую неделю сокрушался табунщик, днем и ночью размышлял он вслух о своей беде. | From day to day, the whole week through, the herdsman was troubled, and at night he spoke his thoughts aloud, bewailing his misfortune. |
| Ӕгӕр ӕмӕ ӕгӕр куы хъынцъым кодта, уӕд ӕм йӕ лӕппу авдӕнӕй дзуры:
— Баба, цӕуыл маст кӕныс? Ӕз фӕцӕудзынӕн Сосланӕн ӕфсады! |
И вдруг услышал он из колыбели голос своего сына:
— Не кручинься, отец, отправь лучше меня в войско Сослана. |
Then suddenly he heard from down in the cradle the voice of his little son, “Do not despair, dear father. Send me to join Shoshlan’s soldiers!” |
| — Ӕмӕ мын ды ӕфсады цӕуынхъом куы уаис, уӕд ӕз мӕгуыр уаин? | Удивился отец и ответил сыну:
— Разве бы я горевал, если бы мог ты отправиться в поход? |
His father was amazed to hear him speak thus, and answered his son, “Would there be any reason for despair if I could send you to the fight. But you are too small!” |
| Уӕд лӕппу йӕхи айвӕзтытӕ кодта ӕмӕ йӕ авдӕны фӕрстӕ атыдта. | Потянулся тогда мальчик в своей колыбельке, расправил руки и ноги — затрещала колыбель и распалась на части. | Then the little one stretched himself in his cradle, kicked out his legs, threw out his arms, and the cradle creaked and fell apart into many pieces. |
| — Нана, тынг стонг дӕн, — дзуры лӕппу йӕ мадмӕ. | И сказал мальчик матери своей:
— Я что-то голоден, нана. |
After that he said to his mother, “I’m rather hungry, mother dear!” |
| Уый дӕр ын йе ‘мдӕргъ ӕмӕ йе ‘муӕрх гуыл ракодта. Лӕппу дӕр ӕй ахордта ӕмӕ, цы уыди, дыууӕ уыйасы аци ӕмӕ дзуры йӕ фыдмӕ: | Тут испекла мать хлеб. И в длину и в ширину равен был этот хлеб росту мальчика. Мальчик тут же съел весь хлеб, и на глазах у отца и матери вырос вдвое. | So, his mother hastened to bake some bread. The loaf was as large and as long as the child himself, but when it was ready he ate it all and grew twice as big as before in front of their very eyes. |
| — Ныр, баба, ӕз цӕуын ӕфсады. Сослан искуы куы ‘рфистӕг уа, уӕд ын ӕз йӕ бӕхы идоныл уӕддӕр фӕхӕцдзынӕн. | — Теперь я отправлюсь в поход, — сказал он. — Если Сослану во время боя надо будет сойти с коня, то я смогу хотя бы уздечку подержать. | “Now you can send me on campaign!” he said. “If Shoshlan has to get off his horse for some reason, I can at least hold the bridle for him!” |
| Ӕфсӕдтӕ ӕмбырд кӕнын байдыдтой ӕмӕ тынг бирӕ сысты. | Большое войско собрал Сослан и повел его в поход. | Shoshlan gathered a great army of warriors, and led them off to the battle. |
| Хъомгӕсы фырт гыццыл лӕппу дӕр сӕ фӕстӕ цӕуын байдыдта ӕмӕ сӕм ныххӕццӕ ис. | В пути догнал войско мальчик. | On their way the herdsman’s son overtook them. |
| Сослан ӕй куы ауыдта, уӕд ӕй фӕрсы:
— Ды та кӕдӕм рацыдтӕ? |
Увидел его Сослан и спросил:
— А ты куда собрался? |
Shoshlan said to him, “Where do you think you are going, my little lad?” |
| — Дӕуӕн ӕфсады рацыдтӕн, — дзуапп ын радта лӕппу. | — Еду в поход. Буду у тебя воином, — ответил мальчик Сослану. | “I am going on campaign with you!” said the boy. “I shall help you!” |
| — Дзидзидай сывӕллӕттӕ дзы нӕ хъӕуынц, — загъта Сослан, — афардӕг у дӕ хӕдзармӕ. | — Дело без молокососов обойдется, — сказал Сослан. — Поворачивайся лучше обратно. | “We can manage without milk-sops,” said Shoshlan. “You had better go back home to mama!» |
| — Макӕ, Сослан, — загъта лӕппу, — истӕмӕн дын сбӕдзынӕн — искуы куы ‘рфистӕг уай, уӕд дын дӕ бӕхы идоныл уӕддӕр фӕхӕцдзынӕн. | — Не гони меня, Сослан, — сказал мальчик. — Я еще пригожусь тебе. Нужно тебе будет спешиться в бою, хоть уздечку твоего коня я смогу подержать. | “Do not send me away, Shoshlan,” said the little fellow, “I can at least hold your bridle for you if you have to get off your horse!” |
| — Мӕ бӕх тӕрсаг у, ӕмӕ дын йӕ идон куы атона, уӕд ма йын цӕуыл ныххӕцдзынӕ? | — Пуглив мой конь. Если вырвет он у тебя уздечку, за что ты его схватишь? | “My horse is frightened of strangers,” replied Shoshlan. “If he pulls the bridle from your hand, then what will you hold him by, eh?” |
| — Уӕд та йын йӕ бецыккыл ныххӕцдзынӕн. | — Я схвачу его за челку. | “I will hold him by his forelock!” |
| — Ӕмӕ дын йӕ бецыкк куы атона, уӕд та? | — А если ты оторвешь его челку? | “And if he pulls away and leaves you his forelock in your grasp?” |
| — Уӕд та йын йӕ барцыл фӕхӕцдзынӕн. | — Я схвачу его за гриву. | “I will catch hold of his mane, then!” |
| — Ӕмӕ дын йӕ барц куы атона, уӕд та? | — А если ты гриву оторвешь, и он вырвется? | “And if he pulls away, and leaves you holding part of his mane?” |
| — Уӕд та йын йӕ дыууӕ хъусыл ныххӕцдзынӕн. | — Я схвачу за уши. | “I will grab him, and hold him by one of his ears!” |
| — Ӕмӕ дын йӕ хъустӕ куы атоной, уӕд та ма йын цы кӕндзынӕ? | — А если уши оторвутся? | “And if he leaves his ear in your hand?” |
| — Уӕд та йын йӕ къӕдзилыл ныххӕцдзынӕн. | — Я схвачу за хвост. | “Then I will grab hold of his tail!” |
| — Ӕмӕ дын йӕ къӕдзил дӕр куы атона, уӕд та? | — А если хвост останется в твоих руках? | “And if he leaves his tail in your grasp?” |
| — Уӕд та йын йӕ фӕстаг къахыл фӕхӕцдзынӕн. | — Я ухвачусь за его заднюю ногу. | “I will take hold of one of his hind legs!” |
| — Ӕмӕ дын йӕ къах дӕр куы атона, уӕд та ма йын цы кӕндзынӕ? | — А если он оставит тебе свою ногу? | ‘And if he leaves his hind leg with you?” |
| — Уӕд та Нарты астӕу ды ӕртыкъахыг, ӕнӕбецыкк, ӕнӕбарц, ӕнӕкъӕдзил, ӕнӕхъус бӕхыл дӕ сӕрмӕ куы хӕссай бадын, уӕд ӕз уыцы худинаг куыннӕ бауромдзынӕн?! | — Ну, если ты не сочтешь для себя позором среди нартов скакать на трехногом коне, без челки, без гривы, безухом и бесхвостом, то никакой позор мне не страшен. | “Well, if you don’t count it shameful to gallop on a horse with three fees, no forelock, half a mane, no tail, and only one ear, then I should not fear any kind of shame!” |
| «Ай хуымӕтӕджы лӕппу нӕ уыдзӕни», — загъта Сослан йӕхицӕн ӕмӕ йӕ акодта ӕфсады. | — Не простой это мальчик! — сказал Сослан и принял его в свое войско.
|
“He’s no simpleton, this youngster!” said Shoshlan, and so he took him along.
|
| Ӕфсӕдтӕ Хызы фидары размӕ ссыдысты. Челӕхсӕртӕг Сосланы ‘фсады кой куы фехъуыста, уӕд йӕ фидары дуӕрттӕ ноджы
фидардӕр сӕхгӕдта, фидарӕй ӕддӕмӕ цъиузмӕлӕг нал цыди. |
Окружило войско нартов крепость Хиза и начало ее осаждать. Но крепко-накрепко заперты ворота крепости. | The Narts encircled the Khizh fortress, and began to besiege it. But the gates were bolted and barred, firm and fast. |
| Хӕцын байдыдтой Сосланы ‘фсӕдтӕ Хызы фидарыл, фӕлӕ дзы къӕртт, цъула нӕ хаудис. | Ничего не может поделать Сослан, ни один камень не сдвинулся с места в крепостных стенах. | Shoshlan could do not a thing. Not a single stone could he move from the fortress walls. |
| Уӕд Сослан йӕ бӕх лӕппумӕ авӕрдта, йӕхӕдӕг хӕцӕг адӕммӕ бацыд. | Соскочил Сослан с коня, оставил коня мальчику, а сам подошел к воинам, осаждающим крепость. | So he dismounted from his steed, left it with the little lad, and went to help the men who were attacking the great walls of the fortress. |
| Лӕппу бирӕ фӕкасти бӕхы цурӕй хӕцӕг адӕммӕ, стӕй, хъӕды ставддӕр цы бӕлас уыди, уый ӕртасын кодта, Сосланы бӕхы йын йӕ тӕккӕ цъуппыл фидар бабаста йӕ цыппар къахӕй, йӕ сӕр хӕрдмӕ, афтӕмӕй, ӕмӕ бӕлас суагъта. | Долго смотрел мальчик на то, как идет сражение, а потом выбрал он в лесу самое высокое дерево, пригнул его к земле, привязал коня Сослана за четыре ноги к ветвям, уздечкой примотал его голову к вершине. | For a long time the little lad watched how the attack was going, and wanted to help those with Shoshlan, First he chose the highest tree in the forest, and bent its crest down to the ground. Then he tied the four legs of Shoshlan’s horse together onto one branch, and by the bridle lashed the horse’s head to another branch at the top of the tree. |
| Бӕлас бӕхы уӕлӕмӕ систа; лӕппу йӕхӕдӕг уайын байдыдта ӕмӕ Сосланмӕ схӕццӕ ис. | Отпустил он дерево, выпрямилось оно и подняло коня над всем лесом.
Побежал мальчик к Сослану. |
Then he let it go, and the tall tree sprang up straight again, and carried; the horse with it, high above the rest of the forest. Having done so, he ran off to Shoshlan. |
| Сослан ӕй куы ауыдта, уӕд ӕй фӕрсы:
— Мӕ бӕх цы фӕци? |
Увидев его, спросил Сослан:
— Куда дел ты коня? |
When he saw the lad alone, he said, “What have you done with my horse?” |
| — Уӕртӕ дын ӕй бӕласыл бабастон. Мацӕмӕй йын тӕрс, нӕ фӕлидздзӕни: фидар баст у; фӕлӕ мӕн ауадз хӕцынмӕ. | — Посмотри, как он крепко привязан, — ответил мальчик. — Не бойся, никуда не убежит. А меня пусти сражаться. | “Just look how fast he is tied up!” answered the lad. “Do not be alarmed! He won’t be able to run away anywhere!” |
| Акастис Сослан хъӕдырдӕм ӕмӕ йӕ бӕхы бӕласы цъуппыл ауыдта. | На вершине дерева увидел Сослан коня своего | When Shoshlan saw his steed hanging on the top of the tree, |
| «Хорз лӕгимӕ сӕмбӕлдтӕн»,— хъуыды кӕны Сослан. | и подумал: «Хорошего друга нашел я себе». | he thought “I’ve found a good friend!» |
| Ныр лӕппу нал уадзы Сосланы, мӕн дӕр ауадз хӕцынмӕ, зӕгъгӕ. | А мальчик все просит Сослана. | Meanwhile the lad kept on asking Shoshlan to let him join the fight. |
| Сразы ис Сослан дӕр, цы гӕнӕн ма йын уыди! | Что было делать Сослану! Согласился он. | What could Shoshlan do now? In the end he agreed, |
| Лӕппу куы раст кодта, уӕд загъта Сосланӕн:
— Ӕз цӕуын, Хызы фидары сӕрмӕ цы бӕрзонд сау айнӕг ис, уырдӕм, ӕмӕ йӕ мӕ зӕвӕтӕй халдзынӕн. |
И сказал мальчик Сослану:
— Видишь, над крепостью Хиза высится черный утес. Я залезу туда и буду разбивать его своей пятой. |
and the lad said to him, “You see there above the Khizh fortress stands a black rocky cliff. I shall climb up there and with my heels I shall kick off great big boulders. |
| Челӕхсӕртӕг мӕ фехсдзӕнис Куырдалӕгоны конд фатӕй. | Обломки его будут падать в крепость Хиза и разрушать ее. Есть у Челахсартага заветная стрела, изготовленная небесным Курдалагоном. Пустит он в меня эту стрелу, | They will fall down directly on the fortress and will destroy it. Chelakhshartag has a cherished arrow, made by the heavenly smith, Kurdalagon, and he will wound me in the heel. |
| Фат ме счъилыл сӕмбӕлдзӕн, ӕмӕ айнӕджы сӕрӕй рахаудзынӕн, фӕлӕ-иу мӕ ды зӕххыл ӕмбӕлын ма ‘руадз, афтӕмӕй-иу мӕ авд суадоны сӕрты ахӕсс, ӕмӕ уӕд, Хуыцау цы зӕгъа, уый уыдзӕни: Хызы фидар дӕр басӕтдзынӕн, Бедуха-рӕсугъды дӕр дын рахӕсдзынӕн. | попадет она мне в пятку, упаду я с высоты утеса, но ты подхвати меня, не допусти, чтобы я коснулся земли. Через семь ручьев должен ты перенести меня, и тогда исполнит Бог твое желание. Оживу я, разрушу крепость Хиза и вынесу тебе красавицу Ведуху. | I will fall from the cliff, but you must not let me touch the earth. Then you must bear me through seven streams, and God will then grant your wish. I will survive, and will destroy the Khizh fortress, and bring to you the beauty Vedukha. |
| Уый нӕ бафӕрӕзтай, уӕд ӕз дӕр сӕфт, ӕмӕ дӕ хъуыддагӕй дӕр ницы рауайдзӕнис. | Но если уронишь ты меня на землю и не сумеешь перенести через семь ручьев, то погибну я и ничего не выйдет из твоего похода. | But if you drop me on the earth, and cannot carry me through seven streams, then I will die and will not be able to help you in the fight.” |
| Уыйадыл лӕппу схызти сау айнӕджы сӕрмӕ ӕмӕ йӕ йӕ зӕвӕтӕй халын байдыдта, афтӕмӕй Хызы фидары иу сых уыцы айнӕджы хӕлдӕй фесӕфта. | Забрался мальчик на вершину Черного утеса и стал разбивать его своей пяткой. Полетели осколки в крепость Хиза, и много улиц завалили они. | The young lad climbed to the top of the black cliff, and began to kick off huge boulders with his heels. They went flying down onto the fortress, and destroyed many buildings inside the walls. |
| Уалынмӕ йӕ Челӕхсӕртӕг суыдта ӕмӕ йӕ Куырдалӕгоны арӕзт фатӕй сӕхста. | Увидел тут мальчика Челахсартаг и пустил в него стрелу Курдалагона. | Chelakhshartag caught sight of the lad, and at once let fly the cherished arrow of Kurdalagon, which pierced his heel. |
| Фат къахы счъилыл сӕмбӕлд, ӕмӕ лӕппу куырисау айнӕджы фарсыл ратылди. | Вонзилась стрела в пятку мальчика, и, как сноп, покатался он по склону утеса. | He fell, like a sheaf in the field, and tumbled down the face of the cliff. |
| Сослан дӕр йӕ дыууӕ цонгыл йӕ сау нымӕт айтыдта, афтӕмӕй лӕппуйы, ӕнӕ зӕхмӕ ӕруадзгӕйӕ, рацахста. Куыд ын бацамыдта, афтӕ йӕ скъӕфын байдыдта. | Но схватил Сослан свою бурку, широко развернул ее, поймал в нее мальчика и, не дав ему коснуться земли, держа мальчика на руках, быстро побежал, перескакивая через ручьи. | But Shoshlan seized his sheepskin coat, opened it wide, and caught the lad as he fell, and did not let him touch the ground. He carried him in his arms and ran off to find seven streams. |
| Ӕртӕ суадоны сӕрты йӕ куыд бахаста, афтӕ йыл Сырдон зӕронд лӕджы хуызы,— йе уӕхскыл къӕссайы зӕронд, йӕ дӕларм сагойы сӕстытӕ, — ӕрбамбӕлди, кӕдӕмдӕр тындзы. | Три ручья миновал он, и вдруг встретился ему старик. На плечах старика старый кожаный мешок, а под мышкой вилы со сломанными зубцами. А это коварный Сырдон принял образ старика. | He had found and passed through three streams, and then he met an old man. On his back he bore an old leather bag, and under his arm some pitchforks with broken teeth. This was the cunning Shirdon who had taken on such a disguise. |
| — Кӕдӕм уайыс хӕлӕфӕй, зӕронд лӕг? — фӕрсы йӕ Сослан. | — Куда ты спешишь так, отец? — спросил его Сослан. | “Where are you hastening to, father?” Shoshlan asked him. |
| — Нарт Хызы фидар басастой, ӕмӕ ма мӕ кӕд уым исты фӕуид, зӕгъгӕ, тындзын. | — Разрушили нарты крепость Хиза, вот я и спешу туда: может быть, и мне перепадет кое-что из добычи. | “The Narts have broken into the Khizh fortress, and I am hurrying there to find some odds and ends of the spoils, maybe. |
| Ды Нарты Сосланы хуызӕн куы дӕ, уӕд уыцы мардимӕ кӕдӕм цӕуыс? Бедуха-рӕсугъды дын куы фӕхӕссынц! — загъта зӕронд лӕг. | А ты как будто похож на нарта Сослана. Так что же ты возишься здесь с мертвецом? Ведь этак похитят твою красавицу Ведуху, — сказал старик. | But you seem to look like the Nart Shoshlan? What are you doing with this dead lad you are carrying? Meanwhile someone will steal your beautiful Vedukha!’’ said the old man, and quickly ran on. |
| Нӕ йыл баууӕндыди Сослан ӕмӕ та уайын райдыдта. | Не послушал Сослан старика, побежал он дальше. | But Shoshlan did not listen to him, and ran on further. |
| Цыппӕрӕм суадоны сӕрты йӕ бахаста, ӕмӕ уӕд лӕппу хидызмӕл байдыдта. | Когда перескочил он с мальчиком на руках через четвертый ручей, зашевелился мальчик. | When he passed through the fourth stream, the young lad began to move a little, |
| Фӕуайы Сослан дарддӕр. Фӕндзӕм суадоны сӕрты куыд бахызти, афтӕ лӕппуйӕн йӕ зӕрдӕ тӕпп-тӕпп кӕнын байдыдта. | Перескочил он через пятый ручей — забилось у мальчика сердце. | and when he forded the fifth stream, his heart began to beat again. |
| Хъуыди ма йӕ ныр дыууӕ суадоны сӕрты бахизын, ӕмӕ уӕд лӕппу бынтондӕр райгас уыдаид. Фӕуайы Сослан. | Еще перейти два ручья — и совсем оживет мальчик. Изо всех сил бежит, торопится Сослан. | Two more streams to cross, and the very young boy would be well once more. He hastened on as quickly as he could over |
| Ӕхсӕзӕм суадоны сӕрты куыд бахызти, афтӕ та йыл Нарты фыдбылыз Сырдон зӕронд усы хуызы, сасир йӕ къухы, афтӕмӕй ӕрбамбӕлди. | Вот миновал он шестой ручей и видит: идет ему навстречу старуха с ситом в руках. | the sixth stream, and there he saw an old woman, with a sieve in her hands. |
| — Ды Сослан куы дӕ, уӕд ацы мардимӕ кӕдӕм уайыс? Нарт Хызы фидар куы басастой ӕмӕ дын Бедуха-рӕсугъды куы фӕхӕссынц! | — Не Сослана ли я вижу перед собой? Что ты возишься здесь с мертвецом? Взяли нарты крепость Хиза и похитили твою красавицу Ведуху. | “Is it not Shoshlan I see before me? What are you doing carrying a dead boy about? The Narts have already taken Khizh fortress, and have captured your beautiful Vedukha. |
| Ӕз дӕр ӕд сасир уырдӕм тагъд кӕнын, кӕд ма мӕ дзы исты фӕуид! | Видишь, я тоже тороплюсь туда со своим ситом: может быть, и мне что-нибудь перепадет из богатой добычи. | As you see, I am hurrying there with my sieve. Perhaps among the dust and ashes I shall find some spoils.” |
| Фӕтарстис Сосланы зӕрдӕ, ай ацы сылгоймаг дӕр афтӕ кӕм зӕгъы, уым ӕцӕг уыдзӕни хъуыддаг, зӕгъгӕ; бауырныдта йӕ зӕронд усы дзырд. | Дрогнуло сердце Сослана: раз женщина так говорит, то не может это быть ложью. Не знал Сослан, что это все шутки Сырдона. | Shoshlan’s heart trembled. As it was an old woman speaking it was not likely to be a lie. He did not know that this was another of old Shirdon’s cunning tricks. |
| Лӕппуйы уым обауы сӕр нымӕтыл фӕуагъта, йӕхӕдӕг фӕстӕмӕ уайын байдыдта ӕмӕ йе ‘фсӕдтӕм ӕрбахӕццӕ ис. | Разостлал Сослан на холме бурку, положил на нее мальчика, а сам кинулся к своему войску. | He spread his sheepskin coat out on a hillock, laid the lad upon it, and then ran back to join his warriors. |
| Кӕсы, ӕмӕ ӕфсӕдтӕ бадынц, Сосланмӕ ӕнхъӕлмӕ кӕсынц. | Прибежал, видит — сидят нарты у стен крепости, дожидаются Сослана. | Quickly he sped to them, and saw them still standing outside the walls, waiting for their leader. |
| Сослан дӕр ма йӕ рӕдыд бӕргӕ бамбӕрста, бӕргӕ ма фезгъордта фӕстӕмӕ лӕппумӕ, фӕлӕ йӕ мардӕй баййӕфта: Сырдон ыл марды сыджыт бакалдта. | Понял тут Сослан, что обманут он, кинулся обратно к мальчику, но застал его мертвым. Землей мертвящей успел посыпать его Сырдон, и умер мальчик. | He then understood that he had been deceived, and rushed back to the boy, but found that the lad was dead. The crafty Shirdon had succeeded in sprinkling some earth on him, and he had died. |
| Уымӕй йӕ бон куы базыдта, уӕд Сослан йе ‘фсӕдты арвыста сӕ хӕдзӕрттӕм. | Что тут делать Сослану? Отпустил он домой свое войско, | What could Shoshlan do now? He sent all his warriors back home, |
| Йӕхӕдӕг бацыдис ӕмӕ фидары фарсмӕ, дон цы суадонӕй хастой, уый цур ныффӕлдӕхтис, йӕхи мардӕфсон скодта, ӕгасӕй скӕлм ис. | сам подошел к тому роднику, откуда брали воду люди Хиза, притворился мертвым и даже весь покрылся червями. | and he himself went to the spring where all the Khizh people came for water, and there he pretended to be dead. He lay so still that he was even covered by worms. |
| Дондзаутӕ Хызы фидарӕй дон хӕссынмӕ рацыдысты ӕмӕ федтой «марды». | Пришли из крепости Хиза к роднику водоносы и увидали мертвого. | After a while people began to come from the fortress for water, and saw the corpse beside the stream. |
| Фӕстӕмӕ бацыдысты ӕмӕ радзырдтой, иу рӕсугъд лӕг доны был амард ӕмӕ скӕлм ис, зӕгъгӕ. | Вернулись они обратно и рассказали Челахсартагу, что лежит у родника красивый мужчина, умер он, и даже черви покрыли его. | They returned home and told Chelakhshartag that they had seen a dead man by the spring already covered by worms. |
| Уӕд Челӕхсӕртӕг базыдта, уый Сослан кӕй у, уый ӕмӕ загъта:
— Уый мард нӕ уыдзӕн, ӕфсон скодта. |
По их рассказу узнал Челахсартаг, что мертвый человек — это Сослан, но не поверил в смерть Сослана.
— Совсем он не мертвый, притворяется, — сказал Челахсартаг. |
By their description Chelakhshartag understood that it was Shoshlan, but he did not believe that he was dead.
“He is not dead, but just pretending!” said he to Vedukha. |
| — Уӕдӕ йӕм ӕз цӕуын, хъуамӕ йӕ базонон, — загъта Бедуха. | — Я пойду туда, — сказала Ведуха, — хочу увидеть его. | “I shall go there,» said Vedukha. “I would like to see his corpse.” |
| — Ма ацу, ӕрцахсдзӕни дӕ, — дзуры йӕм Челӕхсӕртӕг. | — Не ходи, — сказал ей отец. — Он поймает тебя. | “Don’t go near him,” said her father, “or he will capture you!” |
| — Уый мӕнмӕ нӕ бавналдзӕн,— загъта Бедуха ӕмӕ рацыди суадонмӕ. | — Не тронет он меня, — ответила Ведуха. | “A dead man won’t touch me!” said Vedukha defiantly. |
| Йӕ иу къухӕй йӕ цӕсгом бамбӕрзта, афтӕмӕй дон систа ӕмӕ йӕ схаста сӕ хӕдзармӕ. Сослан йӕхи ныффидар кодта, змӕлгӕ дӕр нӕ фӕкодта. | Скрыв лицо ладонью, спустилась она к роднику. Зачерпнула она воды и вернулась домой. Трудно было Сослану сдержаться при виде ее, но он даже не шевельнулся. | Covering her face with her hand, she went down to the spring, where she filled her jug with water, took a quick look at the corpse, and returned home. It was hard for Shoshlan to remain absolutely still at the sight of her, but he never moved an eyelid. |
| — Уӕ, уаих фӕуай, мӕ фыд, уыцы мардӕй афтид стджыты йедтӕмӕ куы ницыуал ис, уӕд, йӕ мардмӕ кӕмӕн нӕ уӕндыс, | — Постыдился бы ты, отец! — упрекнула Ведуха Челахсартага. — От этого мертвого, кроме костей, ничего не осталось, а ты даже мертвого так боишься его, что не смеешь к нему подойти. Если Сослан мертвый способен внушать такой страх, значит, был он отважен и достоин меня. | “Be ashamed of yourself, father!” scolded Vedukha angrily. “Nothing remains of the dead man except a heap of skin and bones covered by worms, and yet you fear to go near it. If the dead Shoshlan can arouse such terror in you, that means that he must have been a valiant man and was truly worthy to receive my hand in marriage! |
| уымӕн мӕ цӕуылнӕ лӕвӕрдтай? Мӕн ма уымӕй хуыздӕр чи ахӕсдзӕн? | Ах, почему ты не выдал меня за него! Никого я не встречу теперь лучше его! | Ah, why did you not give me to him? I shall meet with none better now!” |
| — Уый мард нӕма у, — загъта Челӕхсӕртӕг. — Цӕут, уӕхст сырх зынг скӕнут ӕмӕ йын уый йӕ счъилы стъыссут. | — Он не умер еще, — сказал Челахсартаг.
И приказал Челахсартаг слугам своим накалить докрасна вертел и воткнул его в пятку Сослану. |
“He is still not dead!” answered Chelakhshartag sullenly. He ordered his servants to go and heat a spit until it was red-hot, and then to thrust it into his heel. |
| Уӕхст йӕ уӕраджы сӕрӕй куы скӕса, ӕмӕ афтӕмӕй куы нӕ фезмӕла, уӕд ӕцӕг мард уыдзӕн, ӕндӕр мӕ уый мӕлӕт нӕ уырны. | — Если вертел, пронзив всю ногу, выйдет над его коленом и он все-таки не шевельнется, вот тогда я поверю, что он мертв. | “If the spit goes right through his leg and comes out behind, and he doesn’t move or even twitch, then I’ll believe that he is dead!” |
| Уӕхст сырх зынг скодтой ӕмӕ йын ӕй, Челӕхсӕртӕг куыд загъта, афтӕ йӕ зӕвӕты стъыстой. | Слуги сделали так, как велел им Челахсартаг: накалили они докрасна вертел и от пятки пронзили им ногу Сослана. | His servants did as he commanded. They heated a spit until it was red- hot, and then they thrust it into his heel. Into his leg and out the other side it went. |
| Сослан дӕр та йӕхи ныффидар кодта ӕмӕ, ӕгас у, уый нӕ раргом кодта. | Стерпел Сослан эту боль и не шевельнулся. | All this torment Shoshlan withstood without a sound and did not move. |
| Кӕй рарвыста, уыдон фӕстӕмӕ куы баздӕхтысты, уӕд радзырдтой Челӕхсӕртӕгӕн, хъуыддаг куыд у, уый. | Но все-таки не поверил Челахсартаг в смерть Сослана. | Nonetheless, Chelakhshartag still did not believe that he was dead. |
| — Рахӕссут-ма мӕм, уӕдӕ, уӕхст, — загъта Челӕхсӕртӕг. | — Принесите мне вертел, — сказал он. | “Bring me the spit!” he ordered. |
| Уӕхст ӕм бахастой. Райста Челӕхсӕртӕг уӕхст ӕмӕ йӕм сысмыста. | Взял Челахсартаг вертел и понюхал его. | They brought him the spit, and he sniffed at it cautiously. |
| — Уыцы Хуыцауы ‘лгъыст ма ‘гас у, — загъта Челӕхсӕртӕг. | — Жив еще этот проклятый Богом, — сказал Челахсартаг. | “That accursed Shoshlan is still alive, by all the gods!” he cried. |
| — Уӕ, гормон, — загъта Бедуха,— йӕ къахы сындз кӕмӕн суайы, уый дзы куы ныхъхъӕрзы, уӕд йӕ зӕвӕты тӕвд уӕхст кӕмӕн стъыстой ӕмӕ уымӕй «уӕуу» чи нӕ загъта, уымӕн мӕ цӕуылнӕ лӕвӕрдтай, уымӕй хуыздӕр ма мӕ чи ахӕсдзӕн?!. | — Что ты только говоришь! — сказала Ведуха. — Если кому колючка вонзится в ногу — и то ему не удержаться от крика. Но если этот нарт, которому в пятку вонзили раскаленный вертел, жив и даже не охнул и не шевельнулся, то какой же другой жених был бы больше достоин меня? | “Whatever are you saying, father?” exclaimed Vedukha. “If a thorn pricks someone’s heel, they cannot help shouting about it, but this Nart whose heel was pierced by a red-hot spit did not even tremble. Yet you say he is still alive. If so, what better man should I find?” |
| Стӕй рацыди Бедуха ӕмӕ Сосланмӕ йӕхи хойгӕ, дардӕй мӕрдӕгъдау ӕмӕ хъарӕггӕнгӕ бацыди: | Вышла Ведуха из крепости и, ударяя себя по лицу, стала причитать, как по дорогому покойнику. Подошла она к тому месту, где лежал Сослан, и стала причитать: | Vedukha left the fortress, and began to beat her brow, and scratch her cheeks, and to lament, as it were, for her dead beloved. She came to the place where Shoshlan lay, and moaned, |
| «Уӕ, мӕгуырдӕр фӕуай, Сослан! Цы хъизӕмарӕй амардтӕ! Уый дӕ куы зыдтаин, уӕд дӕм цӕугӕдоны дӕр мӕхи бӕргӕ баппӕрстаин. | — О, ты, из несчастных несчастный! Умер ты в тяжелых страданьях! Если бы знала я раньше о том, что тебе грозит смерть, я бы бросилась в быструю речку, чтобы только спасти тебе жизнь. | “Oh, you most unhappy of mortal men! If I had known sooner that death threatened you, I would have flung myself into a furious river to save you. |
| Афтӕ ӕгадӕй амӕлынӕн ӕвгъау бӕргӕ уыдтӕ!» | Как же не пожалеть, что умер ты без славы! | How can I help but regret that you have died in vain!” |
| Йӕхи та ныффидар кодта Сослан, змӕлгӕ дӕр та нӕ фӕкодта. | Трудно было сдержаться Сослану, но опять сдержался он и даже не шевельнулся. | It was hard for Shoshlan not to move on hearing these loving words, but again he held out, and stirred not a finger. |
| Бедуха куы баздӕхти фӕстӕмӕ, уӕд Челӕхсӕртӕджы дӕр уырнын байдыдта, ӕцӕг мард у Сослан, зӕгъгӕ. Нал фӕлӕууыд ӕмӕ араст ис Сосланмӕ. | Увидел Челахсартаг, что вернулась его дочь невредимой, не выдержал и вышел из крепости, чтобы взглянуть на мертвого врага. | When Chelakhshartag saw his daughter sadly return home unharmed, he could resist no longer, but left the fortress, and went to take a look at the corpse of his mortal enemy. |
| Сослан не змӕлыд, цалынмӕ йӕм ӕрбахӕстӕг ис Челӕхсӕртӕг, уӕдмӕ. | Вот все ближе подходит он к Сослану, вот подошел он совсем близко. | Nearer and nearer he came to Shoshlan, and now stood almost beside him. |
| Фӕлӕ йӕм куы ӕрбахӕстӕг ис, уӕд йӕхи нал баурӕдта ӕмӕ йӕм фӕгӕпп ласта. | И тут не выдержал Сослан, вскочил он и бросился на Челахсартага. | Then Shoshlan no longer held back, but jumped up and attacked him. |
| Челӕхсӕртӕг лидзынмӕ фӕци. Сослан ӕй фӕсте сурын байдыдта. | Кинулся Челахсартаг к воротам крепости, | Chelakhshartag immediately turned and ran swiftly back toward the fortress gates, |
| Гъа ныр фидары дуарӕй фӕмидӕгӕй уа, афтӕ йӕ Сослан цирхъӕй ӕрхафт кодта ӕмӕ йын йӕ сӕры фахс ӕрдавта, афтӕмӕй баирвӕзт Челӕхсӕртӕг мидӕмӕ. Мидӕгӕй радзырдта Сосланмӕ: | и тут настиг его Сослан, ударил его мечом и снес ему полчерепа. Но Челахсартагу все же удалось скрыться в крепости, и крикнул он оттуда Сослану: | but there Shoshlan overtook him, and struck such a blow with his sword, that he hacked off the top of his skull. Nonetheless he managed to slip through the gates, and to shout from the inside of the wall, |
| — Фӕлӕуу иннӕ абонмӕ, уӕд ӕз ӕмӕ ды схӕцдзыстӕм, ныр та уал цӕуын Куырдалӕгонмӕ мӕ сӕры фахс хуыйынмӕ. | — Через неделю повторится бой, а пока поднимусь я к Курдалагону, чтобы он залечил мне голову! | “In a week’s time we shall renew the fight! Meanwhile I shall go up to the heavenly smith Kurdalagon, and he will forge me a new skull!” |
| Хызы фырт Челӕхсӕртӕг уӕларвмӕ ссыди ӕмӕ Куырдалӕгонӕн ӕрхуы сӕры фахс скӕнын кодта. | Поднялся сын Хиза Челахсартаг на небо, и Курдалагон сковал ему из меди новую крышку черепа. | So Chelakhshartag ascended into the heavens, and Kurdalagon did as he asked, and forged him a new bronze top to his skull. |
| Куырдалӕгон ӕрхуы сӕры фахс куы сарӕзта, уӕд фӕрсы Челӕхсӕртӕджы:
— Ӕз ӕдде зӕгæлтӕ бахойдзынӕн, фӕлӕ сӕ мидӕгӕй та чи фӕцъула кӕндзӕн? |
Но, надев ее на голову Челахсартага, спросил Курдалагон:
— Снаружи я приколочу ее гвоздями, но как загнуть мне их изнутри? |
But when he placed it on Chelakhshartag’s head, he remarked, “From the outside I can fix it with rivets, but how can I turn them over from the inside?” |
| — Мидӕгӕй сӕ мӕхи бар уадз: ды-иу ӕдде зӕгӕл куы бахойай, уӕд-иу ӕз схуыфдзынӕн, ӕмӕ зӕгӕлтӕ афтӕмӕй мидӕгӕй фӕстӕмӕ тасдзысты. | — Об этом не беспокойся, — ответил Челахсартаг. — Каждый раз, когда ты будешь забивать гвоздь снаружи, я кашляну — и гвоздь загнется как нужно. | “Do not worry about that,” answered Chelakhshartag. “Every time you hammer in a rivet from the outside, I shall give a good hard cough, and the rivet will be fixed as needed!” |
| Афтӕмӕй бахуыдта Куырдалӕгон Хызы фырт Челӕхсӕртӕджы сӕры фахс. Ӕрцыди фӕстӕмӕ Челӕхсӕртӕг ӕмӕ та царди йӕ фидары. | Так вылечил Курдалагон сына Хиза Челахсартага. | So Kurdalagon cured Chelakhshartag. |
| Сӕ хӕсты ӕмгъуыды бон куы ‘рцыди, уӕд Сослан скуывта: «Хуыцауты Хуыцау, мӕ Хуыцау, кӕд мӕ истӕмӕн сфӕлдыстай ӕмӕ мӕ амонд ис, уӕд ахӕм хур скӕн, ӕмӕ цӕгӕр сӕр тъӕппытӕ куыд хауа, ӕрхуы сӕр зынг куыд кӕна!» | Когда наступил день поединка, помолился Сослан Богу:
— Бог богов, мой Бог! Если я зачем-нибудь нужен тебе и наделен тобою хоть небольшим счастьем, то повели солнцу греть с такой силой, чтобы у лысого голова треснула, а медный череп расплавился. |
When the day came to renew his duel with the son of Khiz, Shoshlan prayed to God for assistance: “O God of gods, my God! If I am in some way useful to you, and if I am to receive just a little happiness in reward, then order the sun to shine with such fiery strength that the cunning fox’s head should split, and that the bronze top of his skull should melt!” |
| Рацыдис Хызы фырт Челӕхсӕргӕг ӕмӕ ӕнхъӕлмӕ кæсы Сосланмӕ. Сослан ӕм ӕрӕгмӕгомау ӕрцыдис. | Вышел из крепости сын Хиза Челахсартаг и стал дожидаться Сослана. Но Сослан не идет. | The son of Khizh, Chelakhshartag, left the fortress, and began to wait for Shoshlan. Still he did not come. |
| Ахӕм ӕнтӕф скодта, ӕмӕ бӕстӕ сыгъдис. Хызы фырт Челӕхсӕртӕгӕн дӕр йе ‘рхуы сӕры фахс сзынг ис ӕмӕ сӕрымагъз басыгъта, афтӕмӕй уыцы ран амард. | Ждет сын Хиза, а солнце греет все жарче, и расплавилась тут медная крышка черепа Челахсартага, сгорел его мозг, и, не сходя с места, умер Челахсартаг. | Chelakhshartag waited and waited, and the sun burned hotter and hotter, and at last it melted the bronze top of his skull, and burned out his brains. Thus, not moving from the spot, Chelakhshartag, son of Khizh, died. |
| Сослан Бедухамӕ бацыдис ӕмӕ йын загъта:
— Дӕ фыды дын амардтон, ӕмӕ ныр ды мӕн дӕ! |
Увидел это Сослан, вошел в крепость и сказал Ведухе:
— Я убил отца твоего, теперь ты моя. |
Shoshlan, waiting nearby, saw that his end had come, and entered the fortress, and at last he spoke to Vedukha, “Your father lies dead at my hand, and now you are mine!” |
| — Ӕз разы дӕн,— загъта Бедуха,— ӕрмӕст мын мӕ фыды мард бафснай. | — Я согласна быть твоей женой, — ответила Ведуха. — Только сначала нужно похоронить прах отца моего. | “I am ready to be your wife,” answered Vedukha, “but first you must bury the body of my dead father!” |
| Сослан стыр зӕппадз саразын кодта, ӕмӕ марды уым бавӕрдтой. | И велел тут Сослан выстроить большой склеп, и положил в него мертвого Челахсартага. | Shoshlan gave orders for a grand tomb to be built, and when it was ready he laid the corpse inside. |
| Стӕй бацыдис Сослан Бедухамӕ ӕмӕ та йын загъта:
— Ныр та ма мын цы ‘фсон кӕныс, дӕ фыды дын бафснайдтон? |
— Я похоронил твоего отца, — сказал Сослан Ведухе. — Какую еще отговорку придумаешь ты? | “I have now buried your father,” said Shoshlan to Vedukha, “what further objections have you to make?” |
| — Мӕ фыды мын кӕм бафснайдтай, уый мын мӕ дыууӕ цӕстӕн фенын кӕ,— загъта Бедуха,— ӕмӕ нӕ Хуыцау хайыр фӕкӕнӕд: ныр та ма дын кӕмӕй тӕрсын!.. | — Хочу я своими глазами увидеть, как похоронен отец мой, — сказала Ведуха, — и тогда да благословит нас Бог, кого мне тогда бояться? | “First I want to see with my own eyes just how you have buried him,” answered Vedukha, “and then may God bless us! Whom will I have to fear?” |
| — Цом, фенын дын ӕй кӕндзынӕн,— загъта Сослан. | — Ну что же, пойдем, и взгляни сама, — сказал Сослан. | “Well then, let us go, and you will see for yourself!” said Shoshlan. |
| Ацыдысты. Бедуха йӕ дысы болат хӕсгард бамбӕхста ӕмӕ, йӕ фыды мардмӕ куыд ныккастис, афтӕ йӕ зӕрдӕсӕр фӕрӕхуыста хӕсгардӕй ӕмӕ мардӕй йӕ фыды уӕлӕ ныххауди. | Не видел Сослан, что булатные ножницы спрятала Ведуха в своем рукаве. Взглянула Ведуха на мертвого отца, ножницами пронзила она свое сердце и замертво упала на труп. | He did not notice that Vedukha was hiding her scissors up her sleeve. Vedukha entered the vault and looked at her dead father, then plunged the scissors into her heart, and fell onto her father’s corpse. |
| Сослан уый дӕр йӕ фыды фарсмӕ бавӕрдта. | И пришлось Сослану похоронить ее рядом с отцом. | All that Shoshlan could do then was to lay her beside her father. |
| Куыннӕ йыл фӕмаст кодтаид! «Бирӕ мӕстытӕ федтон, фӕлӕ мын се ‘ппӕтӕй зындӕр ацы маст у»,— загъта Сослан йӕхицӕн. | — Много несчастий пережил я, но такого еще не случалось со мной, — сказал Сослан. | “Many misfortunes and miseries I have lived through,” said Shoshlan, but such a sorrow has never beset me before!» |
| Сфӕнд кодта бахъахъхъӕнын йӕ уарзоны мард ӕртӕ боны ӕмӕ ӕртӕ ‘хсӕвы. | Да и как было не горевать ему о красавице Ведухе, которой он столько лет добивался? Решил он охранять тело своей возлюбленной. | Indeed, how could he refrain from mourning over the beauty Vedukha whom he had courted so many years. He decided to keep a watch of honor over his beloved. |
| Бады Сослан марды уӕлхъус, хъынцъым кӕны. Иубон кӕсы, ӕмӕ зӕппадзы иу къуымӕй калм рабырыдис ӕмӕ йын йӕ уарзоны мардмӕ фӕбыры. | Три дня и три ночи сидел у ее изголовья и вдруг видит: из угла склепа ползет змея и подползает к телу Ведухи. | For three days and three nights he sat at the head of her coffin, then he suddenly saw a snake crawl onto her corpse. |
| Сослан цирхъ фелвӕста ӕмӕ дзы калмы ныцъцъыкк ласта. | Схватил Сослан свой меч и надвое разрубил змею. | Shoshlan swiftly drew his sword and slashed the snake in two. |
| Калм дыууӕ дихы фӕцис, ӕмӕ йӕ фӕстаг ӕрдӕг уым баззад, йӕ фыццаг ӕрдӕг та фӕстӕмӕ хуынчъы смидӕг ис. | Хвостовая половина змеи осталась на месте, а та половина, где голова, быстро уползала обратно в норку. | The tail end remained where it was, but the head end quickly crawled back into its hole. |
| Бады та Сослан, хъахъхъӕны. Иу заманы та кӕсы, ӕмӕ калм фӕстӕмӕ ралӕстис, йӕ дзыхы цыкурайы фӕрдыг, афтӕмӕй. | Стал Сослан ждать, что будет. И вот видит он, что змея выползла из норы и держит в пасти волшебную бусину — бусина исполнения желаний. | He waited to see what would happen, and soon the head end of the snake crawled out again, carrying in its jaws the bead that fulfills all desires. |
| Калм цыкурайы фӕрдыг йӕ лыгыл асӕрфта, ӕмӕ дыууӕ ‘мбисы баныхӕстысты, афтӕмӕй уӕртӕ фӕстӕмӕ фӕлидзы. | Этой бусиной потерла змея то место, где разрубил ее Сослан, и тут же срослись обе половины, и поползла змея прочь. | It carried the bead to the spot where its other end was lying, and immediately the two halves joined together again, and the snake began to crawl away. |
| Сослан дӕр ӕм фӕцырд ис ӕмӕ йӕ цирхъӕй ныццавта, бынтондӕр ӕй амардта. | Но Сослан ударил ее мечом по голове и убил насмерть. | This time Shoshlan struck it straight on the head and killed it outright. |
| Цыкурайы фӕрдыг ын йӕ дзыхӕй райста ӕмӕ йӕ Бедухайы хъӕдгомыл расӕрфта — чызг уайтагъд райгас и. | Вынул он из пасти ее бусину исполнения желаний и приложил к ране Ведухи. Вздохнула девушка, | Then he pried open its jaws and took out the magic bead that fulfills all desires. This he lay on the wound at Vedukha’s heart. The maiden sighed, opened her eyes, |
| Йӕхи айвӕзтытӕ кодта Бедуха ӕмӕ загъта:
— Цӕй бирӕ фӕфынӕй кодтон! |
потянулась и сказала:
— Как долго спала я! |
and exclaimed, “Oh, how long have I been sleeping?!” |
| Сослан дӕр йӕ разы лӕууыд ӕмӕ йӕм дзуры:
— Бирӕ, бирӕ! |
— Долго, очень долго, — ответил ей Сослан. | “Oh, so long, so long, my dearest Vedukha!” replied Shoshlan. |
| Ракодта Сослан Бедухайы зӕппадзӕй ӕмӕ йӕ ‘ркодта сӕхимӕ. | Вывел Сослан Ведуху из склепа и привел ее в свой дом. | Then he led her out of the vault, and took her with him back to his home. |
| Байдыдтой цӕрын иумӕ ус ӕмӕ лӕгӕй Сослан ӕмӕ Бедуха ӕмӕ цардысты хъӕлдзӕгӕй, кӕрӕдзийы уарзгӕйӕ. | И весело зажили Сослан и Ведуха, и крепко любили они друг друга. | Happily and merrily they began to live together, and firmly and deeply they loved one another. |
| Церечы згъӕр | броня | |
| Бидасы тахъа | шлем | |
| Уацамонгӕ | волшебная чаша нартов | |
| цъула | зазубрина | |
| къӕссайы зæронд | старый мешок | |
| Уӕ, уаих фӕуай, | ||
| Уӕ, гормон, | восклицание, выражающее осуждение, возражение | |
| цӕгӕр сӕр | лысый, плешивый | |
| цыкурайы фӕрдыг | волшебная бусинка | |
Tales of the Narts. Ancient myths and legends of the Ossetians./ Translated by Walter may. Edited by John Colarusso and Tamirlan Salbiev./ Princeton University Press. Princeton and Oxford. 2016. P.p. 140-148.