| 5.21. БАТРАДЗ ЙӔ ФЫДЫ ТУГ КУЫД РАЙСТА
|
КАК БАТРАДЗ ОТОМСТИЛ ЗА СМЕРТЬ ОТЦА |
| Æхсӕртӕггатӕ Хӕмыцы мард бавӕрдтой.
Батрадз уым нӕ уыд — кӕдӕмдӕр та дард балцы фӕцыди. |
Батрадз был в далеком походе и ничего не знал о смерти отца. |
| Ӕхсӕртӕггатӕ бауынаффӕ кодтой, цӕмӕй фехъусын кӕной Батрадзӕн, дӕ фыды дын чидӕр амардта, зӕгъгӕ, фӕлӕ нӕ зыдтой, кӕм ис Батрадз, уый. | Похоронив Хамыца, Ахсартаггата решили известить Батрадза, что отец его кем-то убит. |
| Уæд бавдӕлдысты, ӕмӕ Изӕры Ирдгӕйы Райсомы Ирдгӕмӕ арвыстой ӕмӕ йын бафӕдзӕхстой: «Арвӕй, зӕххӕй — тагъд ӕрзил, ссар Хӕмыцы фырт Батрадзы æмӕ йын зӕгъ: дӕ фыды дын чидӕр амардта. | Тогда обратились Ахсартаггата к Вечернему ветру и попросили его передать Утреннему ветру, чтоб пронесся он по земле и по небу, отыскал Батрадза, Хамыцева сына, и сказал ему, что убит его отец, но кем убит — неизвестно. |
| Кæд бадгӕ кӕна, тагъд сыстæд, кæд лӕугӕ кӕна, мауал сбадæд». | Если будет Батрадз сидеть, пусть он быстро встанет, если стоящим застанет его печальная весть, пусть больше не садится и торопится домой. |
| Изӕры, Ирдгӕ Ӕхсӕртӕггаты ныстуан Райсомы Ирдгӕмӕ фӕхӕццӕ кодта. | Передал вечерний ветер печальную весть утреннему ветру. |
| Райсомы Ирдгӕ ӕрзылди арвыл, зӕххыл, фембӕлди Батрадзыл ӕмӕ йын, Нарты ‘гъдаумӕ гӕсгӕ, тӕфӕрфӕстӕ ракодта, стӕй йын загъта: | Небо и землю облетел утренний ветер, нашел он Батрадза и по обычаю нартов сначала выразил ему соболезнование: |
| — Нарты гуыппырсартӕ мӕ сӕудары хъӕргӕнӕг рарвыстои дӕумӕ: де ‘ндонрихи фыд Хӕмыц кӕйдӕр къухӕй мӕрдтӕм бацыд. | — Вестником печали послали меня к тебе на рассвете именитые нарты.
Стальноусый отец твой Хамыц убит злодейской рукой и ушел уже в Страну мертвых. |
| Йӕ арцыл ӕрынцади Хӕмыцы болат фырт ӕмӕ ныккуыдта: «О, мӕ къона хӕрз хӕлд куыд фӕкодта, о, мӕ зынг куыд ӕрбахуыссыди!» | И, узнав печальную весть, оперся на свое копье и заплакал булатный сын Хамыца:
— Навсегда разрушился очаг мой, нежданно огонь задуло в нем!. |
| Ӕмӕ йе ‘ндон цӕстытӕй ӕркалдта уӕззау зды цӕстысыгтӕ. | Тяжелые свинцовые слезы катились из глаз Батрадза. |
| Кӕуынӕй йӕ зӕрдӕйы ‘лхынцъ куы суагъта, уæд фӕраст ис сӕхимӕ. | И, после того как плачем развязал Батрадз узел горя в своем сердце, поехал он домой. |
| Ӕрхӕццӕ ис, уæдӕ цы! Бацыд ӕмӕ Сатанайы фӕрсы:
— Мӕ фыды мын чи амардта, Ӕна? |
Торопился скорее приехать — как же иначе! Вошел, сгорбившись и опустив голову, в дом и спросил у Шатаны:
— Скажи, мать, кто убил отца моего? |
| — Дӕ фыд йӕхи низӕй куы амард, ме ‘нӕныййаргӕ хъӕбул. Уый йӕ Хуыцауы хӕс бафыста, фӕлӕ мын ӕгайтма дӕхӕдӕг сӕрӕгасӕй дӕ хæдзар ссардтай. | — Я слышала, что своей смертью умер отец твой, дитя мое, не рожденное мною.
Кончился срок его жизни, сполна уплачен Богу весь долг. Рада я, что сам ты цел и невредим вернулся. |
| Сатана зыдта, стыр фыдбылызтӕ кӕй скӕндзӕн Батрадз, уый, стӕй тарсти, йӕхиуыл дӕр исты куы ‘рцӕуа, уымӕй, ӕмӕ йын уый тыххӕй йӕ фыды марджыты схъӕр кӕнын фӕнд нӕ кодта. | Знала Шатана, что страшна будет месть Батрадза, боялась она за него и не решилась назвать ему убийц его отца. |
| Батрадз бамбӕрста Сатанайы хъуыддаг ӕмӕ йӕм дзуры:
— Ӕна, цӕкуытӕ хӕрын мӕм цӕуы. |
Но Батрадз сразу разгадал ее хитрость.
И попросил он ее ласково: — Мать, мне захотелось зерен, которые ты так вкусно поджариваешь на плите. |
| — Цӕкуыты кой дӕр мын кӕныс, мӕ хъӕбул,— зӕгъгӕ, фӕкодта Сатана ӕмӕ цингӕнгӕ къӕй уӕларт бавӕрдта ӕмӕ цӕкуытӕ акодта. | — Стоит ли говорить об этом, дитя мое! — обрадованно сказала Шатана.
Быстро поставила она на огонь сковороду и нажарила зерен. |
| Ӕрыдзаг дзы кодта иу къус ӕмӕ йӕ Батрадзмӕ бадардта. | Наполнила она поджаренными зернами деревянную чашу и поднесла ее Батрадзу. |
| — Хъӕдын къухӕй мӕ хъомыл кодтай, Ӕна? — зӕгъгӕ, дзуры Батрадз Сатанамӕ. | — Разве деревянной рукой воспитывала ты меня, мать? — с упреком спросил Батрадз у Шатаны, указав на деревянную чашу. |
| Сатана къусӕй йӕ армы дзаг тӕвд цӕкуытӕ фелвӕста ӕмӕ сӕ Батрадзмӕ куыд бадардта, афтӕ йын Батрадз цӕкуытимӕ йӕ къух нылхъывта ӕмӕ йӕм дзуры: | Тогда голой ладонью взяла Шатана полную горсть горячих зерен и протянула их Батрадзу.
Но тут стиснул он руку ее с горячими зернами и спросил еще раз: |
| — Тагъд, зӕгъ мын, мӕ фыды мын чи амардта, уый! | — Скорее говори, кто убил отца моего? |
| Гӕнӕн нал уыд Сатанайӕн ӕмӕ загъта:
— Дӕ фыдыл скодтой ӕмвӕнд; йӕ марӕг у Сайнӕг-ӕлдар; Сайнӕг-ӕлдарӕн хӕрзгӕнӕг уыд Борӕты Бурӕфӕрныг. |
Жгли горячие зерна ладонь Шатаны, не стерпела она и сказала:
— Заговор был против отца твоего. Убил его Сайнаг-алдар, а помог убийце Бурафарныг Бората. |
| Йӕ дзауматӕ йын байуӕрстой се ‘хсӕн: йӕ кард ис Сайнӕг-ӕлдармӕ, йӕ тинты кӕрц — Бурӕфӕрныгмӕ, йе ‘ртӕ ‘фсургъы та — Сосланмӕ. | Поделили они между собой его вещи: Сайнаг-алдар взял его меч, соболью шубу Хамыца захватил Бурафарныг Бората.
А коней его резвых угнал Сослан. |
| — Уӕдӕ ӕз цӕуын мӕ фыды туг исынмӕ ӕмӕ йӕ дзауматӕ ӕмбырд кӕнынмӕ,— загъта Батрадз. | — Еду я мстить за смерть отца моего и соберу все его добро, — сказал Батрадз. |
| Хӕмыцы бӕх Дур-Дурайыл саргъ бавӕрдта, сбадтис ыл ӕмӕ рараст кодта. | Оседлал он коня Хамыца Дур-Дура, вскочил на него и тронул поводья. |
| Уӕд ӕм Сатана фӕсте дзуры:
— Фездӕх-ма фӕстӕмӕ! |
— Подожди-ка, — сказала Шатана.
Батрадз обернулся. |
| Батрадз ӕрбаздӕхти.
— Кӕдӕм цӕуыс? — фӕрсы йӕ Сатана. |
— Куда ты едешь сейчас? — спросила Шатана. |
| — Цӕуын Сайнӕг-ӕлдары марынмӕ,— дзуапп ын радта Батрадз. | — С Сайнаг-алдара начну я, — ответил ей Батрадз. |
| — Йе, мӕ хур, лӕппу! Сайнӕг-ӕлдар афтӕ ‘нцон амаргӕ нӕу. | — Э, солнышко мое, мальчик мой любимый! Не так-то легко покончить с Сайнаг-алдаром. |
| Йӕхи кардӕй йедтӕмӕ йын амарӕн ницӕмӕй ис. | Только от своего меча суждено ему погибнуть. |
| Ӕмӕ иугӕр сфӕнд кодтай, уӕд мӕм ӕрбайхъус: Сайнӕг-ӕлдар алы бон дӕр сӕудары йе ‘ртӕ ‘фсургъы суадонмӕ дон дарынмӕ раласы, ӕмӕ-иу ӕм уыцы афон бацу. | И раз ты уж решил убить его, то послушай, что скажу я тебе.
Каждое утро на рассвете выгоняет Сайнаг-алдар резвых своих коней на водопой к источнику. Вот в это-то время ты и подъезжай к нему. |
| Куыддӕр ыл сӕмбӕлай, афтӕ-иу ын зӕгъ: «Дӕ райсом хорз, зӕронд лӕг!» | И только увидишь его, скажи ему: «Доброе утро, почтенный старик!» |
| Уый дын зӕгъдзӕн: «Ӕгас цӕуай, лӕппу! Кӕцӕй дӕ Хуыцау ӕрбахаста уа раджы? Ардӕм сырд куы нӕ цӕуы, маргъ ӕм куы нӕ тӕхы, уӕд куыдӕй ӕрбафтыдтӕ?» | Он поздоровается с тобой и спросит: «Откуда Бог принес так рано? Сюда и зверь не забегает, и птица не залетает. |
| Ды-иу ын зӕгъ: «Цы кӕнон, зӕронд лӕг, лӕппуйы зӕрдӕ ӕрра у, | Так как же ты попал сюда?» А ты ему отвечай: «Ничего не могу я поделать со своим молодым ретивым сердцем. |
| уӕларв Куырдалӕгон мын кард аразы; ӕвзалы ӕмӕ ӕфсӕйнаг сцӕгтӕ кодтон ӕмӕ бафарстон зӕронд адӕмы, хуыздӕр кард кӕмӕ ис, кӕй карды хуызӕн кард саразын кӕнон, зӕгъгӕ, ӕмӕ мын загътой: а дунейыл Сайнӕг-ӕлдары кардӕн ӕмбал нӕй, ӕмӕ йӕ уый нывыл саразын кӕн». | Должен мне выковать меч небесный Курдалагон, приготовил я уже угли и железо и вот стал спрашивать у стариков, у кого самый лучший меч, чтобы взять его за образец для моего меча.
(И ответили мне старики, что нет на свете меча, подобного мечу Сайнаг-алдара».) |
| — «Уал сӕ бинонтӕй баззайа, мӕ карды хуызӕн цал карды скӕной!» — зӕгъгӕ, дын зӕгъдзӕн Сайнӕг-ӕлдар, стӕй йӕ кард сласдзӕн,— хуртӕ ‘мӕ дзы мӕйтӕ кӕсдзӕн, зӕхх дзы йӕхи уындзӕн, ахӕм кард, ӕмӕ дӕм ӕй дӕтдзӕн йӕ фындзы ‘рдыгӕй, цӕмӕй, куы йӕм февналай, уæд дӕ дзы амара, уый тыххӕй. | И ответит тебе Сайнаг-алдар: «Пусть у этих стариков из семейства уцелеет столько человек, сколько скуют они мечей, подобных моему мечу».
Тут обнажит свой меч Сайнаг-алдар. Солнца и луны заблещут на лезвии меча его, и вся земля отразится в нем. Протянет он тебе острием свой меч, |
| Ды-иу дӕ бӕхыл фӕстӕмӕ рахӕц, цыма карды ‘рттывдӕй тӕрсгӕ кӕны, уыйау. | но ты сразу оттяни назад своего коня, как будто испугался он сверкания меча.
Сделай так потому, что как только ты возьмешься за острие меча, он убьет тебя. |
| Уый дӕм дзурдзӕн: «Лӕппу, ӕнхъӕлдӕн, дӕ бӕх кардӕй тӕрсаг у?» | И скажет тебе Сайнаг-алдар: «Э, молодой человек, похоже, что конь твой меча пугается?» |
| Уӕд ын-иу ды та афтӕ зӕгъ: «Зӕрдӕцъӕх дзы у — йӕ фистонырдыгӕй ма мӕм ӕй авӕр!» | А ты ему так отвечай: «Немало мечей блистало в боях перед глазами коня моего».
И ты попроси Сайнаг-алдара, чтобы разрешил он тебе взяться за рукоятку меча. |
| Уый дӕм ӕй ратдзӕн. Дзӕбӕх-иу ӕм ӕркӕстытӕ кӕн, — йӕ тӕккӕ астӕуӕй уыдзӕн къӕртт хауд, ӕмӕ-иу зӕгъ: | Он согласится, и тогда хорошенько осмотри его меч — на самой середине его будет щербинка, и тогда ты скажи |
| «Ӕвгъуаг уыд ахӕм кард бакъӕбӕлдзыг кӕнынӕн». | «Жалко, такой чудесный меч, а закудрявилось его лезвие». |
| Уый дын зӕгъдзӕн: «Мӕрдты хӕрæджы тъӕнгтӕ куы хӕрид Нарты Хӕмыц! Уый куы мардтон, уӕд мын йӕ хъох-дӕндагыл фӕкъӕртт ис». | — «Все это из-за нарта Хамыца, чтобы есть ему в Стране мертвых ослиные кишки.
Зазубрился меч мой о его чудодейственный зуб». |
| Йӕ бӕрзӕйы йедтӕмӕ йын кард йӕ буарӕй никуы кӕрды Сайнӕг-ӕлдарӕн. | |
| Дӕхи-иу ракӕс-бакӕсгӕнӕг акӕн, цыма исты агурыс, уыйау, ӕмӕ-иу ӕй афӕрс: «Хур та уӕм кӕцырдыгӕй скӕсы, зӕронд лӕг? Ӕнӕзонгӕ бӕстӕ мын у, ӕмӕ йӕ нӕ хатын». | Ты слушай его, а сам оглядывайся, точно потерял что-то.
Когда кончит он говорить, спроси его: «А где восходит у вас солнце, старик? Сторона мне здесь незнакомая, и боюсь я заблудиться». |
| Сайнӕг-ӕлдар иуфарсырдӕм фӕзилдзӕн, уӕлӕ уырдыгӕй, зӕгъгӕ. | Повернется Сайнаг-алдар, покажет тебе, откуда восходит солнце, и тут ты собери всю силу — |
| Куы фӕзила, уӕд,— дӕ хъару ӕмӕ дӕхӕдӕг,— цӕв-иу ын йӕ бӕрзӕй. | и все в твоих руках будет, чему быть суждено.
Руби его тогда по шее — нигде, кроме шеи, не возьмет его меч. |
| Афтӕ куы нӕ бакӕнай, уӕд ын ӕндӕр ницы амал ссардзынӕ амарынӕн. | Только так, а не иначе, сможешь ты убить его. |
| Араст ис Батрадз. Цӕуы, цӕуы, ӕмӕ иу афон куы уыдис, уӕд бахӕццӕ ис Сайнӕг-ӕлдары бӕстӕм. | Поехал Батрадз.
Долго ли, коротко ли ехал он, но добрался он до страны Сайнаг-алдара. |
| Кӕсы, ӕмӕ сӕударӕй Сайнӕг-ӕлдар йе ‘ртӕ ‘фсургъы суадонмӕ дон дарынмӕ раласы. | Вот на рассвете выгоняет Сайнаг-алдар трех своих коней на водопой к источнику. |
| Батрадз ӕм йӕхи бахӕстӕг кодта ӕмӕ йӕм дзуры:
— Дӕ райсом хорз, зӕронд лӕг! |
Подъехал к нему Батрадз и говорит:
— Доброе утро, почтенный старик! |
| — Ӕгас цӕуай, лӕппу! Кӕцӕй дӕ Хуыцау ӕрбауагъта уа раджы? Ардӕм сырд куы нӕ цӕуы, маргъ ӕм куы нӕ тӕхы, уӕд куыдӕй ӕрбафтыдтӕ? | — Здравствуй, молодой человек. Откуда Бог принес тебя так рано? И зверь сюда не забегает, и птица не залетает, так как же ты попал сюда? |
| — Цы кӕнон, зӕронд лӕг! Лӕппуйы зӕрдӕ ӕрра у, уӕларв Куырдалӕгон мын кард аразы; ӕвзалы ӕмӕ ӕфсӕйнаг сцӕттӕ кодтон ӕмӕ бафарстон зӕронд адӕмы, хуыздӕр кард кӕмӕ ис, кӕй карды нывыл ӕй саразон, зӕгъгӕ, ӕмӕ мын загътой: | — Ничего не могу я поделать, почтенный старик, со своим молодым ретивым сердцем. Обещал мне небесный Курдалагон сковать добрый меч. Нажег я углей и добыл железной руды и потом стал спрашивать у стариков, у кого самый лучший меч в мире, чтобы взять его за образец для моего меча.
И ответили мне старики: |
| «А дунейыл Сайнӕг-ӕлдары кардӕн ӕмбал нӕй, ӕмӕ йӕ уый нывыл саразын кӕ!» | «Нет на свете меча, подобного мечу Сайнаг-алдара». |
| Гъе ‘мӕ дӕ курын,— фенын мын кӕ дӕ кард! | И прошу тебя, покажи мне свой меч! |
| — Уал сӕ бинонтӕй баззайа, мӕ карды хуызӕн цал карды скӕной! — зӕгъгӕ, фӕкодта Сайнӕг-ӕлдар ӕмӕ сласта йӕ кард,— хуртӕ ‘мӕ дзы мӕйтӕ касти, зӕхх дзы йӕхи уыдта, ахӕм кард,— ӕмӕ йӕ йӕ фындзырдыгӕй сдардта Батрадзмӕ. | — Пусть у этих стариков столько человек уцелеет в семействах, сколько будет сковано мечей, подобных моему мечу, — воскликнул Сайнаг-алдар и обнажил свой меч. |
| Батрадз йӕ бӕхы рохтыл ӕрбахӕцыд, ӕмӕ бӕх йӕхи фӕстӕрдӕм аласта, цыма тӕрсгӕ фӕкодта, уыйау. | Протянул Сайнаг-алдар свой меч острием к Батрадзу, но Батрадз натянул поводья, и отпрянул конь от меча, как будто испугавшись. |
| — Лӕппу, ӕнхъӕлдӕн, дӕ бӕх кардӕй тӕрсаг у!—дзуры Батрадзмӕ Сайнӕг-ӕлдар. | — Э, молодец, похоже, что конь твой меча пугается! — насмешливо сказал Сайнаг-алдар. |
| — Зӕрдӕцъӕх дзы у — йӕ фистонырдыгӕй мӕм ӕй авӕр! | — Прошу тебя, разреши мне взять меч твой за рукоять. |
| Слӕвӕрдта йӕм Сайнӕг-ӕлдар кард йӕ фистонырдыгӕй. | Сайнаг-алдар повернул свой меч рукоятью к Батрадзу, и тот взял меч за рукоять. |
| Батрадз ӕм ракӕс-бакӕс кӕны, йӕхи дистӕгӕнӕг скодта. | Разглядывая меч, Батрадз ахал и качал головой, показывая, что от удивления и восхищения говорить не может. |
| Ӕркасти карды коммӕ ӕмӕ дзуры:
— Ӕй-йӕй-йӕй! Ӕвгъуаг уыд ацы кард бакъӕбӕлдзыг кӕнынӕн! |
Но, заметив щербинку на лезвии меча, сказал он:
— Ай, ай!. Такой чудесный меч, а ведь закудрявилось лезвие его. |
| — Мӕрдты хӕрӕджы тъӕнгтӕ куы фӕхӕрид Нарты Хӕмыц! Уый куы мардтон, уӕд мын йӕ хъох-дӕндагыл фӕкъӕртт ис! | — Все это из-за нарта Хамыца, пусть ест он ослиные кишки в Стране мертвых! Зазубрился меч мой, ударившись о его чудодейственный зуб. |
| Батрадз афтӕ ӕрбамӕсты ис, ӕмӕ ма ӕгӕр тагъд дӕр афарста:
— Зӕронд лӕг, хур та уӕм кӕцырдыгӕй скӕсы? Ӕнӕзонгӕ бӕстӕ мын у, ӕмӕ йӕ нӕ хатын. |
И, услышав это кощунство над памятью отца своего, так разгневался Батрадз, что трудно ему было далее сдерживаться, и торопливо спросил он алдара:
— А с какой стороны восходит у вас солнце? Страна незнакомая, и как бы мне здесь не заблудиться. |
| Сайнӕг-ӕлдар йӕ сӕр куыддӕриддӕр хурыскӕсӕнырдӕм фӕзылдта, афтӕ йын Батрадз йӕ бӕрзӕйӕн ахӕм цъыкк нылласта, ӕмӕ йӕ сӕр зӕхмӕ ӕртылди. | И только повернул Сайнаг-алдар свою голову на восток, Батрадз так рубанул его по шее, что голова Сайнаг-алдара соскочила с плеч и покатилась по земле. |
| «Нӕ баууӕнддзысты Нарт, Сайнӕг-ӕлдары амардтон, ууыл»,— зӕгъгӕ, загъта йӕхинымӕры Батрадз, ӕмӕ мардӕн йӕ рахиз цонг ралыг кодта ӕмӕ йӕ йемӕ рахаста. | «А ведь нарты могут не поверить, что я убил его», — подумал Батрадз.
Отрубил он правую руку убитого и захватил ее с собой. |
| Ӕрцыди. Сатанамӕ бахъӕр кодта:
— Мӕ фыды туг райстон, Ӕна! Дӕ барысчъи суадз ныр,— ӕмӕ йын Сайнӕг-ӕлдары цонг йӕ размӕ баппӕрста. |
Подскакав к родному дому, крикнул Батрадз Шатане:
— Отомстил, мать, за отца своего! Можешь снять с себя одежды печали! Вышла Шатана из дому, и бросил он к ее ногам руку Сайнага. |
| Сатана йӕм дзуры:
— Кӕйдӕр мӕгуыр хъомгӕсы цонг ныллыг кодтай, уыййедтӕмӕ Сайнӕг-ӕлдар дӕ къухы уа ‘нцонты нӕ бафтыдаид. Кӕд ӕцӕг уа дӕ ныхас, уӕд райсом дымгӕ сызгъӕрин хил бындзыггай хӕсдзӕн ӕмӕ тугсӕлфынӕг кӕндзӕн. |
А Шатана в ответ сказала:
— Не мог Сайнаг-алдар быть так легко побежденным тобой. Ты отрубил эту руку у какого-то бедного пастуха. Но нетрудно проверить правду твоих слов: если завтра поутру ветер будет носить пучки золотых волос и мелкий кровяной дождь пойдет на рассвете — значит, ты, правда, убил Сайнаг-алдара. |
| Райсомӕй раджы фестади Сатана, ныллӕг бауайӕнты бауади, бӕрзонд афӕлгӕсӕнӕй афӕлгӕсыд: дымгӕ сызгъӕрин хил бындзыггай хӕссы ӕмӕ тугсӕлфынӕг кӕны. | И утром, спозаранку, еще затемно, встала Шатана и побежала среди полей по низинам, неприметными тропами вышла она к высокому месту.
Поднялась, огляделась и сразу увидела: мелкий кровяной дождь кропит поля и ветер носит пучки золотых волос |
| Уый Сайнӕг-ӕлдарыл йӕ устытӕ сӕ сӕрыхъуынтӕ рӕдувынц, ӕмӕ уый хӕссы райсомы дымгӕ, ноджы сӕ рустӕ тонынц, ӕмӕ уый тугӕй тугсӕлфынӕг кӕны! | — это жены Сайнаг-алдара, оплакивая его, рвут свои волосы, и утренний ветер разносит их; это в горе царапают они свои щеки, и кровавый дождь сеется на землю. |
| Ӕрбаздӕхти Сатана хӕдзармӕ ӕмӕ дзуры Батрадзмӕ:
— Мӕ фӕллой дын хӕлар уӕд, ме ‘нӕныййаргӕ лӕппу! |
Вернулась домой Шатана и сказала Батрадзу:
— Да пойдут тебе на здоровье все труды мои для тебя, сын мой, мною не рожденный! |
| Ӕцӕг у — дӕ фыды туг райстай. Фӕлӕ ахӕм лӕджы мӕрдтӕм уӕнг хъаджджынӕй барвитын тӕригъӕд у, не ‘мбӕлы. | Убедилась я, что отомстил ты за смерть отца.
Но грешно и не подобæт тебе такого человека, как Сайнаг-алдар, послать в Страну мертвых с обрубленной рукой. |
| Йӕхӕдӕг дӕр дын дӕ фыды уӕнгхъаджджынӕй нӕ барвыста мӕрдтӕм. Ацу ӕмӕ йын йӕ цонг фӕхӕсс. | Он ведь тоже отправил твоего отца в Страну мертвых, но не надругался над телом его. |
| Ӕмӕ зӕлдаг хӕцъилы тыхтӕй дӕтты Батрадзмӕ Сайнӕг-ӕлдары цонг.
Батрадз цонг райста, йӕ бӕхыл сбадт ӕмӕ араст ис. |
И Шатана протянула Батрадзу завернутую в шелковую ткань руку Сайнаг-алдара.
Ни слова не возразил Батрадз, взял сверток, сел на своего коня и поехал в страну Сайнаг-алдара. |
| Схӕццӕ ис Сайнӕг-ӕлдары бӕстӕм. Хъӕугӕрон йӕ бӕхӕй ӕрхызт, йӕ арц зӕххы ӕрсагъта ӕмӕ йыл йӕ бӕх бабаста, йӕхӕдӕг ацыд Сайнӕг-ӕлдары хӕдзармӕ. | У околицы селения Сайнаг-алдара слез он с коня, воткнул свое копье в землю, привязал к нему коня, а сам пошел в жилище Сайнаг-алдара. |
| Мӕрддзыгой адӕм ӕмбырдӕй лӕууынц. Батрадз марды цонгӕй мӕрдӕгъдаугӕнгӕ бацыд ӕмӕ цонг марды риуыл ӕрӕвӕрдта ӕмӕ дзуры: | Люди, пришедшие на похороны, стояли тут же. Вошел Батрадз, отдал почести, подобающие покойнику, а отрубленную руку его положил ему на грудь и сказал:
|
| «Дӕ сыджыты хай дыл фӕрайӕд! Дӕ тӕригъӕд мын мацы кӕнӕд — мӕ фыды мын амардтай, ӕмӕ дӕ мӕ хӕс райстон. Мӕнӕ дӕ цонг». | — Да возрадуется земля праху твоему! Ты убил отца моего, я отомстил за него, — возмездие совершилось. Вот тебе рука твоя. |
| Адӕм фыццаг фӕджихау сты, стӕй джискъус кӕнын байдыдтой, кӕрӕдзийы хъусты дзурынц:
— Саг фӕрӕтмӕ ӕрцыд! — Мӕнӕ нӕ марӕг — цӕмӕ ма кӕсӕм? |
Сначала родичи и друзья Сайнаг-алдара, остолбенев от неожиданности, слушали громкий голос Батрадза, но к концу речи его ропот пошел среди них. И люди стали говорить друг другу:
— Олень сам пришел под топор. — Убийца здесь, что ж нам мешкать? |
| Ӕмӕ фӕндтӕ кӕныныл сысты, куыд ӕй амарӕм, зӕгъгӕ. | И стали они говорить о том, какой казни предать Батрадза. |
| Уӕд мӕрддзыгойы астӕуӕй иу зӕронд лӕг рацыд ӕмӕ фӕрсы:
— Йӕ бӕх та кӕм ис, йӕ бӕх! |
Вдруг из толпы людей, пришедших отдать покойнику свой последний долг, вышел древний старик и спросил:
— А конь его? Где конь его? |
| — Уӕртӕ хъӕугӕрон йӕ арц ныссагъта ӕмӕ йӕ ууыл бабаста. | — Вон, у околицы.
В землю он воткнул копье свое и к нему привязал коня. |
| — Ацӕут ӕмӕ йын йӕ арц сласут ӕмӕ йын йӕ бӕх исчердӕм акӕнут! | — Раньше, чем говорить о казни, — сказал старик, — подите-ка скорей, вытащите копье его и уведите его коня. |
| Ацыдысты иу къордӕй лӕгӕвзӕрстӕй. Схӕц-схӕц кӕнынц арцыл, ӕмӕ сын нӕ комы. | Но кто ни брался за копье Батрадза, поодиночке и все вместе, даже расшатать его они не смогли. |
| Ӕрбацыдысты зӕронд лӕгмӕ фӕстӕмӕ ӕмӕ йын зӕгъынц:
— Уыцы арц нын сласын нӕ комы! |
Вернулись к старику и говорят:
— Не получается извлечь копье! |
| — Уӕдӕ йӕ арц сласын кӕмӕн нӕ фӕразут, уый куыд амардзыстут? Ма сфӕнд кӕнут, мӕ хуртӕ, уӕхи уын фӕцӕгъддзӕн, уый хуымӕтӕджы гуырд чи нӕу, ахӕм у! | — Как же вы убьете человека, копье которого вы не можете вытащить? — спросил старик.
— Солнышки вы мои, выкиньте эту мысль из головы, если не хотите, чтобы он вас всех уничтожил. Это не простой смертный! |
| Ныууагътой сӕ фӕнд, уӕдӕ цы уыдаид! | После этого родичи и друзья Сайнаг-алдара решили отпустить Батрадза.
Да и как иначе они могли поступить? |
| Батрадз йе ‘гъдау бакодта. Рацыд хъӕугӕронмӕ, йӕ арц фелвӕста, йӕ бӕхыл абадт ӕмӕ рацыди. | По обычаю с почтением попрощался Батрадз с покойником и с теми, кто его оплакивал, вышел за околицу, вытащил из земли копье свое и уехал. |
| Цӕуы, цӕуы ӕмӕ йӕ фӕндаг Борӕты Бурӕфӕрныджы хӕдзарыл ӕрбакодта. | Поехал Батрадз прямо к дому Бурафарныга Бората, |
| Йӕ бӕх кӕртмӕ батардта, ӕрфистӕг ис ӕмӕ хӕдзармӕ бахъӕр кодта:
— Бурӕфӕрныг! Ӕддӕмӕ ракӕс: уазӕг дӕм ӕрфысым кодта. |
въехал во двор, соскочил с коня и крикнул:
— Бурафарныг, выходи, гость приехал к тебе! |
| Бурӕфӕрныг ракаст, ӕмӕ куы базыдта, Батрадз у, уый, уӕд йӕ цирхъмӕ фӕлӕбурдта, фӕлӕ цалынмӕ уый йӕ цирхъ ласта, уалынмӕ йӕ Батрадз рариуыгъта, ӕмӕ Бурӕфӕрныджы сӕр зӕххы стӕлфыди. | Вышел Бурафарныг, узнал Батрадза, схватился за меч, но не успел его вынуть из ножен, как Батрадз, отрубил ему голову, и покатилась она по земле. |
| Йӕ бӕхыл абадт Батрадз ӕмӕ йӕхи лидзӕг скодта, цӕмӕй йӕ Бурӕфӕрныджы авд фырты расурой, уый тыххӕй. | Но Батрадз вскочил на коня и погнал его, делая вид, что хочет спастись бегством. |
| Бурӕфӕрныджы авд фырты йӕ сурынтӕ систой, ӕмӕ фӕндагыл куы радаргъ сты, уӕд сӕм Батрадз фӕстӕмӕ фездӕхти, ӕмӕ йӕм куыд хӕццӕ кодтой, афтӕ сӕ мардта. | Погнались за ним семь сыновей Бурафарныга, и растянулись они один за другим по дороге.
Тут Батрадз повернул обратно коня и одного за другим убил. |
| Амардта сӕ авды дӕр. Сӕ сӕртӕ сын ракодта ӕмӕ сӕ рифтӕгты нывӕрдта, афтӕмӕй фӕстӕмӕ Бурӕфӕрныджы кӕртмӕ баздӕхти ӕмӕ бахъӕр кодта. | Убил их всех семерых. Отрубил им головы, закрепил на перевязи, так вернулся во двор Бурафарнага и крикнул: |
| — Мӕнӕ уын уӕ авд лӕджы фӕткъуытӕ ‘рбарвыстой, ӕддӕмӕ ракӕсут! | — Выгляните, вот вам семеро какие яблоки прислали! |
| Ракастысты Бурӕфӕрныджы ус ӕмӕ йӕ авд чындзы. Батрадз сын сӕры къуыдыртӕ сӕ размӕ бакалдта. | Выглянули жена Бурафарныга и семь ее невесток — Батрадз им высыпал семь отрубленных голов. |
| Нырдиаг кодтой Бурӕфӕрныджы ус ӕмӕ йӕ авд чындзы ӕмӕ Батрадзы фыдӕлгъыст кӕнын райдыдтой. | Запричитали они и начали проклинать Батрадза. |
| Фӕмӕсты ис Батрадз, астӕй дӕр сӕ йӕ фыццаг ракодта, най уӕ бакӕнон, зӕгъгӕ, ӕмӕ сӕ Сау денджызы былмӕ ӕркодта. | Разозлился Батрадз, всех восьмерых погнал на берег Черного моря. |
| Уым какон сындз ныккарста, найӕфтыд ӕй бакодта. | Там нарубил терновых колючек. |
| Мады къухццӕг скодта, чындзыты — кӕронӕй, афтӕмӕй сӕ наййӕгты ифтыгъд скодта ӕмӕ сӕ бон-изӕрмӕ сындзыл фӕратӕр-батӕр кодта бӕгъӕввадӕй. | Мать вперед поставил, невесток – с краю, и с утра до вечера гонял их босыми по колючкам. |
| Сӕ къӕхты туг алырдыгӕй кӕлын куы байдыдта, уӕд сӕ суагъта ӕмӕ сӕ арвыста сӕ хӕдзармӕ. | И отпустил их только тогда, когда ноги их стали красными от крови. |
| Ӕрбацыд сӕхимӕ ӕмӕ йӕ хъуыддӕгтӕ Сатанайӕн радзырдта. | После этого Батрадз вернулся домой и рассказал обо всем мудрой Шатане. |
| Цас рацыдаид, чи зоны, фӕлӕ та иубон дзуры Батрадз Сатанамӕ:
— Сосланмӕ мын ӕнӕ цӕугӕ нӕй: хъуамӕ базонон, мӕ фыды ӕртӕ ‘фсургъы кӕм сты, уый. |
Прошло несколько дней, и однажды утром сказал Батрадз Шатане:
— Должен я проведать Сослана, должен я узнать, куда угнал он трех авсургов — скакунов моего отца. |
| Сослан уыцы рӕстӕджы уыди Сухы быдыры — хызта дзы йе ‘ртӕ ‘фсургъы ӕмӕ ацӕуӕг нӕ уагъта. | Сослан в это время был в Сухской степи, пас трех коней и никого туда близко не подпускал. |
| Сатана йӕм дзуры:
— Маргӕ-иу ӕй ма акӕн, мӕ хур — уӕ мыггаджы хуыздӕр у! |
И сказала Шатана Батрадзу:
— Только не убивай его, солнце мое. Никого нет в нашем роду лучше его. |
| Ацыди Батрадз. Сослан куы федта Батрадзы, уӕд ыл схъӕр кодта:
— Ауылты ӕз цъиу атӕхӕг куы нӕ уадзын, уӕд ды кӕдӕм цӕуыс? |
И, увидев издали Батрадза, он крикнул ему:
— Даже птице не позволю я пролетать через эту степь, а ты как посмел здесь появиться? |
| Батрадз ӕм ницы сдзырдта. Афтӕмӕй хӕцынтӕ райдыдтой. | Ничего не ответил ему Батрадз, положил стрелу на тетиву, выстрелил, и Сослан ответил ему тоже стрелой. |
| Ӕхсынц фатӕй, ӕмӕ фӕттӕ фӕстӕмӕ схъиуынц ӕмӕ кӕрӕдзийы цъӕлтӕ-муртӕ кӕнынц. | Так посылали они друг другу свои стрелы, но отскакивают стрелы от тел их стальных, сталкиваются в воздухе, трескаются и разлетаются в мелкие щепки. |
| Бахӕстӕг сты кӕрӕдзимӕ, цирхъытӕ сластой, кӕрӕдзийы цъыччытӕ кӕнынц, фӕлӕ цирхъытӕ цӕхӕр калынц, ӕндӕр лыг нӕ кӕнынц. | Обнажили тогда оба нарта свои мечи, съехались, рубят друг друга, но только искры разлетаются из-под их мечей, ударяясь о булатные тела. |
| Нытътъыстой сӕ цирхъытӕ ӕмӕ хъӕбысӕй хӕцынмӕ аздӕхтысты. Хӕцынц, ӕмӕ Батрадз рабынӕй кодта Сосланы. | Вложили они в ножны свои мечи и схватились бороться.
Долго боролись, и тут бросил Батрадз на землю Сослана. |
| Йӕ цирхъ сласта, ӕмӕ йӕ Сосланы хурхмӕ куыд ӕрдардта, афтӕ Сатанайы фӕдзӕхст фӕхъуыды кодта ӕмӕ дзуры: | Вынул он меч и только хотел отрубить голову Сослана, как вспомнил просьбу Шатаны и сказал: |
| — Цы кӕнон, сомы мын бакодта Сатана, маргӕ-иу ӕй ма акӕн, уӕ мыггаджы хуыздӕр у, зӕгъгӕ, ӕмӕ дын барст фӕуӕд, уыййедтӕмӕ дын дӕ сӕр бӕргӕ слыг кодтаин. | — Что мне делать? Взяла с меня слово Шатана не убивать тебя, потому что ты лучший в нашем роду.
Поэтому прощаю я тебя, а то расстался бы ты со своей головой. |
| Уӕд ӕм Сослан бынӕй бахудт ӕмӕ йӕм дзуры:
— Ӕгайтма ахӕм тыхджын гуырд рацыд нӕ мыггаджы! Ныр мӕ маргӕ дӕр акӕн! |
Лежа на земле, улыбнулся Сослан и сказал:
— Радуюсь я, что есть теперь в нашем роду человек сильнее меня. А теперь можешь убить меня. |
| Кӕм ма йӕ амардтаид Батрадз! Суагъта йӕ йӕ бынӕй, ӕмӕ Сосланы лӕгдонмӕ бацыдысты ӕмӕ уым фӕминас кодтой. | Но как мог Батрадз убить его! Помог он встать Сослану. |
| — Гъеныр мӕнӕ дӕ фыды ӕртӕ ӕфсургъы акӕн, — зӕгъгӕ, дзуры Сослан Батрадзмӕ. | Повел Сослан Батрадза в свой шатер и там угостил его с честью, а потом сказал ему:
— Можешь теперь забирать трех авсургов — скакунов твоего отца. |
| Батрадз йӕ фыды ӕртӕ ‘фсургъы раласта. Сослан дӕр рацыд йемӕ, ӕмӕ Нартмӕ ӕрбафардӕг сты. | Вывел Батрадз, трех авсургов отца своего и поехал в нартское селение, а Сослан его сопровождал. |
| Батрадзӕн та йӕ фыды мард ӕмӕ йӕ мады ӕфхӕрд иуахӕмы йӕ зӕрдыл ӕрбалӕууыдысты, Нарты ӕрӕмбырд кодта ӕмӕ сын загъта: | Не может Батрадз забыть убийство отца и смертную обиду, которую нанесли нарты его матери.
И вот собрал он нартов и сказал им: |
| — Мӕ фыд Хӕмыцы марды дӕр ӕнаххос не стут, мӕ мад Быценоны дӕр мын фӕсырдтат, ӕмӕ мын мӕ мады ‘фхӕрд ӕмӕ мӕ фыды туг бафидут! | — Не без вины вы в смерти моего отца Хамыца, и мать мою Быценон вы затравили.
Поэтому требую я, чтобы заплатили вы мне за обиду моей матери и за смерть моего отца. |
| Нарт катӕйттӕ кӕнын райдыдтой, цы бакӕнӕм, зӕгъгӕ. Уӕд сын Сырдон афтӕ зӕгъы: | — Что делать? Как быть? В отчаяние пришли нарты.
И тогда заговорил Сырдон: |
| — Ацӕут ӕмӕ йын зӕгъут: «Хӕмыцы марды мах аххосджын не стӕм, фӕлӕ демӕ нӕ бон хӕцын нӕу, ӕмӕ дӕхи дзых — дӕ тӕрхон, цы нӕ агурай, уый бакӕндзыстӕм». | — Идите к нему и скажите: «В смерти Хамыца мы неповинны, но бороться с тобой мы не в силах. Поэтому твои уста вершат суд над нами. Что потребуешь ты от нас, все мы исполним». |
| Барвыстой Нарт Батрадзмӕ:
— Хӕмыцы марды мах аххосджын не стӕм, фӕлӕ демӕ хӕцын нӕ бон нӕу, ӕмӕ дӕхи дзых — дӕ тӕрхон, цы нӕ агурай, уый бакӕндзыстӕм. |
Послали нарты сказать Батрадзу:
— В смерти Хамыца мы неповинны, но бороться с тобой мы не в силах. Поэтому твои уста вершат суд над нами. Что потребуешь ты от нас, все мы выполним. |
| Уӕд сӕм Батрадз рарвыста:
— Хӕдзар аразын, ӕмӕ кӕд мӕхи дзых мӕ тӕрхон у, уӕд уӕ бирӕ нӕ бацагурдзынӕн, ацӕут ӕмӕ мын залгъӕдӕй цӕджындзӕгтӕ ӕрласут, ехсыхъӕдӕй — аххӕрӕггӕгтӕ, ӕхснарцъыйӕ — уӕладзӕйнӕгтӕ. |
И Батрадз велел передать нартам:
— Если мои уста выносят вам приговор, то слушайте. Не много требую я от вас в искупление вашей вины. Я строю себе дом. Для дома нужны мне столбы из стволов азалий. Для главной поперечной балки нужен мне ствол гребенчука. А верхнюю, потолочную, балку хочу сделать я из ствола ахснарца. |
| Нарт цинӕй амардысты, тынг уӕлӕнгӕйтты нӕ уадзы, зӕгъгӕ. | У нартов отлегло от сердца, когда услышали они, какой легкой платы требует от них Батрадз. |
| Фӕхӕлӕф кодтой ӕмӕ хӕдзарӕн цӕдӕй хъӕдмӕ ацыдысты. | От каждого дома взяли они по паре быков и скорее поехали в лес, чтобы найти там и нарубить деревьев, нужных для постройки дома Батрадза. |
| Разил-базил кӕнынц, ӕмӕ кӕм ссардтаиккой залгъӕдӕй цӕджындзаг, ехсыхъӕдӕй аххӕрӕггаг, ӕхснарцъыйӕ уӕладзӕйнаг; ӕгӕрыстӕмӕй дзы лӕдзӕггагыл дӕр нӕ фӕхӕст сты. | Ездят, ездят нарты по лесу, но где им было найти азалию, годную для столбов, гребенчук, пригодный для балок или ахснарц для потолочной балки! |
| Уӕнтӕхъил ӕмӕ сӕргуыбырӕй ӕрыздӕхтысты фӕстӕмӕ. Ӕрӕмбырд сты Нарт ӕмӕ загътой Батрадзӕн: | С опущенными головами вернулись нарты из леса, собрались они и сказали Батрадзу: |
| — Фӕразил-базил кодтам хъӕдты ӕмӕ никуы ссардтам залгъӕдӕй цӕджындзаг, ехсыхъӕдӕй аххӕрӕггаг, ӕхснарцъыйӕ уӕладзӕйнаг, фӕлӕ нын дӕ хорзӕх Хуыцау раттӕд, ӕмӕ нын зӕгъ, де ‘фхӕрды ныхмӕ дын цы бакӕнӕм, уый. | — Кругом все леса исходили мы, но не нашли азалий на столбы, гребенчука на главную поперечную балку и ахснарца на верхнюю, потолочную.
Но, может быть, Бог умилостивит сердце твое и ты скажешь нам, чем другим можем мы заплатить за твою обиду? |
| Уый та сӕм дзуры:
— Ацӕут ӕмӕ мын хуысар хъуымацы сыгъдонӕй мӕ фыды цылыхъ байдзаг кӕнут! |
И ответил им Батрадз:
— Вот кожаный сапог моего отца. Наполните его до краев пеплом пурпурно-шелковых тканей. |
| Нарт сӕ сӕртӕ ‘руагътой, фӕлӕ сӕ цы бон уыд! | Опустив голову, выслушали нарты слова Батрадза.
Но что было им делать! |
| Ацыдысты, сӕ устыты ӕмӕ сӕ чызджыты дари дзаума Уас-къуыппы бӕрзондмӕ схастой ӕмӕ сӕ уым судзын байдыдтой. | Собрали они шелковые одежды своих жен и детей и зажгли из них костер на вершине Уаскуппа. |
| Батрадз Хуыцаумӕ кувы:
— Хуыцауты Хуыцау! Зилгӕ дымгӕ, тухгӕ уад рауадз! |
А Батрадз в это время взмолился Богу:
— Бог богов, пошли на землю крутящийся вихрь и вертящийся смерч! |
| Зилгӕ дымгӕ, тухгӕ уад рацыд ӕмӕ хъуымацы ӕртхутӕг фӕхаста — ӕнгуырстуаны дзаг дӕр дзы нал бафтыд Нарты къухы. | И только нарты сожгли шелковые одежды своих жен и дочерей, как прошел по земле крутящийся вихрь, вертящийся смерч, разметал пепел, и даже с наперсток его не осталось. |
| Ӕрӕмбырд та сты Нарт ӕмӕ та дзурынц Батрадзмӕ: | Собрались нарты и сказали Батрадзу: |
| — Нӕ устытӕ ‘мӕ нӕ чызджыты сбӕгънӕг кодтам — хуысар хъуымац дзаумайӕ нӕм цыдӕриддӕр уыд, уый хӕрӕгуаргъӕй Уас-къуыпмӕ схастам ӕмӕ йӕ уым басыгътам, | — Видишь, мы раздели своих жен и дочерей. Все шелковые пурпурные одежды свезли мы на ослах на вершину Уаскуппа и сожгли там. |
| фӕлӕ зилгӕ дымгӕ, тухгӕ уад рацыди, ӕмӕ сыгъдонӕй нӕ къухы ‘нгуырстуаны дзаг дӕр нал бафтыд. | Но поднялся крутящийся вихрь, вертящийся смерч и даже с наперсток не оставил нам пепла. |
| Хуыцау нын дӕ хорзӕх раттӕд, ӕмӕ нын зӕгъ, де ‘фхӕрды ныхмӕ дын цы бакӕнӕм, уый. | Скажи, что сделать нам, чтобы заплатить тебе за обиду? |
| Батрадз сӕм дзуры:
— Ницы бакӕндзынӕн ӕз сымахимӕ цӕрынӕн, ӕмӕ мӕ цӕмӕй афойнадыл фервӕзат ӕмӕ уӕ ӕз дӕр цӕмӕй фервӕзон, уый тыххӕй бавдӕлут ӕмӕ мӕ сындзын арты басудзут. |
И сказал им Батрадз:
— Не хочу я больше жить с вами. И чтобы вам избавиться от меня, а мне избавиться от вас, соберите побольше колючек, разведите костер и сожгите меня на этом костре. |
| Сындзы мыггаг никуыуал ныууагътой Нарт, дынджыр рагъ дзы самадтой ӕмӕ йыл зынг бафтыдтой. | Ни одного колючего кустарника не осталось во всей нартской стране.
Громадную гору собрали нарты. |
| Батрадз сындзыты уӕлӕ хӕлиу сбадти. | Батрадз взобрался на эту гору, на самый верх, и сел там. |
| Цинӕй мӕлынц Нарт, ныр басудздзӕни, ӕмӕ дзы фервӕздзыстӕм, зӕгъгӕ. | Смотрят нарты на громадный костер и надеются, что сгорит наконец Батрадз и они избавятся от него. |
| Цъӕх-цъӕхид арт гуылфӕнтӕ кӕны. Батрадз сырх зынг сси. | Все жарче разгорается костер.
После красного занялось уже синее пламя, и докрасна раскалился Батрадз. |
| Уыцыиу гӕпп аласта ӕмӕ, Нарт дон цы суадонӕй хастой, уымӕн йӕ гуырӕны ‘рбадти. | Тут спрыгнул он с костра прямо туда, откуда бил источник, который поил водой все нартское селение. |
| Дон айсыст, иу ӕртах дӕр дзы нал цӕуы. Дойныйӕ мӕлынмӕ ‘рцыдысты Нарт. | Сразу высох, в пар превратился источник.
Изнемогают нарты от жажды, а негде взять им воды. |
| Сывӕллӕтты ӕмӕ йӕм зӕрӕдты курӕг арвыстой. | И послали тут нарты к Батрадзу детей и стариков просить, чтобы вернул он воду в нартское селение. |
| Ӕмӕ сын уӕд Батрадз дон рауагъта. | Сжалился Батрадз, вернул нартам воду, |
| Фӕлӕ та сӕм уӕддӕр ӕртхъирӕн кӕны. | но еще не утолилось местью его сердце. |
| Катайы бацыдысты Нарт, уӕдӕ ма нӕ сӕрӕн цы хос ссарӕм, зӕгъгӕ. | Совсем тут отчаялись нарты, ожидая погибели. |
| Уӕд сӕм Сырдон дзуры:
— Ӕз уӕ бӕргӕ фервӕзын кӕнин, фӕлӕ та уын ницы бӕсты бацӕудзӕн мӕ дзӕбӕхдзинад: уарӕн бон та мын уӕ хъомрӕгъӕуттӕн сӕ уӕзвад уӕнгуытӕ ӕмӕ сӕ дыгӕрдгуытӕ дӕтдзыстут, уӕ фысвос дзугтӕн — сӕ мӕллӕг далыстӕ. |
И тогда сказал им Сырдон:
— Я бы избавил вас от этой напасти, но не цените вы моих благодеяний и при дележе вы уделяете мне самых ленивых волов и самых тощих овец! |
| Нарт ӕмдзыхӕй ныххор-хор кодтой:
— Дӕ хорзӕх нын Хуыцау раттӕд, Сырдон, ӕмӕ нӕ фервӕзын кӕн, уыййедтӕмӕ нӕ дӕхи дзыхӕй цы курай, уымӕй дын «нӕ» ницӕмӕй зӕгъдзыстӕм. |
И тут воскликнули в один голос нарты:
— Будь к нам милостив, Сырдон, избавь нас от Батрадза, и что бы ты у нас ни попросил, ни в чем не будет тебе отказа. |
| Ацыди Сырдон Батрадзы размӕ ӕмӕ фӕндагыл хъуыды кӕны йӕхинымӕры: | Пошел Сырдон к Батрадау.
Идет, а сам думает с опаской: |
| «Ныр ӕм разӕй цӕуон, ӕмӕ мӕ разыбадӕг куы фенхъӕла ӕмӕ мӕ куы амара; фӕсте йӕм цӕуон, ӕмӕ мӕ фӕсте сурӕг куы фенхъӕла ӕмӕ уӕддӕр афтӕ. Цы бакӕнон?» | «Пойти ему навстречу — он может принять меня за подстерегающего и убить.
Подойти к нему сзади — примет за преследующего». |
| Цӕуы ӕмӕ йын йӕ фӕндаг разӕргӕвст ӕркодта Батрадзӕн. | Долго думал Сырдон и придумал.
Увидев, что Батрада вышел из дома, Сырдон, как бы не видя его, показался у него на дороге |
| Йӕ лӕдзӕгӕй йӕ сӕрыл балӕууыд ӕмӕ кӕуынхъӕлӕсӕй дзуры: | и стал бить себя палкой по голове, стонать и плакать: |
| — Ӕфсымӕргонд мын бӕргӕ уыд Хӕмыц: чи йӕ амардта, уыдоны дӕр бӕргӕ зонын, фӕлӕ цы кӕнон, гъа! Мӕ бон сын циу?! | — Нареченным братом моим был Хамыц! Знаю я убийц его, но нет у меня сил отомстить им! |
| — Чи мын амардта мӕ фыды? — афарста йӕ Батрадз. | — А кого ты еще знаешь из тех, кто убил моего отца? — спросил его Батрадз. |
| — Цы дын ӕй ӕмбӕхсон — дӕ фыды дын амардтой зӕдтӕ ‘мӕ дауджыты ардыдӕй. | — Что скрывать? Отец твой убит по наущению духов и дауагов земных и небесных. |
| Ныртӕккӕ дӕр та Уарпы фидары ӕмбырдӕй бадынц ӕмӕ тӕрхон кӕнынц Хӕмыцы удӕн. | Сейчас все вместе собрались они в высокой Уарппской крепости, и судят они там душу Хамыца. |
| Батрадз Нарты ӕрӕмбырд кӕнын кодта, ӕмӕ сӕм дзуры: | После этого собрал Батрадз нартов и сказал им: |
| — Фатыл мӕ бабӕттут ӕмӕ мӕ ӕрдынӕй Уарпы фидармӕ фехсут! | — Привяжите меня к стреле и пустите эту стрелу в Уарппскую крепость. |
| Куыд сын загъта, афтӕ бакодтой Нарт. | Нарты так и сделали. |
| Батрадз фидар йе ‘мбӕрц батыдта, йӕ цирхъ фелвӕста ӕмӕ ралӕууыд зӕдтӕ ‘мӕ дауджытыл ӕмӕ сӕ ӕнӕцӕнгтӕ ӕмӕ ӕнӕбазыртӕ фӕкодта, гӕзӕмӕ ма дзы аирвӕзт, ӕндӕр. | Полетел Батрадз, пробил стену крепости, выхватил меч свой и начал рубить духов и дауагов земных и небесных. Во все стороны отлетают отрубленные руки и крылья. Мало кому из них удалось спастись от этого побоища. |
| тинты кӕрц | шуба из дорогого меха |
| иугӕр | коль скоро |
| сӕудар | рассвет |
| фӕрайӕд | пусть возрадуется |
| залгъӕд | азалия |
| ӕхснарцъы | лекарственная трава |
| уӕладзӕн | верхняя потолочная балка |
| аххӕрӕггӕг | поперечная балка в потолке |
| сыгъдон | пепелище |
| дари | шелковый |
| гӕзӕмӕ | редко, немного |
| Нарты кадджытæ\\ Составители: В.Абаев, Н.Багаев, И.Джанаев, Б.Боциев, Т.Епхиев. Литературный редактор И.Джанаев. Владикавказ: «Алания». 1995. С.224-231. | Осетинские нартские сказания.\\ Составители: В.Абаев, Н.Багаев, И.Джанаев, Б.Боциев, Т.Епхиев. Перевод с осетинского Ю.Либединского. Москва-Владикавказ. 2001. С.320-332. |
