к оглавлению осетино-русско-английских текстов
| 7.1. НАРТЫ САУ РУВАСДЗАРМ | КОМУ ДОСТАЛАСЬ ЧЕРНАЯ ЛИСИЦА | WHO WON THE BLACK VIXEN? |
| Нарты Уырызмӕг, Хӕмыц ӕмӕ Сослан цуаны рацыдысты. Ацӕ сӕ хӕрӕфырт уыди, ӕмӕ йӕ семӕ скъӕрӕг ракодтой. | На охоту отправились нарты Урызмаг, Хамыц и Сослан. Аца приходился им племянником, так как мать его была урожденная Ахсартаггата, и они взяли его с собой загонщиком. | Urizhmag, Khamis, and Shoshlan went out hunting. Asha was their nephew, his mother being also of the Akhshartagketta family, and they took him along as beater and chaser of the prey. |
| Саубон-изӕрмӕ ӕртӕ ӕфсымӕрӕй куы иу бабады рындзыл, куы иннӕ. Изӕрырдӕм куы уыдис, — уӕд та Ацӕ раскъӕрдта рувас. | Охотники прятались в пересаде на выступах скалы, и Аца гнал на них зверей. С утра до вечера шла охота. Совсем уже свечерело, когда Аца выгнал на них лисицу. | The hunters hid in ambush by jutting diffs, and Asha drove wild beasts toward them. From morning till night were they hunting when Asha drove out toward them a vixen. |
| Уырызмӕг, Сослан ӕмӕ Хӕмыц ӕмӕхст фӕкодтой, ӕмӕ рувас расхъиудта ӕмӕ фӕтымбыл ис. | Урызмаг, Хамыц и Сослан одновременно послали свои стрелы. Лисица метнулась и, свернувшись клубком, свалилась замертво. | Urizhmag, Khamis, and Shoshlan all together sent their arrows flying. The vixen rolled up into a ball, fell on one side, and flopped down dead as a doornail. |
| Иу иннӕмӕ дзуры: ӕз ӕй амардтон; иннӕ дӕр зӕгъы: ӕз ӕй амардтон. | — Я убил ее, — говорит один.
— Нет, я, — говорит другой. |
“I killed her!” said one.
“No, it was I!» said another. |
| Уӕд сын Сослан загъта:
— Ныр сымах дзурдзыстут, ӕз ӕй амардтон, ӕз ӕй амардтон, зӕгъгӕ, кӕд, мыййаг, ӕхсгӕ дӕр нӕ фӕкодтат, уӕддӕр! |
Сослан сказал:
— Теперь вы говорите, что убили ее, а вы даже в нее не стреляли. |
“You both claim that you killed her, but I didn’t see you shoot!” said Shoshlan. |
| Ӕмӕ йын Уырызмӕг ӕмӕ Хӕмыц афтӕ зӕгъынц:
— Ау, ӕмӕ нӕ фӕттӕ бӕрӕг нӕ уыдзысты?! |
Тогда Урызмаг и Хамыц возразили:
— Как бы не так! Наши стрелы помечены. |
Urizhmag and Khamis both objected, “What do you mean? Can we not tell by our own arrows whose they are?” |
| — Мӕнӕн нӕ фыдӕлты джиппы уагъд уыд, — загъта сын дзуаппӕн Сослан. | — Мою стрелу тоже не спутаешь с чужой, ее наконечник отлит по образцу наконечников стрел наших предков, — сказал Сослан. | “Well then, you just tell me what kind of arrows you shot. Mine was of iron, cast in the form used by our forebears.” |
| — Мӕнӕн та мӕхи къухӕй конд уыди, мӕ уырзтӕй кӕй фӕцарӕзтон, ахӕм, — зӕгъы Уырызмӕг. | — Я собственными руками сделал свою стрелу, — сказал Урызмаг, — и отпечаток моих пальцев есть на ней. | “I made my arrows with my own hands,” said Urizhmag, “and the imprint my fingers is still on it!” |
| — Ӕз та Сафайы цур бадтӕн ӕмӕ кастӕн, ӕфсӕйнӕгтӕ куыд лыгтӕ кодта, уымӕ. Ӕфсӕйнӕгтӕн сӕ кӕрӕттӕй скӕнын кодтон мӕхицӕн фат, — зӕгъы Хӕмыц. | — А мне посчастливилось раз быть возле Сафа, когда он резал железо, — сказал Хамыц. — И я попросил его из обрезков железа сделать мне стрелу. | “And I once had the luck to come near the forge of the heavenly dweller Shafa, as he was cutting iron, and I asked him to make me arrows from the cuttings!” added Khamis. |
| Ссыдысты рувасмӕ, бастыгътой йын йӕ царм ӕмӕ йӕм ӕркастысты: Уырызмӕджы фат ын йӕ бӕрзӕй асаста, Хӕмыцы фат йӕ син, Сосланы фат та йын асаста йӕ астӕу. | Быстро подошли они к тому месту, где лежала лисица, содрали с нее шкуру и нашли свои стрелы: стрела Урызмага перебила ей шею, стрела Хамыца сломала бедро, а стрела Сослана раздробила ей спинные позвонки. | They went up on to the hill where the vixen lay They skinned her and drew out their arrows. Urizhmag’s arrow had pierced her neck, and Khamis’s arrow had broken a rib, while Shoshlan’s arrow had broken her spine. |
| Хӕмыц загъта:
— Ӕз, хъох-дӕндаг Хӕмыц, Нартӕн ӕмбисонд дӕн ӕмӕ ацы рувасдзармӕй кӕрц скӕнын мӕныл ӕмбӕлы. |
И сказал тут Хамыц:
— Я обладатель чудесного кох-зуба. Я Хамыц, который у нартов на языке. И из этой лисьей шкуры, конечно, мне полагается сделать шубу. |
Then Khamis spoke up, “I am Khamis, the middle one, whose deeds are on all Hart tongues. Out of this skin, of course, I should make myself a jacket.” |
| Сослан загъта:
— Ау, ӕмӕ уӕд Нарты Сосланыл цӕуылнӕ ӕмбӕлы? |
— Как бы не так! — сказал Сослан. — А нарту Сослану, значит, ничего не полагается? | “What else?” answered Shoshlan. “But for me, Shoshlan, the youngest, nothing is left, not even enough to make a cap for my little son!” |
| Уырызмӕг загъта:
— Мӕныл ӕмбӕлы. |
Урызмаг же сказал:
— Лисица должна быть моя: я старший. |
Then Urizhmag spoke up, “The vixen’s skin is mine by right, as the eldest here. I need just such a skin for the collar, lapels, and cuffs on my new fur coat!” |
| Афтӕ нӕ фидыдтой ӕртӕ ‘фсымӕры ӕмӕ кӕрӕдзимӕ бауырдыг сты. | Спор разгорался, и стали уже сердиться друг на друга братья Ахсартаггата. | So a quarrel flared up among them, and the Akhshartagketta brothers got angry with each other. |
| Ацӕ зӕгъы йӕхинымӕры: «Хуыцау мӕ бабын кодта, — мӕ мадыфсымӕртӕ фыдбылызы хауынц». | И тут подумал Аца: «Погубил меня бог, братья моей матери этак могут дойти до беды». | Straightaway Asha thought to himself, “May God slay me, but if my mother’s brothers go on like this, it will lead to grief? |
| Куы сын старсти, уӕд фӕхъӕддых кодта йӕхи ӕмӕ сӕм дзуры:
— Уӕ кӕстӕр дӕн, фӕлӕ уӕм уӕндын. Цӕй, ӕмӕ афтӕ бакӕнут: ӕмбисӕндтӕ ‘рхӕссут, ӕмӕ уӕ кӕй ӕмбисонд хуыздӕр уа, рувасдзарм уый фӕуӕд. |
Набрался он смелости и сказал им:
— Я младше вас, но все же осмелюсь дать вам совет. Сделайте так: пусть каждый расскажет какую-нибудь быль, с ним случившуюся, и чья быль будет занятнее, тому достанется черная лисица. |
Let us ask what Shatana says to this, and then act accordingly!”
They all became ashamed, bowed their heads, and went to Shatana. I file came out to meet them, from her half of the home, and asked, “What I happened, dear kith and kin? Why do you come to me all looking so ashamed and dejected, with bowed heads, and not glancing at one another. What is the matter?” “Something unpleasant has happened,» replied Asha. “They killed a black vixen, and cannot agree how to dispose of her skin. They all need your advice in this matter!” “We had better take this affair before the Nart judges!” she said. Urizhmag, Khamis, and Shoshlan agreed to this, and took Asha, an honest fellow, with them as witness. The judges considered the case, and answered them thus, “To give the skin to one of you means to offend the other two. If the skin is divided into three, it will be good for nothing. Let us do so: each man shall tell us a story of some kind, and the one whose story seems to us best shall have the vixen’s skin.” |
| Сразы сты ӕфсымӕртӕ ӕмӕ фӕрсынц Ацӕйы:
— Ӕмӕ кӕстӕрӕй райдайӕм ӕви хистӕрӕй? |
Охотники согласились с ним и спросили его:
— А с младшего будем начинать или со старшего? |
The three brothers consented to this, but asked, “With whom shall we start—with the youngest or the eldest?” |
| Уый сын загъта:
— Раздӕр астӕуккаг радзурӕд, стӕй кӕстӕр, уый фӕстӕ та хистӕр. |
И посоветовал им Аца:
— Пусть начнет средний, потом младший, а после старший. |
The judges answered, “Let the middle one speak first, then the youngest, and then the eldest.” |
| Ӕмӕ Хӕмыц райдыдта дзурын:
— Ӕз ӕмбисӕндтӕ федтон, диссӕгтӕ федтон — се ‘ппӕт нӕ фӕдзурдзынӕн.
|
И вот что тогда рассказал Хамыц:
— Много разных диковин, много чудес видел я на своем веку, но не стану рассказывать всего. |
So Khamis began with this story, “Many strange things, and many wonders have I seen in my life, but I cannot speak of them all. |
| Ахар-калачы кӕфтӕ ‘лхӕнынмӕ уыдтӕн ме ‘мцек лӕппуимӕ, ӕмӕ иу ран иу суадонмӕ ӕрцыдыстӕм. | Расскажу лишь о том, что случилось со мной, когда я вместе с моим воспитанником безусым юношей купил сушеную рыбу в Ахар-калаке и возвращался домой. Мы остановились на привале у родника. | I will tell of one thing that happened to me, when I along with my adopted son went to Arhara to buy fish. Well, my son and I stopped at a spring, |
| Лӕппумӕ дзурын: «Ӕз иучысыл ахуыссон, ды уӕрдонӕй иу хус кӕсаг райс ӕмӕ йӕ доны ахуылыдз кӕн, ӕмӕ куы бафӕлмӕн уа, уӕд мӕ-иу сыхъал кӕн, — исты ахӕрӕм ӕмӕ нӕ фӕндаг дарӕм дарддӕр». | Я и сказал моему младшему: «Хочу я немного поспать, а ты возьми с повозки одну сушеную рыбу, намочи ее в воде и, когда она размякнет, разбуди меня. Мы поедим и отправимся дальше». | and I said to my son, ‘I want to sleep a little. Take one dried fish from the cart, soak it in spring water, and when it is soft, then wake me. We shall have our meal, and then travel farther.’ |
| Уыйадыл ӕз афынӕй дӕн. Лӕппу кӕсаг райста ӕмӕ йӕ доны ӕрӕвӕрдта. | Я тут же уснул, но спал недолго, младший мой быстро разбудил меня. | I dozed off at once, but did not sleep long, for my son quickly awoke me, saying, |
| Уадидӕгӕн мӕ фехъал кодта: «Хӕмыц, кӕсаг суадоны ныцъцъыллинг ласта ӕмӕ афардӕг ис». | «Хамыц, — сказал он испуганно, я взял рыбу, положил ее в воду родника, она вильнула хвостом и уплыла». | ‘Khamis, I took the fish and put it into the water by the spring, and suddenly it wagged its tail and swam away. |
| «Бахордтай йӕ, ӕмӕ дын хӕлар уӕд, — искуы ма хус кӕсаг ныцъцъыллинг ласы?» — ӕндӕр ын цы загътаин. | — «Ты съел ее, ну и на здоровье, но где же это видано, чтобы сушеная рыба могла уплыть?» — сказал я ему. | He was very obviously scared, and I was angry at being wakened so soon. “ ‘You must have eaten it! Well, may it do you good. |
| Хуыцауӕй, зӕххӕй ард хӕры лӕппу, кӕй йын алыгъди, ууыл. | Но юноша клянется небом и клянется землей, что сушеная рыба воистину уплыла. | Say, where has anybody ever seen a dried fish that could swim?’ I went on to question my young son. But he swore by heaven and earth that the dried fish did just that. |
| Ӕгӕр хъӕддых мӕм куы ныллӕууыд, уӕд ын ӕз зӕгъын: «Ды лӕппу куы дӕ, уæд кӕмӕй хынджылӕг кӕныс?» | Рассердило меня его упорство. «Как смеешь ты, молокосос, издеваться надо мной?» — крикнул я, | “I grew angrier still with his obstinacy. ‘How dare you try to make matters worse by mocking your father?’ I cried, and |
| Фӕмӕсты дӕн ӕмӕ йӕ кардӕй ныцъцъыкк ластон ӕмӕ йӕ дыууӕ дихы фӕкодтон. | ударил его мечом и рассек надвое. Тут же умер юноша. | struck him with my sword, which cut him in two. He died straightaway. |
| Лӕппу фӕмард ис уыцы ран. Ӕз кӕуын, дзыназын: «Мӕ кӕстӕры мӕ гуыбыны фыдӕй амардтон. Ныр ма Нартмӕ цы цӕсгомӕй ныццӕудзынӕн, мӕ дзыллӕмӕ, мӕ хъӕумӕ ма цы цӕсгом равдисдзынӕн? | Сижу я над ним, плачу, сам себя проклинаю: «Младшего своего убил из-за своего брюха! С каким лицом вернусь я к нартам? Как взгляну я в глаза народу?»
Долго так причитал я, а потом вдруг подумал: |
Then I set above his body and wept, and cursed my stupid self. ‘You killed your son, thinking only of yourself and your belly! How will you go back and face the Narts now? How can you look your kinsfolk in the eye again?’ |
| Йарӕби, уӕдӕ, куы бавзарин ӕз дӕр». | «А что, если испытать, правду ли говорил мой младший?» | “For a long time I wept and mourned, then suddenly thought, ‘What if I test the truth of what the youngster said?’ |
| Ӕмӕ йӕ доны цӕвӕрдтон… Йӕ мад ӕй куыд ныййардта, афтӕ дзыхъхъынногӕй рауад лӕппу донӕй. | Опустил я тело его в воду родника, и вдруг он ожил и таким здоровым выскочил из воды, каким он матерью был рожден. | I let his body down into the water, and suddenly it came to life, healthy and whole again it leapt out of the water, as fresh as if newly born. |
| «Цымӕ ма абонӕй фӕстӕмӕ æз Хуыцауӕй дзӕбӕхдзинад бацагурдзынӕн: ай мын ӕгъгъӕд хорздзинад нӕу?!» — загътон мӕхицӕн. | И воскликнул я: «Отныне буду ли я еще когда-нибудь просить у бога иной милости! То, что случилось, это на всю жизнь мне благодеяние!» | I exclaimed, ‘From now on I will
ask nothing more of God. That which has happened will be a blessing to me all my life!’ |
| Фырцинӕй нӕ хæдзармæ заргӕ-заргӕ, худгӕ-худгӕ ӕрфардӕг стӕм. Ӕз уымӕй ӕмбисонддӕр ницы федтон, — загъта Хӕмыц. | Вернулись мы домой, и всю дорогу пели мы веселые песни, шутили и смеялись. Чудеснее этого ничего я не видел, — сказал Хамыц. | “So we returned home, and all the way we sang merry songs and laughed and joked. Anything more marvelous than that I have never seen, and never shall!” concluded Khamis. |
| — Йа, Сослан, ныр дӕ рад у, — дзуры йӕм Ацӕ. | — Ну, Сослан, теперь твой черед, — обратился Аца к Сослану. | “Well, Shoshlan, it is your turn now,” said the judges to him. |
| — Ӕз дӕр ӕмбисӕндтӕ куыннӕ федтон, диссӕгтӕ куыннӕ федтон, фӕлӕ се ‘ппӕт кӕм фӕдзурдзынӕн. | — Что и говорить, начал Сослан. Много дивного, много чудесного случилось со мной. Но обо всем я не стану рассказывать. | “What can one say,” began Shoshlan, “When one has seen so many marvelous things, such as have happened to me? I shall not speak of them all, only of this one. |
| Ӕз дӕр иу кӕстӕримӕ Зилахары быдыры цуаны уыдтӕн, ӕмӕ иу сӕгуыт амардтам. | Однажды охотился я на равнине Зилахар, и меня тоже сопровождал мой младший. Убили мы косулю | Once I was hunting on the Zhilakhar plain, and my young son was with me. We killed a kid, |
| Иу обауы рӕбынмӕ ӕрбацыдыстӕм, — ӕрбахастам ӕй уырдӕм. Уӕхстыл дзы физонӕг бакодтам. | и устроили привал у подножия кургана. Развели огонь, нарезали мяса на шашлык, надели его на вертел, | and made a resting place at the foot of a mound. We lit the fire, cut up the kid’s flesh into shashliks, stuck them on spits, |
| Лӕппуйӕн загътон: «Ӕз иучысыл ахуыссон, ды арт бацырын кӕ, физонӕг куы бацӕттӕ уа, уӕд мӕ-иу райхъал кӕн — исты ахӕрӕм ӕмӕ нӕ фӕндагыл цӕуӕм дарддӕр». | и сказал я юноше: «Посплю я немного, а ты, когда шашлык будет готов, разбуди меня. Поедим и будем продолжать охоту». | and I said to the boy, ‘I shall sleep a little, but when the shashliks are roasted and ready, then waken me! We shall have our meal, and then travel farther!’ |
| Уалынмӕ мӕ лӕппу сыхъал кодта. «Сӕгуыт райгас и, — физонӕг дӕр артыл нал ис, ӕмӕ фӕлидзы», — загъта лӕппу. | Но только уснул я, юноша будит меня. «Едва я сунул шашлык в огонь, — сказал юноша, — ожила наша косуля и убежала она». | I had only just dozed off, when he awoke me exclaiming, ‘As soon as I put the shashliks above the fire to roast, the kid came to life, all sprang together, and ran away!’ |
| «Лӕппу, физонӕг, ӕвӕццӕгӕн, хӕргӕ бакодтай, сӕгуытӕн йе ‘ннӕ та искӕмӕн радтай — ам фӕндагыл цӕуджытӕй фылдӕр цы ис, — уыййедтӕмӕ уый та цы ныхас у!» — зӕгъын лӕппуйӕн. | — «Э, юноша, шашлык ты, конечно, съел, а все остальное мясо кому-нибудь отдал. Немало путников проходит здесь по дорогам. Ну и пусть будет так. Но зачем ты обманываешь меня?» — сказал я ему. | “ ‘Eh, you youngster, what are you saying? You have eaten the roast shashliks, of course, and the other meat you have given to passers-by. There are plenty of them on this road. Very well, much good may they do you. But why do you try to make a mockery of me?’ |
| «Хуыцау ӕмӕ зӕхх ме ‘вдисӕн, ницы бахордтон, ницы федтон, искӕмӕн дӕр ницы радтон, алыгъди мын», — дзуры лӕппу. | «Небо и землю беру я в свидетели, ни кусочка я не съел, никого я не видел и никому ничего не отдал. Убежала она», — клялся юноша. | “ “May heaven and earth be my witness! Not one piece did I touch, no passers-by did I see, and I gave nothing to nobody. The kid just ran off!’ So swore the boy. |
| Ууыл ӕз фӕмӕсты дӕн ӕмӕ кард фелвӕстон ӕмӕ йӕ ныцъцъыкк ластон ӕмӕ йӕ дыууӕ фӕкодтон, хынджылӕг мӕ кӕныс, зӕгъгӕ. | Рассердила меня эта дерзкая речь, выхватил я меч и сам не успел опомниться, как разрубил его надвое… «Вот тебе, чтобы не насмехался над старшим!» — крикнул я. | “That made me extremely angry, such a defiant speech, and I drew my sword and quite forgetting myself, I cut him in two. ‘Let that teach you a lesson, not to ridicule your elders!’I cried. |
| Лӕппу уым фӕмард и. Кӕуын байдыдтон, ӕрдиаг, сагъӕс, мӕ гуыбыны фыдӕй мӕ кӕстӕры амардтон, зӕгъгӕ. | Но когда юноша умер, мне стало его жалко. Стал я плакать и каяться в том, что из-за брюха своего убил младшего. | “When the lad died I was sorry for him, and even sorrier for myself. I started to weep, and that just on account of a bellyful of food I had slain my youngster. |
| Цымӕ ӕцӕг уыдаид, зӕгъгӕ, лӕппуйы систон ӕмӕ йӕ уӕхстыл бакодтон, куыд алыгъдаид, уый фӕлваргӕйӕ. | А что, если испытать, правду ли он говорил?! | But then I thought, ‘What if I test the truth of what he said?’ |
| Арт бацырындӕр кодтон ӕмӕ лӕппуйы уӕхстыл артмӕ дарын… Йӕ мад ӕй куыд ныййардта, афтӕ дзыхъхъынногӕй рауади ӕмӕ мӕнӕй рахъаст кодта: «Цӕмӕн мӕ райгас кодтай, ӕз мӕрдты бӕсты дӕ усимӕ симдтон, ӕмӕ мӕ нӕ бауагътай». | Разжег я огонь посильнее, насадил юношу на вертел, сунул его в огонь, и вдруг он ожил и невредимый и здоровый явился передо мной, да еще говорит мне с досадой: «Зачем ты оживил меня? Побывал я в Стране Мертвых и плясал там симд с твоей покойной женой, а ты, вернув меня сюда, помешал нашей веселой пляске». | I blew on the fire, put the lad on a spit, and thrust it above the flames, and suddenly he became alive, wriggled off the spit unharmed, and jumped up in front of me. He then asked me ‘Why did you bring me to life again? I was in the Land of the Dead, and there I was dancing the Shimd with jour dead wife, but you, in bringing me back here have parted me from her. and stopped my merry dance!’ |
| Уымӕ байхъусгӕйӕ, ӕз дӕр кард мӕ зӕрдӕсӕры фӕцавтон ӕмӕ амардтӕн. | Узнав об этом, я тут же вонзил себе меч в грудь выше сердца и умер. | “Having heard this, I immediately plunged my sword into my own breast, above the heart, and fell lifeless. |
| Кӕсын, ӕмӕ ӕцӕг мӕрдты бӕсты симынц. Ӕз дӕр мӕ усы цонгыл ныххӕцыдтӕн ӕмӕ симын. | И, правда, очнулся я в Стране Мертвых. Вижу я, танцуют там симд, и жена моя покойная между ними. Тут же я взял ее за руку и пошел с ней в симде, (и сам Барастыр смотрел на нашу пляску.) | When I awoke I found myself in the Land of the Dead. I saw that they were dancing the Shimd, and my dead wife was among them. I immediately took her hand, and joined her in the round-dance. Barashtir, the ruler of that land, watched our dancing. |
| Барастыры раз бадджытӕ Барастырмӕ дзурынц: «Уый Нарты Сослан куы у, уӕд ам цы ми кӕны?» | А те, что сидят возле Барастыра, спрашивают его: «Ведь это нарт Сослан, как он попал сюда?» | Those sitting near him asked, “ ‘Is that not the Nart Shoshlan? How did he get here?’
|
| — «Уый йӕ усы феныны тыххӕй йӕхи амардта ӕмӕ нӕм афтӕмӕй ӕрбацыди», — загъта Барастыр. | «Он убил себя, чтобы повидаться с женой, так попал он к нам», — ответил им Барастыр. | “ ‘He killed himself, in order to meet with his wife again—that’s how he got here!’ answered Barashtir. |
| Мӕ усимӕ ӕрцыдтӕн мӕрдтӕй, фырт мын райгуырд, ӕмӕ мӕ ацы рувасдзарм хъӕуы мӕ фыртӕн худӕн. Гъендӕр хуыздӕр ӕмбисонд ӕз ницы зонын, мӕ хӕрӕфырт Ацӕ, — фӕци дзырд Сослан. | Захватил я жену и вместе с нею вернулся домой из Страны Мертвых. Вскоре у меня родился сын, и из шкуры этой лисицы намерен я сделать шапку для сына моего. Вот какие чудеса случались со мной, дорогой наш племянник Аца! — так закончил рассказ свой Сослан. | “I held fast to my wife, and together we escaped and returned from the Land of the Dead. Soon afterward she bore me a son, and from the skin of the vixen that we killed I intended to make a fur cap for him. That, esteemed judges and dear nephew Asha, is my most wonderful story,” he concluded, and sat down. |
| — Йа, Уырызмӕг, ныр та дӕ рад у, — загъта Ацӕ. | — Ну, а теперь, Урызмаг, за тобою черед, — сказал Аца. | “Now it is your turn,” said the judges, toning to Urizhmag. |
| Ӕмӕ райдыдта Уырызмӕг дзурын:
— Ӕз дӕр Нӕртон лӕг дӕн. Ӕмбисӕндтӕ мӕм бирӕ ис, диссӕгтӕ мӕм бирӕ ис, фӕлӕ уыдон кӕм фӕдзурдзынӕн ӕз се ‘гас. |
И вот что сказал Урызмаг:
— Я тоже нартский муж, не хуже других. Много совершил я дивных дел, много я видел чудес, но обо всем, конечно, не стану рассказывать. |
This is what Urizhmag had to say, “I am also a Nart man, no worse than the rest. Many wonderful deeds I have done, many marvelous things I have seen, and cannot speak of them all. |
| Уыдтӕн ӕрӕгвӕззӕджы Зилахары быдыры цуаны; мигъ мыл ныббадти, сау мӕйдар мыл скодта, кӕдӕм ацыдаин, уымӕн ницыуал бӕрӕг уыди. | А вот, послушайте-ка, что случилось со мной поздней осенью, когда я охотился на равнине Зилахар. Ничего не припас я в дорогу и не добыл ничего на охоте. К вечеру упал вдруг туман, и настала такая черная ночь, что я сразу заблудился. | But listen to what happened to me in late autumn when I was hunting on the Zhilakhar plain. I did not pack any food for my hunting, neither did I kill any game on my way. Toward evening a mist fell, and it became so dark that I lost my way. |
| Ӕххормаг, дойныйӕ мӕ уд ӕрдуйӕ нарӕгдӕр сси. | От голода и от жажды на тонком волоске держалась душа моя в теле. | I was dying of hunger and thirst, my life hung on a thread as fine as a spider’s silk. |
| Хуыцау мӕ иу хӕмпӕлмӕ бахаста, иу фыййӕутты хъӕууатмӕ. «Гъей-джиди, ам кӕрт исты куы уаид, уӕд мидӕгӕй схуыссин фидардӕры тыххӕй», — загътон мӕхинымӕры. | Но бог привел меня в заросли бурьяна, видно, здесь была когда-то стоянка пастухов. «О, если бы здесь сохранился плетнем огороженный загон, в котором я мог бы прилечь и отдохнуть в безопасности!» | But God led me to a clump that was all weeds, which had once evidently been the resting place for shepherds. ‘Oh, if only there were left a wattle fencing round a fold, where I might in safety spend the night!’ |
| Уыцы ныхас куы скодтон, уӕд дын кӕсын, ӕмӕ мӕнӕ иу кау. Кауы мидӕгӕй фӕзынди дуар: | Только выговорил я эти слова, смотрю — и вот плетень передо мною. А за плетнем показалась дверь… | I thought I had only just said this to myself, when suddenly I saw such a wattle fence in front of me, and beyond it a gate. |
| «Уӕдӕ мидӕгӕй куы схуыссин, уӕд мын ӕдасдӕр уаид», — зæгъгæ, мидӕмӕ бацыдтӕн. | «Войду-ка я внутрь, там мне будет безопаснее», — так подумал я, открыл дверь и вошел. | “ ‘Go in,’ I thought, ‘and you will be safe there.’ So I opened the gate and went in, |
| Кӕсын — диссаджы агъуыстытӕ. Чысыл мӕ зӕрдӕ фӕфидар ис. | Попал я в чудесно убранное жилище, и тут сердце мое окрепло. | and found myself in a wonderfully kept dwelling, and my heart felt stronger. |
| «Гъей-джиди, ныр исты бахӕр!» Уыцы ныхас куы скодтон, уӕд фынг мӕ размӕ рацыди, дуне хӕрд, нозт йӕ уӕлӕ, афтӕмӕй. | «Вот теперь поесть бы чего-нибудь», — вслух сказал я. И только сказал, гляжу — передо мной стоит фынг, заставленный напитками и яствами. | ‘Now, if only there were something to eat!’ I said to myself. No sooner had I said this than I saw before me a small three-legged table, and on it all sorts of tasty food and drink. |
| Мӕ зӕрдӕ мӕнӕ гӕркъӕраджы зӕрдӕйы хуызӕн срухс и, мӕхи куы бафсӕстон, уӕд. «Гъеныр мӕ ницыуал хъӕуы, бафсӕстӕн». | Насытился я, и беззаботному сердцу сороки подобно стало мое сердце. «Вот теперь ничего мне не нужно», — подумал я. | I took my fill, and now my carefree heart was as merry as a magpie. ‘Now I need nothing more,’ I thought. |
| Ӕркъул кодтон нозтджынӕй, хӕрдджынӕй, зӕрдӕхъӕлдзӕгӕй. Ӕмбисӕхсӕв куы фӕци, уӕд бӕстӕ ныррухс и. | Сытый, в хмелю, веселый, задул я огонь и прилег. Вдруг в полночь все кругом озарилось светом. | I‘m well-fed, slightly tipsy, and merry at heart,’ and I lay down to sleep.
“Suddenly at midnight all around was lit up. |
| Кӕйдӕр хӕдзар басыгъди, зӕгъгӕ, фӕтарстӕн. Уалынджы дзурын фехъуыстон: «Ма тӕрс, Нӕртон лӕг, уый мӕ къах разынди». | «Уж не дом ли загорелся», — встревожился я. Но тут же услышал женский голос:
«Не тревожься, нартский муж, то сползло одеяло с ноги моей». |
‘Has the house caught fire?’ I thought in alarm, but then I heard a woman’s voice, ‘Do not be alarmed, O man of the Narts, but the blanket had slipped off my feet!” |
| «Ай цы диссаг у, — йӕ къах уыцы ӕрттывд кӕмӕн кӕны, уый йӕхӕдӕг цавӕр у?!» Уӕндгӕ дӕр нал кодтон. Уалынмӕ та ноджыдӕр ныррухс и. Рахъил кодтон, хӕдзар басыгъди, зӕгъгӕ. | — «Что это за диво, — подумал я. — Что за создание живет здесь, у которого так светится кожа?» Не могу больше заснуть. А в комнате стало еще светлее. Поднялся я с ложа. «Право же, чей-то дом горит неподалеку», — подумал я опять. | Again I wondered, ‘What miracle is this? What kind of being lives here whose flesh gives off such radiance?’ The room grew even brighter, and I could no longer close my eyes. I got up from my bed, ‘All the same it seems that someone’s house is afire not far away!’ |
| «Ма тӕрс, Нӕртон лӕг, уый мӕ къух разынди». | И вновь слышу я совсем близко женский голос: «Не пугайся, нартский муж, это рука моя светит». | Again I heard a woman’s voice, quite near, ‘Don’t be afraid, man of the Narts, it is my hands which are shining so!’ |
| «Ай адӕймаджы хъӕлӕс у, фӕлӕ уыцы рухс чи кӕны, уый уагӕры цавӕр у?!»
|
«Это человеческий голос, — подумал я. — Так какова же должна быть та, от которой исходит такой свет!» | “ ‘That is a human voice,’ I thought, ‘and what kind of a woman is it from whom such radiance pours forth?’ |
| Ӕртыккаг хатт та ноджы тынгдӕр ныррухс ис. Рахъил кодтон ӕмӕ дис кӕнын. | А в комнате стало еще светлее. Тут встал я с постели, стою удивленный, | ‘The third time the light flared up, and became brighter still. I stood fey my bed dumbstruck in wonder. |
| Иннӕ уатӕй та мӕм ӕрбайхъуысти дзурын: «Ма тӕрс, Нӕртон лӕг, мӕ дзыкку азынди». | а из соседней комнаты сказала она мне:
«Не пугайся, нартский муж, это от косы моей свет исходит». |
Then from the next room I heard her voice again as she said, ‘Do not fear, friend Nart—that is my plait which gives such light!’ |
| «Гъӕ, Уырызмӕг дын куыд амард, — мӕ хуыссӕны рабадтӕн, — ай цы у, уый куы нӕ базонон!» | «Эх, умереть бы тебе, Урызмаг, — подумал я и шагнул к двери. — Должен я узнать, что это за диво». | “Well, may I die first, but I must know what wonder lies behind this!’ I thought as I took a step forward toward the door. |
| Ус мӕм дзуры: «Цы кӕныс, Уырызмӕг? Цы дӕ хъуыди хӕрдӕй, нозтӕй, уыдон дӕ хъуыры куы ацыдысты, уӕд ӕнцад цӕуылнӕ хуыссыс дӕ бынаты, уӕлдай митӕ цӕмӕн агурыс?» | И тут женщина сказала мне:
«Что ты хочешь делать, Урызмаг? Ведь все, в чем ты нуждался — вкусные яства и хмельные напитки, — все прошло через твое горло. Почему ты не лежишь спокойно? Зачем ищешь лишнего?» |
“Then I hear the woman say ‘What do you want now, Urizhmag? What do you wish to do? You have everything you need, tasty food and wine. All has passed through your lips, so why not he quiet and sleep? Why do you seek more?’ |
| «Ай мӕ йӕхиуыл ардауы», — загътон мӕхинымӕры. Сыстадтӕн ӕмӕ йӕм фӕцӕуын. | «А ведь она подманивает меня к себе», — так подумал я, направляясь на ее голос. | “ ‘Aha, she is beckoning me to come to her!’ I thought, and went farther in the direction of her voice. |
| «Курын дӕ, ӕмӕ мӕм хӕстӕг ма ‘рбацу, хуыздӕр дын нӕ уыдзӕн», — дзуры мӕм ус. | «Прошу тебя, не подходи ко мне близко, иначе плохо тебе будет», — сказала мне женщина. | ‘I beg you, come no nearer, or no good will come of it, only misfortune!’ said the woman. |
| Бын бауа нозтджын лӕг… Уӕддӕр мӕ мӕ хӕрд ӕмӕ мӕ нозт батардтой. Бацыдтӕн ӕм. | Да погибнет пьяница! Много я съел, и еще болыне выпил, и все это съеденное и выпитое заставило меня все-таки пойти к ней. | “May drunkards die! Much had I eaten. More had I drunk. All that had passed my lips only made me go farther toward her, nonetheless. |
| Уый мӕ нымӕтын ехсӕй ӕрцӕфтӕ кодта, ӕмӕ хӕрӕг фестадтӕн. | Но только переступил я через порог, как ударила она меня войлочной плетью, и превратился я в осла. | But I only put one foot across the threshold, when she struck me with a felt whip, and I was changed into an ass. |
| Цалдӕр азы мӕ иу лӕгмӕ кусынмӕ радта. Ме рагъ схаудта, фӕхуынчъытӕ сты мӕ фӕрстӕ. | После этого отдала она меня одному человеку, и несколько лет работал я на него. Ссадинами покрылась спина моя, и бока мои ввалились, — так сильно я отощал. | “After that she gave me to a man, and for several years I worked for him. Gray hairs covered my spine, my sides grew hollow, emaciated. |
| Уымӕй куы рацыдтӕн, уӕд та мӕ ныццавта нымӕтын ехсӕй, ӕмӕ ефс фестадтӕн ӕмӕ та цалдӕр азы ефсӕй фӕцыдтӕн. | Когда этот человек вернул меня моей хозяйке, она снова ударила меня войлочной плетью, и я обернулся кобылой и несколько лет ходил в упряжке. | When he returned me to my unknown mistress, she struck me again with the felt whip, and I became a horse, and for a few years I set to work in harness. |
| Стӕй та мӕ ныццавта, ӕмӕ куыдз фестадтӕн. Куыдз куы фестадтӕн, уӕд дунейыл мӕ кой айхъуыст — уыцы усмӕ ахӕм хорз куыдз ис, зӕгъгӕ. | Потом опять ударила она меня, и стал я собакой. Не было лучше меня собаки, и повсюду пошла обо мне хорошая слава. | Finally I was returned, and this time changed into a dog by a blow from her felt whip. There wasn’t a better dog for miles around than I, and everywhere I was well spoken of and praised by all the people. |
| Уӕд иу ӕлдарӕн йӕ фосыл хины сырдтӕ сагъуыдысты. Ӕлдар уыцы усмӕ ӕрцыди: «Курын, ӕмӕ мын дӕ куыдз ратт — дунейыл йӕ кой кӕмӕн айхъуысти, — кӕд мын иу ӕхсӕв мӕ фосы бахъахъхъӕнид». | В то время хитрые звери повадились резать скот одного алдара. Приехал алдар к моей хозяйке.
«Прошу тебя, дай мне твою собаку, слава о которой везде прошла. Может быть, она убережет мое стадо». |
«At that time, some cunning wild beasts of prey were attacking the herd of a nearby lord. He came to my mistress and asked, “ ‘I beg you, give me your dog awhile. I have heard he is an excellent hound. Perhaps he will save my sheep for me!’ |
| «Нӕ ратдзынӕн, мӕнӕн мӕ куыдз буц даринаг у». | «Не дам я тебе мою собаку. Надо держать в холе эту собаку. Боюсь, не угостишь ты ее как следует! Нет, не дам я ее тебе». | “ ‘No, I will not give you my dog. He must be kept well fed. I fear that you will not feed him as necessary!’ she replied. |
| «Ӕмӕ бирӕгътӕ кӕй ныццӕгъдынц мӕ фосӕй иу ӕхсӕв, уымӕй йӕ фылдӕр хъӕуы?» Ӕмӕ мӕ радта. | «Да разве ей нужно больше того, что волк истребляет в моем стаде за одну ночь?» — сказал алдар. И тогда хозяйка отдала меня. | “ ‘But surely, he will not need more than the wolves kill from my herd in a single night?’ said the lord. So she then agreed.
“He took me to guard his herds. |
| Аласта мӕ ӕмӕ мӕ йӕ фыййӕуттӕм скодта. Ӕлдар ногусджын уыди, ӕмӕ загъта йӕ фыййӕуттӕн: | Вот привел он меня к своим пастухам, но он недавно женился, не хотелось ему оставаться на ночь возле стад; и велел он своим пастухам: | But he had recently been married, and did not wish to remain at night with the cattle, so he said to his herdsmen, |
| «Ацы куыдзмӕ-иу хорз базилут, ӕз нӕ хӕдзармӕ цӕуын». | «Вы как следует накормите эту собаку, а я еду домой». | ‘You feed the dog when necessary, and I shall return home,’ |
| Адзӕхст ласта ӕлдар йӕ хӕдзармӕ, йӕ хъал бӕхыл сбадт, афтӕмӕй. | И, вскочив на своего выхоленного коня, умчался алдар. | and with that he galloped off. |
| «Дарӕг дзы ма баззайӕд дӕ куыдзӕй, кӕд ма уый хъуаг нӕ уыдыстӕм; бирӕгътӕ куы ‘рбацӕуой, уӕд дзы мах фос куы нӕ къаддӕр кӕндзысты», — загътой фыййӕуттӕ ӕмӕ мын ницы радтой. | «Еще недоставало, чтобы мы стали прислужниками у твоей собаки! — сказали пастухи, как только он уехал.
— Да если волки и нападут на стадо, ведь не наш скот задерут они». Не накормили они меня и легли спать. |
“The herdsmen were annoyed at this extra work. ‘Was it not enough work we had to do already serving the master, without becoming servants of his dog as well?’ they grumbled. ‘Even if wolves do attack his herds, it is not our cattle that they tear to pieces!’
“So they did not feed me, and lay down to sleep. |
| Ӕмбисӕхсӕв куы ныллӕууыди, уӕд дыууадӕс бирӕгъы нынниудтой: «Уӕ Уырызмӕг, Уырызмӕг, фӕцӕуӕм дӕм!» | Настала полночь, двенадцать волков подошли к стадам и завыли:
«О, Урызмаг, Урызмаг! Вот мы идем к тебе!» |
Midnight came, and a dozen wolves crept up toward the herd, and howled, “ ‘O, Urizhmag, Urizhmag, see, we are coming to get you!’ |
| Ӕз дӕр нынниудтон: «Ӕз уӕм мӕ сӕр дӕр не схъил кӕндзынӕн, — уӕ фӕндон уӕ бар!» | И тогда я завыл им в ответ:
«Вольны вы делать все, что хотите, я даже головы не подыму сегодня». |
In turn I howled back, “ ‘You are free to do as you wish, I shall not even lift my head!’ |
| Уыдон дыууадӕсӕй дӕр ӕрбацыдысты; боны цъӕхмӕ сын цы ‘нтысти, уымӕй нӕ бацауӕрстой цӕгъдыныл. | Напали двенадцать волков на стадо, и до самого рассвета они пировали и столько овец истребили, сколько им захотелось. | “The twelve wolves fell upon the flock, and till early morning they feasted, and destroyed as many sheep as they wished. I joined in with them, and destroyed twice as many sheep as all of them put together. |
| Райсом ӕлдар йӕ хъал бӕхыл схӕццӕ ис.
«Цы фестут, исты бахъахъхъӕдта?» — бафарста фыййӕутты. |
Утром прискакал алдар на своем выхоленном коне.
«Ну, как, хорошо ли охраняла стада моя собака?» |
“In the morning the master galloped up on his well-groomed steed, ‘Well, how are you faring here?’ he asked the shepherds. ‘Did the dog defend the flocks well?’ |
| «Мӕнӕ-ма ӕрбакӕс — фос ӕмбис фӕкодтой бирӕгътӕ», — загътой фыййӕуттӕ. | «Вот посмотри, как она охраняла, — половину стада задрали волки», — сказали ему пастухи. | “ ‘Take a look and see how well he protected them,’ replied the shepherds. ‘Half of the flock was killed by the wolves!’ |
| Ӕрцахстой мӕ, нӕмын мӕ байдыдтой, чи мӕм куыд ӕххӕст, афтӕ. Ӕлдар мӕ аласта мӕ хицаумӕ нӕмгӕ-нӕмгӕ, — уый бӕхыл, ӕз бӕхы фарсмӕ. | Тут поймали меня и стали избивать, и всякий старался ударить побольнее. Потом алдар забрал меня. Он ехал на коне, а я на привязи бежал рядом, и, пока не приехали мы домой, он все время бил меня. | “Then they caught me and began to beat me, each one trying to hurt me more then the others. Then the master took me and beat me. He rode off on his horse, and I ran behind him on a lead, and all the way home he beat and whipped me. |
| «Цы фӕдӕ? — фӕрсы ус.— Ницы дын бахъахъхъӕдта?» | «Ну что, плохо она сторожила?» — спросила алдара моя хозяйка. | “ ‘Tell me, did my dog not keep your flocks well?’ asked my mistress when he returned me. |
| «Ӕнӕдарӕг дын фӕуӕд, — мӕ фос мын ӕмбис фӕкодтой бирӕгътӕ дысон». | «Пусть бы пропала твоя собака, — половину стада задрали у меня вчера волки!» | “ ‘May your dog die and go to the Devil!’ cried the rich lord. ‘A half of my herd was torn to pieces by the wolves!’ |
| «Хуыцау дын ма ныббарӕд! Хорз ӕй нӕ федтай, ӕндӕра, ацы куыдзмӕ цы хъарутӕ ис, уый ӕз хъӕлӕкк зонын», — загъта ус. | «Не простит тебе этого бог, — ответила ему женщина. Хорошо знаю я, как сильна моя собака, но ты плохо кормил ее». | “ ‘God will not forgive those words,’ answered my mistress. ‘I know only too well how strong my dog is, and if it happened to your flock as you say, then it just means that you did not feed him well!’ |
| Иу ӕндӕр ӕлдар та курӕг ӕрцыди усмӕ. «Дӕ куыдз мын ратт, — мӕ фосыл мын хины сырдтӕ сагъуыдысты». | Прошло немного времени, и другой алдар приехал с просьбой к моей хозяйке.
«Одолжи мне свою собаку. Хитрые звери повадились ходить в мои стада». |
“A little time passed by and another rich lord rode up, and asked, ‘Lend me your dog. Cunning beasts of prey are attacking my sheep!’ |
| «Нӕ ратдзынӕн, ибон дӕр ма мын ӕй иу ӕлдар нӕмгӕнӕмгӕ ӕрласта, мӕ фос мын нӕ бахъахъхъӕдта, зӕгъгӕ». | «Не дам я тебе моей собаки. Недавно один алдар брал ее у меня и привел обратно жестоко избитую и жаловался, что она не уберегла его овец». | “ ‘I shall not lend you my dog,’ replied my mistress. ‘Not long ago another lord borrowed him from me, and brought him back hungry and cruelly beaten, and complained that he had not kept watch over his sheep, and half of them had been destroyed.’ |
| «Уый иу мыггагӕй у, ӕз — ӕндӕр мыггагӕй. Уый уыцы ӕлдар у, ӕз та ӕндӕр ӕлдар дӕн: мӕн ууыл ма нымай». | «Он из одного рода, а я из другого. Он тот алдар, а я этот. Ты меня за него не принимай». | “ ‘He is chief of one family, and I am chief of another. He is that kind of a lord, but I am not like him. Don’t mistake me!’ |
| Ус ын ницыуал загъта. Ӕлдар зӕлдаг бӕндӕн йӕ дзыппӕй систа ӕмӕ мын ӕй мӕ хъуырыл бафтыдта ӕмӕ мӕ уыцы хуызӕнӕй йӕ фосмӕ аласта. | Ничего не ответила ему на это моя хозяйка. Алдар достал из кармана шелковую веревку, надел ее мне на шею и привел меня к своему стаду. | “My mistress did not answer him, so the lord took out of his pocket a silken lead, fastened it to my collar, and led me off to guard his flock. |
| Ӕххуырстытӕм дзуры: «Тагъд, нӕл фыстӕй стырдӕр чи у, уый раласут!» | Собрались пастухи, и сказал он им:
«Приведите-ка сюда скорее самого большого барана». |
He gathered his shepherds together and told them, “ ‘Bring me the biggest and fattest sheep you can find!’ |
| Бурӕ нӕл фыс раластой.
«Тагъд ӕй аргӕвдут ӕмӕ йӕ сфыцут!» |
Жирного бурого барана притащили пастухи. «Зарежьте-ка его поскорее и сварите». | The shepherds did so, and dragged a huge fag sheep before their master. “ ‘Kill it, and cut it up, and boil the meat!’ |
| Уайтагъд ӕй аргӕвстой ӕмӕ йæ сфыхтой фыййӕуттӕ.
Фыдтӕ мын дыдзы хъармӕй дӕттынц, фӕлмӕнӕй фӕлмӕнмӕ. |
Исполнили пастухи его приказание.
Алдар велел пастухам покормить меня, и они стали, отбирая самые мягкие куски, кормить меня теплым, жирным мясом. |
They did that also. Then the lord ordered them to feed me with the tender meat, |
| «Сӕгътыл разилут ӕмӕ йын ӕхсыр йӕ басыл ныккӕнут!» Ӕмӕ мын мӕ басыл ӕхсыр ныккӕнын кодта.
Хорз мӕ федтой — дзидзайӕ, басӕй. |
«Подоите коз и подбелите его похлебку молоком», — приказал алдар.
Пастухи так и сделали. Подлили мне в похлебку молока, и до отвала наелся я. |
and to go and milk a goat, and pour some into my soup, which they did also. |
| Ӕлдар мын йӕ фӕсарц гауыз бабаста, йӕ хӕдзарӕй куы раст кодтам, уӕд, — фысты кӕрон мын ӕй ӕрытыдта. Йӕхӕдӕг дӕр уым ныллӕууыди фосимӕ. | Позади седла алдара был привязан ковер. Он сам разостлал его около загона, в котором стояли овцы, и показал мне на этот ковер. | Behind they master’s saddle was a rolled-up carpet. He himself spread it out near the sheepfold, and showed me that I was to lie down on it and keep watch. |
| Гауыз мын куы ‘рытыдта, уӕд ыл ӕрхуыссыдтӕн ӕмӕ мӕ дыууӕ раззаг къахы кӕрӕдзиуыл дзуарӕвӕрд ӕркодтон ӕмӕ сыл мӕ сӕр ӕруагътон. | Прилег я на мягком ковре, одну на другую положил передние свои лапы, а на лапы положил голову. | So I lay on the soft carpet, and placed my head on my outstretched, crossed, and began to keep watch. |
| Ӕлдар дӕр бафынӕй ис, фыййӕуттӕ дӕр бафынӕй сты. | Сам алдар остался ночевать при стаде. Вот уснул он, уснули и пастухи, | The master stayed with the flock through the night, and soon fell asleep. |
| Ӕмбисӕхсӕв ныллӕууыд, афтӕ та уыцы дыууадӕс бирӕгъы нынниудтой: «Уæ Уырызмӕг, Уырызмӕг, фӕцӕуӕм дӕм!» | настала полночь, и снова услышал я голос тех же двенадцати хитрых волков.
«О, Урызмаг, Урызмаг, сейчас мы придем к тебе», — завыли они. |
Then I again heard the voices of the dozen cunning wolves. ‘O Urizhmag, Urizhmag, we have come to you again!’ they howled. |
| Ӕз нынниудтон: «Мӕнмӕ уын фос нӕй, дзӕгъӕл цыд ма ракӕнут!» | «Напрасно вы это задумали, ответил я им. Не найдете вы здесь поживы». | ‘You won’t get anything here to live on!’ I howled back at them, ‘You are wasting your time!’ |
| Дыккаг хатт нынниудтой: «Фӕцӕуӕм дӕм, Уырызмӕг!» | Подошли они ближе и еще громче завыли:
«Мы идем к тебе, Урызмаг!» |
Then they came nearer, and howled yet louder, ‘O Urizhmag, Urizhmag, we have come to you again!’ |
| Ӕз нынниудтон: «Дзӕгъӕл цыд ма ‘рбакӕнут, мӕнмӕ уын фос нӕй!»
Ӕртыккаг хатт нынниудтой: «Дӕ фыдӕх нӕ уӕд, Уырызмӕг! Ды — иу, мах — дыууадӕс!» |
«Напрасно идете, не будет вам здесь поживы», — ответил я им.
Еще ближе подошли они, еще громче завыли: «Пусть падет на нас твоя немилость, Урызмаг. Ты ведь один, а нас двенадцать». |
and again I told them, ‘It is all in vain. You’ll get not a thing tonight!’ The third time they came nearer still, ‘Even if you don’t favor us with your help as before, remember that you are only one, and there are a dozen of us!’ |
| «Рацӕут, рацӕут!» —дзурын сӕм ӕз дӕр. | «Что ж, попробуйте, идите!» — ответил я им. | Angrily I replied, “ ‘Very well, just you try, that’s all! Come on then, just try!’ |
| Ӕрбацыдысты ӕмӕ, — гъӕйдӕ-гъа! — алырдыгӕй лӕбурынц, суанг боны цъӕхмӕ. | Тут со всех сторон напали они на стадо, но | “So then they began to attack the flock on all sides, but |
| Ӕз сӕ фыстӕй иумӕ дӕр не ‘рбауагътон, афтӕмӕй сӕ дыууадӕсӕй дӕр кӕрӕдзиуыл самадтон — дыууадӕсы дӕр амардтон. Уалынмӕ ӕлдар ӕмӕ фыййӕуттӕ райхъал сты. Сбон и. | ни одного волка не подпустил я ни к одной из овец. В кучу валил их друг на друга и к рассвету убил всех двенадцать. Проснулись к этому времени алдар и пастухи: | not one of them did I let through, and not one sheep did they touch. I hurled them back, and their dead bodies fell on top of each other in a heap, and by morning all twelve were finished. Just then the shepherds and the master awoke, and the shepherds said to each other, seeing the sheep huddled together in a fright, |
| «Хуыцау нӕ фесӕфта, ай нӕ фыстӕ цӕй чысыл баисты?!» — уый фыстӕ кӕрӕдзиуыл бакъорд сты, ӕхсӕвы сӕ дыууадӕс бирӕгъы куы суылӕнтӕ кодтой алырдыгӕй, уӕд. | «Бог погибель наслал на нас, — сказали они, — мало уцелело наших овец».
А сказали они так потому, что во время нападения волков овцы, испугавшись, сбились в кучу. |
‘»God has sent destruction down on us, but few of our sheep are left!’ |
| Ранымай-банымай кӕнынц, ӕмӕ фыстӕ бӕрӕг, ӕнӕхъӕн: иу сӕныччы хъус дӕр сӕ нӕ фӕхъуыд. Фысты кӕронмӕ ӕрцыдысты, ӕмӕ — дыууадӕс бирӕгъы кӕрӕдзиуыл амад. Ӕлдар мӕ йӕ хъӕбысы ныккодта. | А когда стали пастухи считать-пересчитывать, все овцы оказались в целости. Даже ухо не было оторвано ни у одного ягненка. Подошли они ко мне, глядят — двенадцать волков сложены друг на друга. И тут алдар обнял меня. | But when they counted them, and recounted them to make sure, they were all there, safe and sound. Not a single one had been harmed. Not an ear was torn off. Not a lamb was touched. They all came near and began to look at me. Nearby they saw the heap of dead wolves, twelve of item, one on top of each other, and all as dead as a doornail!
The master came up and hugged me, and patted my head. |
| «Ацы бирӕгътӕ канд мӕнӕн нӕ, фӕлӕ ма искӕмӕн дӕр уыдысты фыдбылыз. Ацы дзӕбӕхтӕ ӕз ацы куыдзӕн цӕмӕй бафиддзынӕн! | «Ведь не для одного меня были бедой эти волки. Как смогу я отблагодарить такую собаку? | ‘Not one single wolf did my sheep any harm, not one of them robbed me of my riches! How can I show my gratitude to such a wonderful watchdog?’ |
| Ацӕут, — дзуры фыййӕуттӕм, — ӕмӕ нӕл фыстӕй стырдӕр чи у, уый раласут!» | Идите, сказал он пастухам, — да притащите-ка сюда барана побольше». | Then he turned to the shepherds and said, ‘Go, take another bigger sheep, and bring it here!’ |
| Нӕл фысыл дӕр, стӕй мӕныл дӕр зӕлдаг бӕндӕнтӕ бабаста ӕлдар ӕмӕ нӕ усмӕ ӕрласта. | Взял алдар шелковую веревку, за один конец привязал меня, за другой — барана, и привел нас к моей хозяйке. | Then he took a silken cord from his pocket and tied one end to my collar, and the other round the sheep’s neck, and brought us both to my mistress, |
| — Йе мӕнӕ ус. Ацы хорздзинад дын никуы ферох кӕндзынӕн, цалынмӕ дуне дуне уа, уалынмӕ, фӕлӕ уал дын мӕнӕ ацы нӕл фыс — мӕ лӕвар.
Ӕлдар афардӕг ис йӕ хӕдзармӕ, уӕдӕ цы уыдаид. |
«Ну, вот, женщина. Добро, которое ты мне сделала, я не забуду до тех пор, пока свет светит. А этого барана прими в подарок».
А после этого уехал алдар домой — все было так, как должно было быть. |
“my good woman, said he, the kindness you did me I shall never forget, while day follows night. Take this ram as a present!’ after which he set off home, while I settled down again with my mistress. |
| Цуанӕттӕ та ӕрбацыди усмӕ: «Дӕ куыдз нын ратт, — дунейыл йӕ кой куы айхъуыст, — уӕлӕ хъӕды иу урс арс и, ӕмӕ нын ратӕрын дӕр нӕ комы, марынмӕ дӕр ӕм нӕ арӕхсӕм, ӕмӕ нын ӕй кӕд дӕ куыдз ратӕрид». | Опять прошло недолгое время, пришли к моей хозяйке охотники.
«Одолжи нам свою собаку, которая прославилась на весь мир. Пришел в наш лес белый медведь. Никак не можем мы выгнать его оттуда, и убить его нам не удается. Не поможет ли нам твоя собака?» |
“A long time passed, and then one day some hunters came to see my lady. “Lend us your dog, who is famed throughout the land. Indeed the whole world has heard of him. You see, we have a white bear in our forest. He just cannot drive him out, and have not been able to kill him. Would your dog not help us to drive him away?’ they inquired. |
| «Мӕ куыдз буц даринаг у, ӕмӕ йӕ буц куы нӕ бадарат, уӕд уын ницы бакӕндзӕн». | «Хорошенько заботиться надо о моей собаке. Если не позаботитесь вы о ней, не будет вам от нее пользы», — сказала моя хозяйка. | “ You will have to take good care of my dog if you take him, for otherwise he will be of no use to you,’ replied my mistress. |
| «Ау, ӕмӕ мах уый фаг куыннӕ ссардзыстӕм? Цалынмӕ уыцы арсмӕ цӕуӕм, уӕдмӕ дӕр исты амардзыстӕм, уӕдӕ ма цуанӕттӕ цӕмӕй стӕм!» | «Неужели мы не сможем позаботиться о собаке? Ведь пока мы будем в лесу искать медведя, не пропустим мы и другой дичи. Сами будем сыты и ее накормим, иначе какие же мы охотники!» | “ ‘Can we really not take care of your dog? Indeed, while we are in tire forest seeking the white bear, we shall not let other game pass by. We shall feed ourselves on that, and your dog will be fed too, or what kind of hunters should we be?’ |
| Радта мӕ. Акодтой мӕ. | Отдала меня хозяйка, и они увели меня. | “So my mistress handed me over to the hunters, and they led me off. |
| Арс кӕм уыд, уырдӕм куы сӕввахс стӕм, уӕд мӕ феуӕгъд кодтой. Арс лидзынмӕ фӕци, урс арс. Уӕлӕ хохмӕ йӕхи сарӕзта. | Вот приблизились мы к тому месту, где ходил медведь.
И тут они пустили меня по его следу. Скоро увидел я белого медведя, и бросился он от меня бежать. Я за ним. Устремился медведь к высокой горе, я — не отстаю. |
“Soon we came near the spot where the white bear had been seen, and they set me on his trail. Suddenly I caught sight of him, and he began to run off. I chased after him, hot on his heels. The white bear made for the mountains, but I did not tire, and followed him there. |
| Хохмӕ куы схӕццӕ ис, уӕд ӕрбадти йӕ фӕстагыл. | Добежал он до горы и сел по-человечьи. | He reached a! mountain crest, and sat down, like a human being. |
| Уалынмӕ йӕ ӕз дӕр сыййӕфтон, ӕмӕ мӕм дзуры арс: «Мӕнӕ-ма мӕ фарсмӕ сбад. Ӕз арс нӕ дӕн, ӕз Ӕфсати дӕн, ӕмӕ дын дӕ хъуыддӕгтӕ куы бамбӕрстон, уӕд арсы хуызы бацыдтӕн. | Когда я подбежал к нему, он сказал мне: «Садись-ка рядом со мной. Не медведь я. Я Афсати. Узнав о твоих горестных делах, принял я облик медведя, чтобы помочь тебе. | When I ran up to him; he suddenly said, “‘I am Afshati. Having heard of your sad story I took on the form of a bear, so that I might help you. Sit down alongside me here. |
| Бӕхӕй цы фыдбылызтӕ федтай, хӕрӕгӕй, уыдон мӕ зӕрдыл хъӕлӕкк лӕууынц, фӕлӕ мӕн дӕр кӕм ӕвдӕлы. | Я знаю о тех бедствиях, которые ты испытывал, когда превратили тебя в осла и в лошадь. Но тогда я был занят и не мог тебе помочь. А теперь мы сделаем так: | I know of the misfortunes that you have experienced, when you were turned into an ass, and then a horse. Only then I was occupied, and could not help you. Now we shall do so, |
| Ныр уадз, ӕмӕ цуанӕттӕ цуан кӕной, ды цӕугӕ дӕ хӕдзармӕ ӕмӕ дӕхи срынчын кӕн. | пусть охотники занимаются охотой, а ты беги к своей хозяйке и притворись, будто ты болен. | let the hunters go on with their hunting, but you return to your mistress and pretend that you are ill. |
| Ус дын алы хӕринаг дӕтдзӕн, фӕлӕ-иу дӕхи ауадз, дӕ дзыхмӕ-иу комдзаг мауал ис. | Обильной едой будет кормить тебя эта женщина, но ты куска в рот не бери и притворись умирающим. | She will feed you with all kinds of food, that lady, but you must not take one bite of it, and must make out that you are dying. |
| «Дарӕг дӕ ма уӕд, — куыдзы къӕбыла йедтӕмӕ ма исты дӕ!» — ӕмӕ дӕ сӕрты ахиздзӕн, уазӕгдонмӕ ацӕудзӕн. | И скажет она: «Ну что ж, подыхай. Для меня ты всего-навсего собака, сын собаки». Она перешагнет через тебя и уйдет, оставив тебя подыхать. | Then she will say, “Well, die then! If you are, after all, only a dog for me, then die as just a son-of-a-bitch!” |
| Йӕ нывӕрзӕн йӕ нымӕтын ехс, ӕмӕ ус дуарӕй куы ахиза, уӕд-иу ды нымӕтын ехс райс ӕмӕ-иу дзы дӕ къахӕй дӕхи ӕрсӕрф. | Но как только выйдет она за дверь, ты достань из-под изголовья ее войлочную плеть и, взяв ее в лапу, хлестни себя ею. | “ ‘She will step over your body lying there, and leave you to die. As soon as she gets past you, outside the door, you must take her felt whip from under her pillow. Hold it in your paw, and beat yourself with it. |
| Ӕмӕ Уырызмӕг уыдтӕ ӕмӕ Урызмӕг фестдзынӕ. Усӕн-иу йе ‘рбацыдмӕ йӕ хуыссӕны сбад, нымӕтын ехс дӕ къухы, афтӕмӕй». | Ты был Урызмаг и снова станешь Урызмагом. Сядь на ее ложе, держа в руках войлочную плеть, и дождись прихода хозяйки». | You were Urizhmag, and again you will become Urizhmag. Sit on her couch, holding her whip of felt in your hand, and wait till the mistress returns.’ |
| Ӕфсатийы амындтӕ ӕз иууылдӕр сӕххӕст кодтон. Уырызмӕг фестадтӕн, нымӕтын ехс мӕ къухы, афтӕмӕй усы хуыссӕны бадын, ӕнхъӕлмӕ кӕсын йе ‘рбацыдмӕ. Уалынмӕ мӕнӕ уазӕгдонӕй ӕрбацӕуы. | Сделал я так, как научил меня Афсати,
и вот снова стал я Урызмагом и с войлочной плетью в руке сел на ложе женщины и дождался ее возвращения. |
“I did just as Afshati advised, and so became myself, Urizhmag, once more. I sat on her couch, waiting that woman’s return. |
| «Гъе, додой мын фӕци дӕ къона: ныр та ма мын кӕй мӕрдтӕм цӕудзынӕ, ӕз дӕр мӕ фыдӕбӕттӕ райсдзынӕн!» — зӕгъын мӕхинымӕры. | «Ну, горе пришло твоей голове, сказал я, увидев ее. — Прежде чем уйдешь ты в Страну Мертвых, ты вознаградишь меня за мои мучения». | “ ‘Well, sorrow has fallen on your head,’ I said to her when she came back. ‘Before you go off to the Land of the Dead, you must reward me for all my suffering and torment.’ |
| Усӕй уыцы ран фӕхъазыдтӕн ӕхсӕв-бонмӕ, стӕй йӕ нымӕтын ехсӕй ӕрцавтон, хӕрӕг фест, зӕгъгӕ, ӕмӕ ус хӕрӕг фестад. | Целую ночь провел я с ней, а утром ударил ее войлочной плетью и сказал: «Стань ослицей!» И превратилась она в ослицу. | “I spent the whole night with her, and in the morning I struck her with her felt whip, and said, ‘Become a she-ass!’ She immediately turned into such a creature. |
| Ӕртардтон ӕй Нартмӕ, ӕмӕ йӕ алчи дӕр зоны сымахӕй, — уый у Борӕты цъӕх хӕрӕг. | Пригнал я ее в нартское селение, и каждый из вас знает ее это серая ослица, которая принадлежит Бората. | I drove her back to our Nart village, and every one of you knows her—that gray she-ass that belongs to the Borata family. |
| Гъеуый та дын мӕ таурӕгъ. Уымӕй диссагдӕр ӕз ницыма федтон мӕ царды, — фӕци конд йӕ ныхас Уырызмӕг. | Вот и весь мой сказ. Ничего более чудесного пока я еще не видел в своей жизни, так закончил свой рассказ Урызмаг. | And that’s the end of my story.
“I have not known anything more wonderful than that in all my long life,” and with that he finished. |
| Ацӕ тӕрхон кӕнын байдыдта ӕмӕ загъта:
— Диссаг куыннӕ сты Хӕмыцы таурӕгъ дӕр ӕмӕ Сосланы таурӕгъ дӕр, фӕлӕ уыдонӕй ӕмбисонддӕр сты Уырызмӕджы хъуыддӕгтӕ, хӕрӕгӕй, бӕхӕй, куыдзӕй чи фӕцыди. |
И тут Аца произнес свое решение:
Что и говорить! Удивительна та быль, которая случилась с Хамыцом. Удивительно то, что рассказал Сослан. Но чудеснее всего дела Урызмага, которому столько времени пришлось побыть в шкуре осла, лошади и собаки. |
The judges began to discuss the stories, and to judge them all.
“Well, whatever you say, it was a wonderful thing that happened to Khamis. Even more wonderful was what happened to Shoshlan, but most wonderful of all was what happened to Urizhmag, who had for such a long time to live in an ass’s skin, and then to take the form of a horse, and finally even that of a dog. |
| Ацы рувасдзарм ӕмбӕлы Уырызмӕгӕн.
|
Потому эта лисья шкура присуждается Урызмагу. | Therefore we have decided that the black vixen’s skin shall go to Urizhmag.” |
| Уырызмӕг рувасдзармӕй йӕхицӕн кӕрц бахуыйын кодта. | Урызмаг взял шкуру и велел сшить себе из нее шубу. | Urizhmag took the skin and gave orders for it be made into a collar and cuffs for his fur coat. |
| Ныр дӕр ма ис Уырызмӕджы кӕрцы кой. | Молва об этой шубе жива еще и доселе. | Talk about that fur coat of his still goes round among the Narts till this very day! |
| джиппы | ||
| уырзтӕй | ||
| уадидӕгӕн | ||
| хъӕлӕкк | ||
| дыдзы | ||
| дзуарӕвӕрд | ||
| уазӕгдонмӕ | ||