к оглавлению осетино-русско-английских текстов
| 3.8. СОСЛАН САТАНАЙЫ ЗЫНДОНЫ ЦАДӔЙ КУЫД ФЕРВӔЗЫН КОДТА | КАК СОСЛАН СПАС ШАТАНУ ИЗ ОЗЕРА АДА | 34. HOW SHOSHLAN SAVED SHATANA FROM THE LAKE OF HELL |
| Иуахӕмы Сослан дард балцы цӕуын сфӕнд кодта ӕмæ араст ис Хурыскӕсӕнырдӕм. Йӕ мигъӕмдзу ӕмӕ уадӕмдых бӕх ӕй арвӕй зӕххы астӕуты фескъӕфы. | Поехал Сослан в дальний поход, в ту сторону, откуда восходит солнце. Выше земли, ниже облаков мчит Сослана конь его, силой своей равный буре. | Shoshlan went on a distant hunting expedition in the direction where the sun rises. Above the earth and below the heavens his horse went galloping, as swift and powerful as a storm-wind. |
| Нартӕй чидӕртӕ Сосланмӕ мӕсты уыдысты. | Были некоторые из нартских юношей злы на Сослана | There were some younger Narts who were jealous of Shoshlan, even hostile toward him. |
| Хъуыды кӕнын байдыдтой, йӕ зӕрдӕ йын тынгдӕр цӕмӕй фӕриссын кӕнӕм, цы фыд ын скӕнӕм, зӕгъгӕ, ӕмӕ сӕ фӕнд ууыл ахицӕн ис: «Йӕ мад Сатанайы йын цӕрдудӕй мӕрдтӕм барвитӕм — зындоны цады йӕ баппарӕм». | и, когда он уехал в поход, стали придумывать, какую бы рану побольнее нанести сердцу Сослана, какое бы зло причинить ему.
И сговорились они так: — Давайте бросим его мать, Шатану, в озеро Ада, живую пошлем ее в Страну мертвых. |
When he was absent on a quest, or on hunting expeditions, they would ponder how they could wound him to the heart, or what evil deed would hurt him most. Once they agreed on a plan like this: “Let us throw his mother Shatana into the Lake of Hell! Hurl her alive into the Land of the Dead!” |
| Барвыстой Сатанамӕ: «Абон — майрӕмбон, иннӕ майрӕмбоны дын цӕрдудӕй зындоны цады ӕнӕ ныппаргӕ нӕй, ӕмӕ дӕм тӕригъӕдӕй цы ис, уыдоныл уӕдмӕ фӕкув». | Пришел к Шатане один из юношей и сказал ей:
— Сегодня пятница, а жить тебе осталось до следующей пятницы. Поэтому торопись, замаливай за эту неделю все грехи, — в следующую пятницу мы бросим тебя живьем в озеро Ада. |
One of the young Narts came to Shatana, and said to her: “Today is Friday, and you have a week left to live—until next Friday. Therefore make haste to say your prayers, and confess your sins, for next Friday we shall throw you alive into the Lake of Hell.» |
| Куыд нӕ бауынгӕг уыдаид Сатанайӕн йӕ зӕрдӕ. Нырдиаг кодта, йӕ цӕстысыг ставд цӕппузырӕй нызгъӕлдта. Хъуыды кӕнын байдыдта Сатана, мӕ ‘нӕныййаргӕ лӕппу Сосланӕн цы амалӕй фехъусын кӕнон, зӕгъгӕ. | Защемило тут сердце Шатаны, зарыдала она, крупными бусами посыпались слезы из глаз ее. И стала придумывать Шатана, как сообщить ей об этой беде сыну своему, из камня рожденному Сослану. | Shatana’s heart shrank in pain when she heard this threat, and she began to weep, and tears like great shiny beads rolled from her eyes. She started to think how she could send word to her son Shoshlan, born of a stone, about this threat to her life. |
| Мадзалджын дӕр куыд нӕ уыди! Ӕртӕ мыдамӕсты ракодта, доны былмӕ ныццыди ӕмӕ, Сослан цы дурӕй райгуырдис, уыцы дурыл сбадти. | Находчива была Шатана. Испекла она три медовые лепешки, побежала к реке и села на тот камень, из которого родился Сослан. | Shatana was very resourceful! She baked three honey cakes, and ran to the river, and sat on the stone from which her son had been born, |
| Скуывта Сатана: «Хуыцау, ахӕм маргъ ратӕхын кӕн, ӕмӕ мын Сосланмӕ мӕ ныхас чи фӕхӕццӕ кӕна!» Бады, ӕнхъӕлмӕ кӕсы. | И взмолилась Шатана:
— Бог богов, мой Бог! Пришли мне такую птицу, которая донесла бы до Сослана мое слово. Сидит Шатана, ждет. |
and there she prayed: “O God of gods, my God! Send me a bird that can carry my word to my son Shoshlan!”
Then she sat and waited. |
| Уалынмӕ иу хъӕрццыгъа ӕрбатӕхы йӕ сӕрты. | И вот видит — коршун летит над нею. | |
| Сатана дзуры хъӕрццыгъамӕ:
— Уӕ уӕлӕ хъӕрццыгъа, Сосланмӕ мын Хурыскӕсӕнмӕ фӕдисхъӕргӕнӕг куы фӕуис, дӕ мады дын де знӕгтӕ цӕрдудӕй мӕрдтӕм ӕрвитынвӕнд скодтой ӕмӕ тагъд ӕрбахӕццӕ у, зӕгъгӕ, уӕд дын стыр лӕвар ракӕнин. |
— Эй, коршун! Великим подарком я тебя одарю, если полетишь ты вестником тревоги в ту сторону, откуда восходит солнце, и скажешь Сослану, что его недруги хотят живьем послать меня в Страну мертвых. | Soon she saw a kite flying overhead, and called to it: “Hey, there, you kite! I will make you a great gift if you will fly as my messenger of alarm in that direction where the sun rises, to my son Shoshlan. Tell him that his enemies want to fling me alive into the Land of the Dead, and that he must come home quickly!” |
| — Ноджы фыддӕр фыдтӕ куы уынид Сослан! Алы ком, алы адаг сырды мардӕй байдзаг кӕны, уӕддӕр ма мӕ холы хӕргӕйӕ ӕхсгӕ фӕкӕны, — загъта хъӕрццыгъа ӕмӕ атахтис. | — Еще худших несчастий желаю я Сослану! — прокричал сверху коршун в ответ Шатане. — Все ущелья и овраги завалил он тушами убитых зверей, а все мало ему, и, когда я вылетаю полакомиться падалью, он стреляет в меня. Улетел коршун, | “An even worse misfortune than that I wish upon Shoshlan!” croaked the kite in answer to Shatana. “Whole ravines and gullies are full of the carcasses of slain beasts, and still he has not enough. When I fly over those dead creatures, to enjoy myself on their rotting flesh, Shoshlan shoots his arrows at me!” |
| Уалынмӕ ‘рбатахти йӕ сӕрты хъуахъгӕнгӕ халон. Сатаната уымӕ дӕр мӕлгъӕвзагӕй дзуры:
— Гъӕйтт, ставдбӕрзӕй сау халон, Хурыскӕсӕнмӕ мын сынтхъӕргӕнӕг ӕмӕ халонуасӕг куы фӕцӕуис Сосланмӕ, дӕ мады дын зындоны цады ӕппарынц, зӕгъгӕ, уӕд дын, мыггагмӕ дӕ зӕрдыл кӕй фӕдарай, ахӕм лӕвар ракӕнин. |
а следом за ним над головой Шатаны, каркая, тяжело пролетела ворона. И к ней обратила Шатана свою подобную песне мольбу:
— Ворона, черная ворона! Прошу тебя, толстошеяя, полети ты туда, откуда солнце восходит! Не впервой тебе быть вестником несчастья. Прокаркай Сослану, что хотят нарты бросить мать его живьем в озеро Ада. Услужи мне, и я так одарю тебя, что ты запомнишь об этом навеки. |
The kite flew off, and in his tracks came a black raven with heavy wings, cawing and croaking. Shatana addressed her sad words to him:
Raven, o black Raven, I beg you, fat-necked one, Fly across the heavens Toward the rising sun! Not for the first occasion Will you bear news of woe! Croak the alarm, o Raven, That Shoshlan may know! Caw to him, black brother: Narts who wish not well, Want to hurl his mother, Alive, into the Lake of Hell! Serve me in this matter— Such a feast I’ll set, That of this you’ll chatter, And never will forget! |
| — Куыннӕ дын фӕцӕудзынӕн, Сатана, сынтхъӕргӕнӕг ӕмӕ халонуасӕг, дӕ фырт Сослан комы дзаг сырдтӕ куы ныццӕгъды, уӕд мын уыдонӕй никуы ницы ныууадзы ‘мӕ! — загътахалон.— Фыддӕр фыдтӕ ма дын куы уынин!» | — Нет, не полечу я, Шатана, вестницей о твоем несчастье. Бывало, сын твой Сослан набьет полное ущелье дичи, но даже косточки никогда не оставит он мне, — прокаркала ворона. — Хотела бы я тебя видеть в беде еще большей. | But the fat-necked black raven made reply: “No, I won’t fly, Shatana, as your messenger of alarm. Sometimes your son Shoshlan fills a whole ravine with slaughtered game, but does not even leave me a bone to pick!” so croaked the fat-necked Raven, and added, “I would like to see even greater misfortune fall upon his head!” |
| — Хауӕггаг фӕу,— ралгъыста йӕ Сатана, ӕмӕ халон атахтис. | — Будь же ты навеки бесприютной среди птиц! — прокляла ее Шатана.
Улетела толстошеяя ворона. |
“May you ever be homeless among all nesting birds!” Shatana replied.
The fat-necked raven flew off, |
| Бады Сатана, кӕуы, кӕй ма фервитон фӕдисхъӕргӕнӕг, зӕгъгӕ, катайы бацыд. | Плачет в отчаянии Шатана. | leaving Shatana weeping in despair. |
| Уалынмӕ нарӕгбӕрзӕй дзӕгъындзӕг йӕ разы абадт ӕмӕ цъыррыкк-цъыррыкк кӕны. | И тут прилетела на плач ее тонкошеяя сорока. Села перед ней и стрекочет. | Then suddenly a thin-necked raven flew toward her, settled on a bough, and began to chaff and chirr. |
| Сатана та уымӕ дӕр дзуры:
— Сослан Хурыскӕсӕнырдыгӕй ис, ӕмӕ мын ӕм фӕдис-хъӕргӕнӕг куы фӕуис, дӕ мады дын цæрдудӕй зындоны цады ӕппарынц, зӕгъгӕ, уӕд дын стыр лӕвар ракӕнин. |
И к ней взывает Шатана:
— Ускакал сын мой в ту сторону, где восходит солнце. Донесла бы ты до него тревожную весть, что хотят нарты бросить живьем его мать в озеро Ада. Какой бы я сделала тебе драгоценный подарок! |
Shatana appealed to him so: “My son has galloped off to the land of the rising sun. If only you would bring him the alarming news that some of the Narts are going to hurl his mother alive into the Lake of Hell, oh, what a gift I’d give to you!” |
| — Сосланӕн мӕ цӕст уый фена! — загъта дзӕгъындзӕг.—Дӕхӕдӕг дӕр ма йӕ хъуыды кӕндзынӕ, дӕ кӕркдонӕй дын карчы айк куы раскъӕфтон, уӕд мӕ уисойӕ куыд ныххафт ласта, уый. Никӕд мӕ ферох уыдзӕнис уый мӕ дунейыл дӕр, тыххӕй ма дзы аирвӕзтӕн. | — Хоть бы одним глазом посмотреть на такое горе Сослана! — прострекотала сорока. — Или ты не помнишь, как он меня хлопнул метлой, когда я утащила куриное яйцо из твоего курятника? Насилу я тогда спаслась от него и в жизни никогда этого ему не забуду. | “Let Shoshlan look upon such sorrow, at least with one eye!” chirred the raven. “Do you not remember how he bashed me with a broom, when I took just one egg from your chicken hutch. Only half-alive I escaped him, and I can’t forget it as long as I live!” With another caw he fled. |
| Уӕд Сатанайы раз ныцъцъыбар-цъыбур кодта зӕрватыкк.
— Цы кӕныс, мӕ ирвӕзынгӕнӕг, цӕуыл кӕуыс? — дзуры зӕрватыкк Сатанамӕ. |
Вдруг услышала Шатана над ухом щебетание ласточки.
— Что за горе у тебя, дорогая Шатана? О чем ты льешь слезы? — ласково спросила ласточка. |
Shatana covered her face with her hands and wept bitterly. Suddenly she heard the twittering of a swallow: “Why are you weeping, so full of sorrow, Shatana?” the swallow said.
|
| — Цӕуыл ма дын кӕуон,— загъта Сатана,— не знӕгтӕ мӕ майрӕмбоны зындоны цады удӕгасӕй ӕппарынц; ме ‘нӕныййаргӕ фырт дард балцы ис, ӕмӕ мӕ сӕрыл дзурӕг нӕй. | — Как же мне не плакать? — ответила Шатана. — Наши недруги хотят в пятницу живьем бросить меня в озеро Ада. Сын же мой и защитник Сослан находится в дальнем походе, и некому за меня заступиться. | “How can I help weeping?” answered Shatana. “Our enemies among the Narts have threatened to come on Friday and hurl me alive into the Late of Hell. My son and protector Shoshlan has gone on a hunting expedition and there is nobody to stand up for me!” |
| — Кӕд дӕ мӕ сӕр истӕмӕн хъӕуы? — дзуры йӕм зӕрватыкк.— Иухатт мын мӕ цъиуты гӕдыйы дзыхӕй куы байстай, ӕхсыры цады сӕ куы цынадтай, афтӕмӕй сӕ мӕ ахстоны куы нывӕрдтай, уый ма мӕ зӕрдыл лӕууы. | — Может, я могу помочь тебе? — спросила ласточка. — В жизни я никогда не забуду, как спасла ты птенцов моих из хищной кошачьей пасти, выкупала их в парном молоке и уложила обратно в гнездо. | “Maybe I can help you?” twittered the swallow. “I shall never forget as long as I live how you saved my fledglings from the clutches of a wild cat, and put them in fresh warm milk, and put them back in the nest! What would you like me to do?” |
| — Уӕдӕ мын Сослан Хурыскӕсӕны афӕдзбалцы ис, ӕмӕ мын ӕм фӕдисхъӕргӕнӕг куы фӕцӕуис, дӕ мады дын де знӕгтӕ зындоны цады ӕппарынц майрӕмбоны, ӕмӕ мӕм тагъд фӕзын, зӕгъгӕ. | — Лети туда, ласточка, откуда восходит солнце, найди там Сослана, который на целый год уехал в поход, будь вестником тревоги! Скажи, что недруги его хотят в пятницу бросить его мать в озеро Ада. Пусть поторопится он и скорее вернется!.. | “Fly, my dear swallow, to the land of the rising sun, and find my son Shoshlan there. Raise the alarm and tell him that foes among the Narts are going to hurl me alive into the Lake of Hell. Come home quickly!” |
| — Уӕ номдзыд Сатана, ӕз дӕуӕн фӕдисхъӕргӕнӕг куыннӕ фӕуыдзынӕн! Ӕз куыд ферох кӕндзынӕн, хорз Сатана, дӕуӕн дӕ дзӕбӕхдзинӕдтӕ, — загъта зӕрватыкк, — фӕлӕ мыл куы нӕ’ууӕнда, уӕд ын цы кӕндзынӕн? | — Как не согласиться мне быть вестником тревоги твоей, прославленная Шатана! Как могу я забыть, славная Шатана, твои благодеяния! — ответила ласточка. — Я сейчас же полечу к нему. Но вдруг он не поверит мне? | “How could I refuse to be your herald, glorious Shatana? How can I forget, sweet Shatana, your kindly deed? I shall fly at once to him. But maybe he will not believe me?” |
| Сатана йӕ къухдарӕн фелвӕста ӕмӕ йӕ зӕрватыччы хъуырыл бакодта. | Сняла тут быстро Шатана кольцо со своего пальца и надела его на шею ласточке. | Shatana quickly slipped her ring off her finger, and placed it on the swallow’s neck. |
| Айтыгъта уӕд зӕрватыкк йӕ базыртӕ ӕмӕ тӕхынтӕ байдыдта Хурыскӕсӕнмӕ. | Распростерла ласточка крылья и полетела в ту сторону, где восходит солнце. | It spread its wings, and flew toward the sunrise. |
| Авд къуыри ӕмӕ авд бонмӕ Нарты Сослан йӕ мигъӕмдзу бӕхыл кӕдӕм фӕхӕццӕ ис, уырдӕм зӕрватыкк Бонвӕрноны скастмӕ фӕхӕццӕ ис. | Куда за семь недель и семь дней доскакал на своем могучем коне-бурегоне нарт Сослан, туда за одну ночь к восходу светлой утренней звезды Бонварнон долетела ласточка. | In one night, until Bonvarnon the bright star of morning arose, the swallow flew to the spot where it took Shoshlan seven weeks and seven days to gallop on his wind-swift steed. |
| Иу ран, пыхсбыны, Сослан цъӕх нӕууыл хуыссы йӕхицӕн ӕнӕ мӕтӕй. Зӕрватыкк ын ссардта йӕ бынат. | Под тенистым кустом, на мягкой зеленой траве, беспечно отдыхает Сослан. | Beneath a shady bush, on the soft green grass, sat Shoshlan. |
| Бӕласы цъуппыл абадтис ӕмӕ уырдыгӕй мин ӕвзагӕй ныууасыди:
— Гъӕйтт, Нарты номдзыд нӕрӕмон Сослан, дӕхицӕн цъӕх кӕрдӕгыл цы дзӕбӕх хуыссыс! |
И ласточка села на ветку над его головой и запела, зазвенела на тысячи ладов:
— Эй, прославленный нарт, буйный Сослан, безмятежно лежишь ты на мягкой зеленой траве, |
The swallow perched on a branch above his head and twittered and chattered in a thousand different ways: “Hey, you famous Nart Shoshlan, you stormy one, there you he quite undisturbed, |
| Дӕ уарзон мад Сатанайы дын майрӕмбоны де знӕгтӕ удӕгасӕй зындоны цады ӕппаргӕ куы кӕнынц, ӕмӕ уый йӕ цӕстысыгтӕ цӕппузырӕй куы калы, хуры тынмӕ ӕнхъӕлмӕгӕсӕгау дӕ фӕзынынмӕ ӕнхъӕлмӕ куы кӕсы! | а любимую мать твою Шатану хотят недруги твои бросить живой в озеро Ада. Бусами сыплются слезы ее. Как луча солнца, ждет она твоего возвращения. | while hostile Narts are planning to hurl your beloved mother Shatana alive into the Lake of Hell! She waits and weeps for you to return, like the light of day!” |
| Сослан ӕм дзуры:
— Адӕмы лымӕн зӕрватыкк, дӕ ныхас дын ӕмбарын, фӕлӕ дыл цӕмӕй баууӕндон? |
— Ласточка, ты всегда была другом людей, и я понимаю твою речь, но чем подтвердишь ты правду своих слов? | “Dear swallow, you were always the people’s friend, and I understand what you are trying to tell me, but how do I know that this is true?” |
| Зӕрватыкк йӕ хъуырӕй Сатанайы къухдарӕн фелвӕста ӕмӕ йӕм ӕй ӕрӕппӕрста. | И тут сбросила ласточка с шеи своей кольцо Шатаны. | Straightaway the swallow shook off Shatana’s ring from its neck. |
| Куыд нӕ базыдтаид Сослан йӕ мады къухдарӕн! | Как было не узнать Сослану это кольцо? | How could Shoshlan fail to recognize it? |
| Йӕ мигъӕмдзу ӕмӕ уадӕмдых бӕхыл уыцыиу ӕппӕрст йӕхи бакодта ӕмӕ фӕцагайдта уырдыгӕй. | Одним прыжком очутился Сослан на своем подобном буре и быстром, как облака, коне и поскакал обратно. | With one stride and a leap he was in the saddle, and on his storm-swift steed, as quick as a flying cloud, he galloped back toward home. |
| Цас рауади, Хуыцау зоны, афтӕ кӕсы, ӕмӕ иу ран фӕндагыл иу мӕгуыр лӕг ныффӕлдӕхтис ӕмӕ уӕлӕмӕ стын нал фӕразы. | Много уже проскакал он и вдруг видит: изнемог бедный человек, лежит на дороге и подняться не может. | He had already ridden a long way, when he saw a poor helpless beggar lying on the road, unable to rise. |
| — Гъӕйтт, Нарты Сослан, ӕз де уазӕг! — дзуры лӕг Сосланмӕ. | — Эй, нарт Сослан, я тебе поручаю мою жизнь, — сказал он Сослану, а сам даже головы не в силах поднять от земли. | “Eh, Nart Shoshlan, my life is in your hands!» he called, but could not even lift his head from the ground. |
| Сослан ӕм йӕ бӕхӕй ӕргӕпп ласта ӕмӕ йӕ фӕрсы:
— Цы кӕныс, цы дӕ хъӕуы? Цӕмӕй дын баххуыс кӕнон? |
И тут же спрыгнул Сослан с коня своего и, нагнувшись, спросил бедняка:
— Что с тобой? Чего тебе нужно? Чем могу помочь я тебе? |
At once Shoshlan dismounted, bent over the poor man and asked him: “What is wrong with you? What do you need? How can I help you?” |
| — Стонгӕй мӕлын, ӕмӕ мӕ фервӕзын кӕ,
— загъта лӕг. |
— С голоду умираю и только от тебя жду спасения, — ответил ему бедняк. | “I am simply dying of hunger, and hope you can save me!” he replied. |
| Сосланмӕ, тагъд куыд кодта, уымӕ гӕсгӕ хӕринагӕй ницы фӕцис, фӕлӕ йӕ сӕрмӕ не ‘рхаста стонг лӕджы зӕфцы фыдӕй мӕлынмӕ ныууадзын, — хъӕды фӕмидӕг ис ӕмӕ дзы уайтагъд саджы мард рахӕццӕ кодта лӕгӕн. | Торопился Сослан на помощь к матери своей, и не взял он с собой ничего съестного. Но даже в голову ему не пришло бросить на голодную смерть человека. Поскакал он в лес и вернулся оттуда с тушей оленя. | But Shoshlan, in hurrying home to help his mother had not stopped to take any food with him. Still, it never entered his head that he could cast off a fellow-man to die of hunger. He just galloped into the forest and soon returned with a deer he had shot. |
| Арт ын акодта, стӕй йын хӕрзбон загъта. Мӕгуыр лӕг дӕр ын раарфӕ кодта, уӕдӕ цы. | Развел он костер, насадил мясо на вертел и только после этого, пожелав голодному доброго дня, | He made a fire, roasted some pieces of meat over its flames, and only then did he wish the hungry beggar good- day, |
| Йӕ бӕх ныццӕлхъытӕ ласта Сослан ӕмӕ уайын байдыдта йӕ фӕндагыл. | хлестнул коня и помчался своей дорогой. | whip up his horse, and gallop off on his way. |
| Цӕйбӕрц та ауадис, чи зоны, фӕлӕ та кӕсы, ӕмӕ иу цӕргӕс йӕ дзӕмбыты сывӕллон рахӕссы. | Проскакал он уже добрую часть пути и вдруг видит: летит орел и в когтях своих несет ребенка. | Again he rode a long way, and suddenly saw an eagle carrying off in its talons a tiny child. |
| Сослан фат фелвӕста ӕмӕ фехста цӕргӕсы. | Взял тут Сослан свой лук и стрелу пустил в орла. | He at once took his bow and shot an arrow at the eagle, which, |
| Цӕргӕс ӕд сывӕллон донмӕ ӕрхаудис. | Не выпуская ребенка из когтей, упал орел в реку. | still clutching the child in its talons, fell into the river nearby. |
| Рагӕпп ласта Сослан йӕ бӕхӕй ӕмӕ сывӕллоны донӕй райста ӕмӕ йӕ йемӕ рахаста. | Подскакал Сослан к берегу, соскочил с коня, кинулся в реку и спас ребенка. Посадил он ребенка с собой на седло. | Shoshlan galloped up to the riverbank, jumped off his horse, plunged into the river and saved the baby. He sat him on the saddle in front of him, and rode on again. |
| Хъӕугӕрон сывӕллоны мады, йӕхи тыдта, афтӕмӕй баййӕфта. Йӕ сывӕллоны йын радта. | На околице селения встретила Сослана женщина с лицом, исцарапанным от горя: на ее глазах утащил орел ее дитя. Отдал ей Сослан ребенка, | On the outskirts of the next village he met a woman with her face all scratched with woe. An eagle had snatched away her child in front of her very eyes. Shoshlan returned the baby to its mother, |
| Мад ын раарфӕ кодта, мӕгуыр сидзӕргӕс ус дӕн, иунӕг ацы сывӕллон мын ис, ӕмӕ мын ӕй ды фервӕзын кодтай, зӕгъгӕ. | и поблагодарила его мать:
— Я бедная вдова, — сказал она, — и ты спас моего единственного сына. |
and she thanked him deeply: “I am a poor widow,” she said, “and you have saved my only son!” |
| Цӕуын та байдыдта Сослан дарддӕр йӕ фӕндагыл. | Торопится, скачет Сослан, погоняет он своего коня. | Shoshlan galloped off again in haste, whipping and spurring his steed, |
| Бахӕццӕ ис Нарты хъæумæ, фæлæ йын æгæр байраджы ис: йæ бацыд мæ йын йæ мады цардудæй зындоны цады ныппæрстой. | Но как ни торопился он, все же опоздал — уже бросили Шатану живьем в озеро Ада. | but in spite of all his efforts, he arrived too late. They had already hurled his mother alive into the Lake of Hell. He sped there, but found no signs of Shatana. |
| Бæргæ ма багап кодта йæ фæстæ Сослан, фæлæ ницыуал: нал æй ссардта. Раздахтис фæстæмæ цадæй Сослан æмæ йæ хæрæмтты карз бафхæрдта. | Кинулся Сослан к озеру, но не нашел он там своей матери. Тогда вернулся он в нартское селение и наказал своих недругов. | First he returned to the Nart village, and fully punished his foes. |
| Уый фæстæ, мæрдты Барастырæй ракурон, кæд мын мæ мады фæстæмæ радтид, загъгæ, араст ис мардты бастæм. Мардты дуармæ бацыдис æмæ дуар бахоста. | А потом отправился Сослан в Страну мертвых, к самому Барастыру. «Может, отдаст мне обратно мою мать», — подумал Сослан.
Подскакал он к воротам Страны мертвых и постучался. |
Then he galloped off to the Land of the Dead, and knocked at the gates, thinking that Barashtir might give him back his dear mother. He began to beg and plead with Barashtir, the Lord of the Dead, when he appeared, to give him back his murdered mother, and let her return to the Land of the Living. |
| Мæрдты Барастыр æм йæхæдæг рацыд, æмæ дзы Сослан йæ мады курын байдыдта. Барастыр ын загъта: | И тогда сам Барастыр, повелитель Страны мертвых, вышел к нему. И стал у него Сослан выпрашивать свою мать. И сказал Барастыр Сослану: | Finally Barashtir answered him thus: |
| — Таригъæдджын хъуыддæгтæ дæр бирæ кæныс, фæлæ, дæ мадмæ фæдисы цаугæйæ, стонг лæджы адзалæй кæй фервæзын кодтай, стæй мæгуыр сидзæргæсы сывæллоны цæргасы ныхтæй кæй бæйстай, уымæ гæсгæ дын дæттын дæ мады. | — Немало свершил ты грешных дел, нарт Сослан. Но за то, что, торопясь на помощь к матери своей, ты не отказал голодному человеку и спас его от смерти, и вырвал сына бедной вдовы из когтей орла, я отдаю тебе твою мать. | “Not few are the sins that you have committed, Nart Shoshlan. But because you stopped when hastening home to save your mother, and did not refuse a hungry beggar help, and also because you rescued a little child from the eagle’s clutches, and returned it to its weeping mother, I will give you back your own mother.” |
| Рауагъта Барастыр Сатанайы. Сослан æмæ Сатана фæстæмæ ссыдысты Нартмæ æмæ та цæрын байдыдтой дзæбæхæй. | Отпустил Барастыр Шатану, вернулись они в селение нартов и стали опять жить среди них. | So Barashtir released Shatana, and she and her son returned to the Nart village, in the Land of the Living, to dwell again among friends. |
| мигъӕмдзу | несущийся как туча | |
| уадӕмдых | равный силе ветра | |
| мыдамӕст | медовая лепешка | |
| холы | мертвечина | |
| сынтхъӕргӕнӕг | от сынт=ворон и хъæргæнæг= вестник несчастья | |
| халонуасӕг | от халон=ворона и уасын=каркать | |
| Хауӕггаг фӕу! | проклятие | |
| ӕз де уазӕг! | вежливое обращение-просьба. От уазæг=гость | |
| зӕфцы фыдӕй | по недосмотру, по небрежению | |