| 6.1. АЦӔМӔЗ ӔМӔ НАСРАН-ӔЛДАР | АЦАМАЗ И АЛДАР МЫСЫРА |
| Насран-ӕлдармӕ фыццаг ӕрцыдис хуын, ӕмӕ йӕм хуынӕн цы ‘рцыди? Хуынӕн ӕм ӕрцыди урс фыры ӕвзаргӕ хъуынӕй конд нымӕт. | Почетный дар прислали нарты Нашран-алдару. Что же поднесли они алдару? Из отборной шерсти белых баранов сваляли для него бурку белоснежную. |
| Уыйфӕстӕ та йыл уац сӕмбӕлдис, дӕ усы дын Мысыры ӕлдар аскъӕфта, зӕгъгӕ. | Но тут же пришла к Нашран-алдару весть: «Мысыр-алдар жену твою похитил». |
| Насран-ӕлдар Нартыл фидиуӕг ныхъхъӕр кӕнын кодта: «Алы хӕдзар дӕр ӕфсӕддон куыд сцӕттӕ кӕна, афтӕ! Ӕфсӕддон цы хӕдзар нӕ рарвита, уымӕн аргӕвддзыстӕм йӕ гал иварӕн, йӕ артыл ын дон ауадздзыстӕм, йӕ фӕнычы къӕрмӕг ын дымгӕмӕ ныддардзыстӕм». | И послал Нашран-алдар глашатая к нартам:
— Каждый нартский дом должен выставить воина в мое войско. Кто не выставит воина, у того в наказание приказываю зарезать вола для меня, огонь очага залью водой, а пепел развею по ветру. |
| Ӕмӕ се ‘ппӕт дӕр срӕвдз кодтой ӕфсӕддонтӕ Насран-ӕлдары ӕфсадӕн. | Все нартские дома, конечно, послали воинов Нашран-алдару. |
| Насран-ӕлдар кӕсы ӕмӕ йе ‘фсады ӕхсӕн нӕ уыны йӕ мадырвадӕлтӕ — Ацӕты мыггагӕй ӕфсӕддон. | Собрал Нашран-алдар войско и видит, что только один дом не прислал воина дом старика Аца. |
| Ацӕтӕй мыггаг нал уыдис — Ацӕ йӕхӕдӕг зӕронд баци, йӕ фырт Ацӕмӕз та ма дзидзидай уыдис. | Мать Нашран-алдара была родом из этого дома. Старшие сыновья Аца были в то время в отлучке, а младшего, по имени Ацамаз, еще не отняли от груди. |
| Ӕмӕ лӕппуйӕн уыдис дыууӕ мады, иу — йӕ ныййарӕг, иннӕ та — йе схӕссӕг, ӕмӕ йӕ авдӕны бабастой, йӕ фӕйнӕ фарс ӕрбадтысты ӕмӕ йӕ ауызтой: | Две матери было у Ацамаза, одна та, что родила его, а другая, которая нянчила. Спеленали они его, положили в колыбель и, сидя по обе стороны, качали колыбель и баюкали Ацамаза: |
| «А-ло-ллай, а-ло-ллай! Сау болат ӕмӕ цъӕх болатӕй дӕ авдӕн, уӕйыджы рагъдзарм гӕрзытӕй — дӕ авдӕнбостӕ. | «Алоллай, алоллай!.. Из черного и синего булата колыбель скована твоя, из спины великана вырезаны ремни — перевязи колыбели твоей! |
| Фӕлӕ нын нӕ гал аргӕвддзысты иварӕн, нӕ фӕнычы къӕрмӕг нын дымгӕмӕ сдардзысты, нӕ артыл нын дон ауадздзысты, Насран-ӕлдарӕн йӕ рӕсугъд усы аскъӕфтӕуыд, ӕмӕ уый ӕфсады махӕй ӕфсӕддон кӕй нӕй, уый тыххӕй». | И неведомо тебе, что вола нашего заколют, что зальют водой наш очаг и по ветру развеют его пепел. Красавицу жену похитили у Нашран-алдара, и некого нашему дому послать в войско алдара!» |
| Уӕд лӕппу сдзырдта авдӕнӕй:
— Ӕмӕ ӕз ацӕудзынӕн ӕфсады. |
Так пели они, и вдруг из колыбели сказал им младенец:
— Я пойду в войско Нашран-алдара. |
| — Ды нын уый хъом куы уаис, уӕд мах кӕугӕ нӕ кӕниккам,— дзурынц ӕм йӕ мадӕлтӕ. | — Разве стали бы мы плакать, если бы ты мог пойти в войско Нашран-алдара! сказали обе матери. |
| Лӕппу йӕхи айвӕзта авдӕны мидӕг; авдӕнӕн йӕ иу фарсы фӕйнӕг раппӕрста, ӕмӕ фӕйнӕг денджызы сӕмбӕлдис — денджыз хӕрз хуыскъ ацис; | Ничего не ответил им мальчик, только потянулся, уперся в одну боковину колыбельки — вылетела стальная боковина и так раскалилась, пока летела, что, когда упала она в море, до дна высохло море. |
| йе ‘ннӕ фарсы фӕйнӕг хъӕды сӕмбӕлдис, ӕмӕ хъӕд цъӕх арт суагъта; йӕ нывӕрзӕны фӕйнӕг та Сау хохыл сӕмбӕлдис, ӕмӕ Сау хох фӕлӕбырдтытӕ ис; йӕ дӕлфӕдты фӕйнӕг та Урс хохыл сӕмбӕлдис, ӕмӕ уый дӕр фӕлӕбырдтытӕ ис. | Уперся он в другую боковину вылетела стальная боковина, и так долго она летела, что докрасна раскалилась, и, когда упала она в лес, синим пламенем вспыхнул лес. Уперся мальчик головой в булатное изголовье — на Черную Гору обрушилось изголовье, и тут же во все стороны расползлась Черная Гора. |
| Лӕппу рабадтис ӕмӕ загъта:
— Гъеныр мын бӕх ӕмӕ хӕцӕнгӕрзтӕ ӕриут, ӕмӕ асурон ӕфсӕдты ӕмӕ сӕ баййафон. |
А мальчик выскочил из колыбели и сказал:
— Дайте мне коня и доспехи. Да поскорее, чтобы догнать мне войско Нашран-алдара!
|
| Йӕ фыд Ацӕмӕ ацыдысты ӕмӕ йын загътой:
— Дӕ фырт ӕфсӕдтӕм цӕуы. |
Побежали матери к Аца — отцу Ацамаза — и сказали ему:
— Сын твой уходит на войну. |
| — Ау, ӕмӕ уый нырма авдӕны куы ис? | — Разве может это быть? — спросил Аца. — Ведь он еще лежит в колыбели. |
| — Афтӕ ӕмӕ афтӕ, авдӕн ныппырх кодта ӕмӕ агуры бӕх ӕмӕ хӕцӕнгӕрзтӕ,— загътой Ацӕйӕн. | — Разломал он свою колыбель, выскочил из нее и просит коня и доспехи. |
| — Уӕдӕ йӕм дӕлӕ идон раттут, ӕмӕ ацӕуӕд, обауы сӕрӕй идон ныттилӕд, ӕмӕ йӕм бӕх ӕрбацӕудзӕн, ӕмӕ йыл-иу сбадӕд,— загъта Ацӕ. | — Что ж, дайте ему уздечку, — и пусть пойдет к нашим табунам. На вершину холма ему нужно подняться, махнуть уздечкой, и конь сам подбежит к нему, — пусть берет он себе того коня. |
| Лӕппумӕ идон радтой; рахаста йӕ, обауы сӕрӕй йӕ ныттылдта, ӕмӕ йӕм ӕрбацыдис хъӕмпы рагъы йас бӕх. | Дали Ацамазу уздечку, взбежал он на холм, помахал уздечкой, и конь тут же подбежал к нему. Не меньше скирды был этот конь, |
| Саргъ сӕвӕрдта бӕхыл, сбадтис ыл, ӕмӕ бӕхӕн йӕ астӕу асасти. | но только Ацамаз вскочил на него, подломилась спина у коня. |
| Бӕхы идонӕй ныххоста лӕппу ӕмӕ загъта:
— Мӕ фыд Ацӕ куы амӕла, уӕд хӕрӕджы тъӕнгтӕ бахӕрӕд, кӕд ын дӕуӕй хуыздӕр бӕх нӕ уыдис, уӕд! |
Напрасно мальчик бил уздечкой коня, не встал больше конь. И с плачем тут сказал Ацамаз:
— Если не было у моего отца лучшего коня для меня, чем ты, то пусть его на том свете ослиными кишками кормят, старого Аца. |
| Ацӕйы фырт чысыл Ацӕмӕз кӕугӕ ӕрбаздӕхти сӕхимӕ. | С плачем пришел домой Ацамаз, и
|
| Ацӕйӕн фехъусын кодтой ӕмӕ йын загътой:
— Дӕ лӕппу идон ныттылдта обауы сӕрӕй, бӕх ӕм ӕрбацыдис, фӕлӕ йыл куы абадти, уӕд бӕхӕн йӕ астӕу асасти; ныр ӕрбацыдис ӕмӕ зӕгъы — кӕд, дам, мӕ фыдӕн уымӕй хуыздӕр бӕх нӕ уыди, уӕд афтӕ ӕмӕ уфтӕ. |
рассказали старому Аца:
— Сын твой помахал уздечкой на холме и подбежал к нему конь. Но едва вскочил на него твой сын, подломилась спина у коня. А теперь вернулся домой твой сын, плачет и приговаривает: «Если не было, говорит, у моего отца лучшего коня для сына, то так, мол и так пусть с ним случится». |
| — Бӕргӕ мын ис — мӕхи бӕх дӕлӕ ныккӕнды бастӕй лӕууы ӕмӕ ӕфсӕн ӕрттигътӕ хӕры; фӕлӕ уыцы бӕхмӕ уыцы лӕппу нӕ дӕр уӕндгӕ бакӕндзӕни, нӕ дӕр ӕй бӕх йӕхимӕ ӕвналын бауадздзӕни. | — Есть ведь у меня конь получше, — сказал на это старый Аца, — но только я сам могу на нем ездить. Спрятан он в подземелье, бьет он копытом и грызет железные удила, ожидая, когда его оседлают. Но не посмеет мой мальчик подойти к такому коню, да и конь не подпустит к себе мальчика. |
| Лӕппу уый куы фехъуыста, уӕд дзуры йӕ фыдмӕ:
— Ӕри мын ныккӕнды дӕгъӕлтӕ, ӕз ӕй бакӕнон ӕмӕ дын фенон дӕ бӕхы. |
Но узнал Ацамаз о коне своего отца, пришел к отцу и сказал:
— Прошу тебя, отец, дай мне ключи от подземной твоей конюшни. Хочу я взглянуть на твоего коня. |
| Ацӕ лӕппумӕ ныккӕнды дӕгъӕлтӕ радта. Лӕппу бакодта дуар; кӕсы, ӕмӕ ма бӕхӕн йӕ дыууӕ хъусы зынынц фаджысӕй. | Дал Аца сыну своему ключи от подземной конюшни, открыл мальчик тяжелую дверь, — темно в подземелье, только острые уши коня видны. В навозе стоит конь. |
| Февнӕлдта йын йӕ къахмӕ, афтӕмӕй бӕхы дуармӕ радавта, сӕныччы давд, арыхъ сапонӕй йӕ ӕхсын байдыдта ӕмӕ йӕ хӕрзӕхсад ныккодта, хахиаг хӕрх идон ыл бакодта, сӕвӕрдта йыл бабийаг авд ӕфтаугӕйы ӕмӕ ангусаг фӕлыст саргъ ӕмӕ йыл сбадти. | Как козленка, схватил за ногу коня Ацамаз, вытащил грязного из конюшни, намылил его нартским чудесным арык-мылом и в ключевой воде выкупал, взнуздал его хахийской харх-уздечкой, семь чепраков, искусными бабийскими мастерами сделанных, положил он на коня, оседлал его седлом в ангушской оправе. Вскочил Ацамаз на коня, |
| Бӕх лӕппуйы иу ӕхст фӕкодта уӕларвмӕ — лӕппу хӕсты нӕмыг фестадис ӕмӕ бӕхы дӕларм амбӕхсти; дыккаг ӕхст ын фӕкодта дӕлдзӕхмӕ — ӕмӕ лӕппу саргъӕй базы астӕу амбӕхсти. | вскинулся конь и до самых небес подкинул мальчика. Но Ацамаз тут же пулей упал на коня и уцепился за его подпругу под брюхом.
Еще раз вскинулся конь, сбросил он Ацамаза на землю, и глубоко в землю зарылся Ацамаз, но тут же снова вскочил он на коня и спрятался под луку седла. |
| Ӕмӕ йӕм бӕх дзуры:
— Цы фӕдӕ, лӕппу? |
Огляделся конь кругом и спросил:
— Куда ты делся, юноша? |
| — Мӕнӕ, бадын дӕ уӕлӕ! | — Так я же на тебе сижу! |
| Уӕд ын бӕх загъта:
— Уӕдӕ мын ды барӕгӕн сбӕздзынӕ. |
И тогда сказал конь:
— Значит, годишься ты мне в седоки. |
| — Ды дӕр мын бӕх ссарыны агъоммӕ цъыфты тӕрынӕн сбӕздзынӕ,— зӕгъы лӕппу. | И ответил ему Ацамаз:
— Ты тоже, пожалуй, годишься мне, пока будем мы по грязи тащиться, но потом подыщу я коня, который достоин меня. |
| — Ох, ох, мӕ хъару мын ӕмбис фӕкодтай уыцы дзырдтӕй,— загъта бӕх. | Грустно вздохнул конь и сказал:
— Ох, ох!.. Обидны слова твои, и наполовину уменьшили они мою силу. |
| — Ӕмӕ сывӕллон ӕвзалы хӕрынӕй фылдӕр цы кӕны, уыцы дзырд дӕм хъыг ма фӕкӕсӕд, мӕн дӕуӕй хуыздӕр бӕх нӕ хъӕуы,— дзуры бӕхмӕ лӕппу. | И ответил ему Ацамаз:
— Случается, что ребенок и углей по глупости наестся. Не обижайся на меня, я еще маленький. Не найду я коня лучше тебя. |
| Ӕмӕ чысыл Ацӕмӕз барвыста йӕ фыдмӕ:
— Дӕ бӕхыл сбадтӕн, ӕмӕ мын ныр дӕ хӕцӕнгӕрзтӕ дӕр ратт. |
И велел тут маленький Ацамаз сказать отцу своему:
Я сел на твоего коня, теперь дай мне свои доспехи. |
| — Куы ницы сӕ бакӕнай, лӕппу?! | — По силам ли будут они тебе? спросил его отец. |
| — Ды мын сӕ ратт, стӕй мӕхӕдӕг зондзынӕн,— загъта лӕппу. | — Ты мне их дай, а я разберусь, — ответил мальчик. |
| Зӕронд Ацӕ йӕ чысыл фырт Ацӕмӕзӕн радта йӕ фат ӕмӕ йе ‘рдын, йе згъӕр, йе ‘ртӕ хъӕрццыгъайы, йе ‘ртӕ егары. | Передал старый Аца своему сыну — маленькому Ацамазу — свой колчан со стрелами, лук и кольчугу, трех своих стальнокрылых коршунов, и трех своих быстроногих гончих собак. |
| Бӕхыл сбадти чысыл Ацӕмӕз ӕмӕ йӕ дыууӕ мадмӕ дзуры:
— Ракӕсут-ма мӕм, куыд фидауын бӕхыл? |
Сел на коня маленький Ацамаз и сказал двум своим матерям:
— Взгляните, каков я на коне? |
| — Хӕхтыл мӕйрухс куы ‘рбаныдзӕвы, уӕд уый куыд фӕфидауы, афтӕ ды дӕр фидауыс бӕхыл,— зӕгъынц ын йӕ дыууӕ мады. | — Как лунный свет сияет на горных вершинах, так сияешь ты на своем коне, — ответили ему матери.
|
| — Уӕдӕ цӕуын ныр ӕз, ӕмӕ мӕ фыдӕн фехъусын кӕнут. | И сказал Ацамаз:
— Сейчас я уеду, известите об этом моего отца. |
| Ӕмӕ фыд лӕппумӕ басидтис:
— Рацу ныр, ӕмӕ дын бацамонон, куыд цыдӕй цӕуын хъӕуы, уый. |
И тогда старый Аца призвал к себе Ацамаза:
— Подойди ко мне, я научу тебя, как собираться в поход. |
| Ӕз-иу куы цыдтӕн ӕфсады, уӕд-иу ӕфсӕддонтӕн се ‘ппӕтӕн дӕр фӕйнӕ ехсы ахастон; стӕй-иу сын артӕн авд физонӕджы скодтон. | Собираясь, бывало, в поход, брал я с собой по одной плети в подарок каждому боевому товарищу, и для каждого военного костра, у которого садятся семь воинов, заготовлял я по семь шашлыков. |
| Ацу ныр ӕмӕ, ӕфсӕддонтӕ цалдӕриддӕр сты, уал ехсы сын сараз. | Так же сделай и ты. Сколько бы ни было воинов в войске Нашран-алдара, для каждого изготовь по плети. |
| Куы сӕм ныххӕццӕ уай, уӕд сӕм дард ӕрынцай ӕмӕ, ӕртытӕ куы скӕной, уӕд сӕ банымай ӕмӕ, цал арты скӕной, уал арты ды дӕр скӕн ӕмӕ алы арты фарс дӕр авд физонӕджы ныссадз, стӕй цал барӕджы уой, уал бӕхбӕттӕны ӕрсадз. Цу ныр, ӕмӕ дӕ Хуыцау фӕндараст фӕкӕнӕд! | Догнав войско, остановись от него подальше, сосчитай их костры и столько же костров зажги сам. У каждого костра воткни в землю по семь шампуров с шашлыками и столько в землю вкопай коновязей, сколько всадников в войске Нашран-алдара. А теперь поезжай, и пусть прямую дорогу укажет тебе бог. |
| Лӕппу араст ис; йӕ фӕндаг, цуан гӕнгӕйӕ, тар хъӕдыл ракодта; саг уӕд, сӕгуыт уӕд,— кӕй ардта, уыдон мардта. | Уехал Ацамаз. Вот скачет он по дремучим лесам, охотится по пути и убивает оленей и диких коз, которые встречаются ему. |
| Сӕ цӕрмттӕ сын стыгъта ӕмӕ сӕ гӕрзытӕ уагъта, гӕрзытӕй та ехсытӕ быдта. Сбыдта ехсытӕ ӕппӕт ӕфсады фаг. Цал боны, цал азы фӕцыди, чи зоны. | Снимает он шкуры с них и режет на тонкие ремешки, плети сплетает он из этих ремешков.
Сплел он столько плетей, сколько было воинов в войске Нашран-алдара. |
| Ныццыдис Насран-ӕлдары ӕфсӕдтӕм ӕмӕ сӕм дард ӕрынцадис. | Долго ли, коротко ли ехал он, — вот на берегу моря догнал, наконец, войско Нашран-алдара. |
| Хӕйрӕджытӕ, уӕйгуытӕ ӕмӕ зӕдтӕ дӕр уыдысты Насран-ӕлдары ӕфсады. | и не только люди, но великаны-уаиги, черти — жители преисподней и зэды неисчислимые духи земли и неба служили Нашран-алдару. |
| Ӕфсӕдтӕ лӕууыдысты денджызы был: денджызы сӕрты ахизын хъуыдис, ӕмӕ сын денджыз фӕндаг нӕ лӕвӕрдта. | Не пустило их море в страну Мысыр. Годы прошли, а все никак не могли перейти море воины Нашран-алдара. |
| Ӕфсӕддонтӕй лӕппуйӕ чи ацыд, уыдон урсрихи сысты, уыйбӕрц рӕстӕг бафӕстиат сты денджызы был. | Так долго стояло войско, что у юношей поседели усы. Многочисленно было грозное войско Нашран-алдара, |
| Ацӕйы фырт Ацӕмӕз ӕфсадмӕ дард куы ‘рынцад, уӕд сын банымадта се ‘ртытӕ, ӕмӕ цал уыдысты, уал арты скодта йӕхӕдӕг дӕр. | Остановившись вдали от войска, сосчитал Ацамаз, сын Аца, костры и столько же зажег он костров, сколько их было в войске Нашран-алдара. |
| Насран-ӕлдар ракасти ӕмӕ загъта:
— Ау, ай цы диссаг у: мах — уӕйыгӕй, хӕйрӕгӕй, зӕдӕй, Нӕртон адӕмӕй — куы цӕуӕм Мысыры бӕстӕм ӕмӕ нын денджыз фӕндаг куы нӕ дӕтты, уӕд ма уӕртӕ уыцы ӕфсӕдтӕ та кӕй сты? Ацӕут-ма, бабӕрӕг кӕнут, цавӕр ӕфсӕдтӕ сты уыдон! |
Увидел Нашран-алдар костры Ацамаза и сказал:
— Что это за диво еще? Сколько воинов собралось в моем войске, здесь и уаиги, и черти, и зэды, и доблестные нарты, — все мы идем воевать в страну Мысыр, и только море не пустило нас. Но что же еще за войско, столь же многочисленное, как наше, развело позади нас все эти костры? Идите и узнайте, что это за войско. |
| Рацыдысты авд барӕгӕй бӕрӕг кӕнынмӕ. Куы ‘рбахӕццӕ сты чысыл Ацӕмӕзы бынатмӕ, уӕд ӕй фӕрсынц: | Семь всадников погнали коней к стоянке маленького Ацамаза и, увидев его одного среди костров, спросили: |
| — Цавӕр дӕ, цы дӕ? Иунӕг йедтӕмӕ куы нӕ дӕ, уӕд атӕппӕт ӕртытӕ цӕмӕн скодтай? | — Кто ты такой? Неужели ты один зажег все эти костры?
|
| — Ӕз дӕр уе ‘мбал дӕн,— загъта сын Ацӕмӕз. | — Я тоже ваш боевой товарищ, — ответил им Ацамаз. |
| Барджытӕ раздӕхтысты ӕмӕ бацыдысты Насран-ӕлдармӕ ӕмӕ йын радзырдтой: «Афтӕ ӕмӕ афтӕ… иунӕг лӕг у, ӕфсад ӕм нӕй; ӕз дӕр уе ‘мбал дӕн, зӕгъгӕ, зӕгъы». | Вернулись всадники к Нашран-алдару.
— Так, мол, и так, — сказали они, — сидит среди этих костров один лишь юноша безусый, и, кроме него, нет там войска. Спросили мы его и услышали от него: «Я тоже ваш боевой товарищ». |
| — Ацӕут ӕмӕ йӕ ракӕнут ардӕм!
Барджытӕ та ацыдысты ӕмӕ загътой Ацӕмӕзӕн: — Насран-ӕлдар дӕ хоны. |
— Живо скачите и приведите его сюда, — сказал Нашран-алдар.
Прискакали всадники к Ацамазу и сказали ему: — Нашран-алдар приглашает тебя к себе. |
| — Нӕ, ӕз уымӕ нӕ бацӕудзынӕн, уый мӕнмӕ ӕрбацӕуӕд,— загъта сын Ацӕмӕз. | — Пусть он сам приедет ко мне. Я к нему не поеду, ответил им Ацамаз. |
| Барджытӕ ӕрбацыдысты фӕстӕмӕ ӕмӕ Насран-ӕлдарӕн рафӕзмыдтой Ацӕмӕзы дзуапп. | Прискакали всадники к Нашран-алдару и передали ему слова Ацамаза.
|
| Насран-ӕлдар сыстадис йе ‘фсӕдтимӕ ӕмӕ бацыдис лӕппумӕ. | Тогда Нашран-алдар поднял свои войска и повел их туда, где горели костры Ацамаза. |
| Лӕппу сын зӕгъы:
— Алчи дӕр уӕ йӕ бӕх ӕрбӕттӕд бӕхбӕттӕныл ӕмӕ йӕ арты фарсмӕ ацӕуӕд ӕмӕ уым сбадӕд. |
Приветливо встретил их Ацамаз и сказал:
— Для всех ваших коней приготовил я коновязи. Слезайте с коней и привяжите их. |
| Артӕн авд лӕгӕй рацыдысты ӕфсӕддонтӕ, ӕмӕ ӕртытӕ се ‘ппӕтӕн дӕр сфаг сты. | А потом пусть каждая семерка воинов выберет себе костер и сядет вокруг него.
Так сделали. И хватило костров на все войско Нашран-алдара. |
| Ӕфсӕддонтӕй алчи дӕр йӕ физонӕг куы бахордта арты фарсмӕ, уӕд сыл Ацӕмӕз азылди ӕмӕ се ‘гасӕн дӕр фӕйнӕ ехсы радта. | И когда все воины, найдя возле костров шашлыки, насытились ими, обошел Ацамаз все костры и каждому воину вручил по плети. |
| Стӕй Насран-ӕлдарӕн зӕгъы:
— Ӕвӕццӕгӕн мӕ нӕ зоныс — ӕз дӕн Ацӕйы фырт Ацӕмӕз. |
И потом сказал он Нашран-алдару:
— Ты, верно, не знаешь меня? Я Ацамаз, сын Аца. |
| Насран-ӕлдар тынг бацин кодта.
— Ныр дӕм цы фӕнд ис? Бафӕрс-ма де ‘фсады: денджызыл сӕ фӕндаг чи самал кӕндзӕн? — дзуры лӕппу Насран-ӕлдармӕ. |
Очень обрадовался Нашран-алдар, что сын старого Аца прибыл в его войско.
И спросил Ацамаз Нашран-алдара: — Как же будем мы перебираться через море? Может, спросить совета у всех твоих воинов — вдруг кто-нибудь из них укажет нам правильный путь? |
| Насран-ӕлдар зӕдтӕм бацыдис ӕмӕ сӕ фӕрсы:
— Сымах нӕ самал кӕндзыстут фӕндаг денджызы сӕрты? |
Нашран-алдар согласился. Поскакал он туда, где зажжены были костры зэдов и спросил:
— Не сыщете ли вы путь через море? |
| Уыдон ын загътой:
— Мах тӕхгӕ стӕм ӕмӕ атӕхдзыстӕм, фӕлӕ ӕнӕ адӕм ницы бакӕндзыстӕм схӕцынӕн. |
— У нас есть крылья, — ответили зэды. Мы можем перелететь через море, но если люди не будут воевать, мы тоже ничего сделать не сможем. |
| Басидтис хӕйрӕджытӕм Насран-ӕлдар:
— Сымах дӕр нӕ самал кӕндзыстут фӕндаг денджызы сӕрты? |
К чертям подъехал Нашран-алдар.
— Может быть, вы отыщите путь через море? |
| — Мах стӕм дӕлдзӕхдзог ӕмӕ ацӕудзыстӕм денджызы бынты, фӕлӕ ӕнӕ адӕм ницы бакӕндзыстӕм схӕцынӕн. | — Мы подземные жители, и, если нужно, под морским дном мы пройдем. Но только тогда можем мы воевать, если вместе с нами будут воевать люди. |
| Уӕд уӕйгуыты фӕрсы:
— Сымах та цы зӕгъдзыстут? |
И спросил тогда Нашран-алдар уаигов:
— Может быть, вы что придумаете? |
| — Мах бӕргӕ ацӕуиккам, фӕлӕ адӕм нӕ фӕстӕ куы цӕуой, уӕд денджыз фӕйлаудзӕн, ӕмӕ адӕм фесӕфдзысты. | — Мы можем вброд перейти море, но взволнуем мы море, и если люди пойдут вслед за нами, то они погибнут. |
| Уӕд Ацӕмӕз дзуры йӕ бӕхмӕ:
— Мах та цы бакӕнӕм, цы амал скӕндзыстӕм денджызы сӕрты фӕндагӕн? |
И спросил тогда Ацамаз своего коня:
— А что мы придумаем с тобой? Как нам перебраться через море? |
| — Цы амал дӕ хъӕуы? Ӕртӕ цъыччы мын ахӕмтӕ ныккӕн, ӕмӕ дӕ къухӕй чъепс куыд схауа, ӕмӕ уӕд фӕфале уыдзыстӕм. | — Нечего нам придумывать. Ударь меня три раза плетью, да с такой силой, чтобы с ладони твоей слезла кожа, и в тот же час мы будем на том берегу. |
| Ацӕмӕз йӕ бӕхы ӕртӕ цъыччы нылласта. Денджыз ын йӕ сӕфтӕг дӕр не схуылыдз кодта бӕхӕн, афтӕмӕй фӕфале ис. Мысыры бӕстӕм бахӕстӕг ис. | Три раза ударил Ацамаз плетью коня, прыгнул конь, и море даже копыт его не омочило. И очутились они на том берегу.
Вот перед ним страна Мысыр. |
| Барвыста Мысыры ӕлдармӕ, зӕгъгӕ, дӕм Насран-ӕлдар йе ‘фсӕдтимӕ фӕцӕуы. | Встретил Ацамаз людей Мысыр-алдара и велел передать Мысыр-алдару:
— Идет на тебя Нашран-алдар со своими войсками. |
| Мысыры ӕлдар Насран-ӕлдармӕ ӕрвиты:
— Не ‘фсӕдты цӕмӕн цӕгъдын кӕнӕм кӕрӕдзийӕн?! |
И послал алдар Мысыра ответ Нашран-алдару:
— Чем лить нам кровь наших войск, вступим, давай, в единоборство, |
| Фӕлтау ӕз ӕмӕ ды кӕрӕдзимӕ бацӕуӕм лӕгӕй-лӕгмӕ, ӕмӕ мӕ кӕд ды амарай, уӕд мӕ адӕм дӕр дӕу уыдзысты ӕмӕ мӕ бӕстӕ дӕр; кӕд дӕ ӕз амарон, уӕд та де ‘фсӕдтӕ дӕр — мӕн, ӕмӕ дӕхӕдӕг дӕр. | и если убьешь ты меня, то народ мой и страна моя покорятся тебе, а если я тебя убью, то твоя страна и твой народ покорятся мне.
|
| Ацӕмӕз Мысыры ӕлдары ныхас Насран-ӕлдарыл сӕмбӕлын кодта. | Доставил Ацамаз это слово Мысыр-алдара Нашран-алдару. |
| Насран-ӕлдар фӕтарсти ӕмӕ йӕхи бӕсты лӕг агурын байдыдта. | Напугался Нашран-алдар и стал искать, кого бы вместо себя послать на единоборство. |
| Фыццаг бацыд зӕдтӕ, хӕйрӕджытӕ ӕмӕ уӕйгуытӕм ӕмӕ зӕгъы:
— Ахӕм уӕ чи разындзӕн, ӕмӕ Мысыры ӕлдармӕ лӕгӕйлӕгмӕ чи бацӕуа? |
И к зэдам, и к чертям, и к уаигам подходил он и говорил:
— Не найдется ли среди вас такой, что мог бы вступить в единоборство с Мысыр-алдаром? |
| Ничи йӕ ныфс бахаста зӕдтӕ, хӕйрӕджытӕ ӕмӕ уӕйгуытӕй. | Но никто из зэдов, чертей и уаигов не набрался смелости, чтобы вступить в единоборство с алдаром Мысыра. |
| Уӕд Нарты ӕфсӕддонтӕм басидтис ӕмӕ сӕ бафарста:
— Сымах та цы зӕгъут? |
Тогда позвал к себе Нашран-алдар воинов нартов и спросил их:
— А вы что скажите? |
| Ацӕйы фырт чысыл Ацӕмӕз зӕгъы:
— Ӕз ӕм ацӕудзынӕн, фӕлӕ-иу мын мӕ мардӕй, ме ‘гасӕй мӕ фыдӕн бӕрӕг куыд зӕгъат, афтӕ. |
Сказал юный Ацамаз, сын Аца:
— Я пойду с ним биться. Но о смерти или жизни моей пошлите вы весть моему старому отцу Аца. |
| Ацӕмӕз ацыдис Мысыры ӕлдармӕ. Ӕлдар дӕр ӕм рацыди, ӕмӕ фӕхӕцыдысты фатӕй. | Опять перескочил через море Ацамаз, и Мысыр-алдар тоже выехал ему навстречу. |
| Афтӕ бирӕ фӕхӕцыдысты, ӕмӕ сӕ кӕрӕдзийы сыхырнайы хуызӕн скодтой фӕттӕй. | Со стрел начали они, изрешетили стрелами друг друга и к вечеру, окровавленные, прекратили поединок. |
| Куы баизӕр ис, уӕд ныууагътой сӕ хӕст. Мысыры ӕлдар ӕрдӕгмардӕй йӕ хӕдзармӕ бахӕццӕ ис, лӕппу та быдыры астӕу баззад. | Еле живой добрался до дома алдар Мысыра. Ацамаз же остался среди поля один. Никого не было с ним, кто бы мог вылечить его раны. |
| Мысыры ӕлдар Насран-ӕлдарӕй цы ус аскъӕфта, уый ахӕм ус уыдис, ӕмӕ-иу ӕм мӕлӕг адӕймаг удӕгасӕй куы бахӕццӕ уыдаид, ӕмӕ-иу ыл ус йӕ къухтӕ куы асӕрфтаид, уӕд-иу адӕймаг, цы уыди, уый фестад — йӕ цӕфтӕ-иу сдзӕбӕх сты. | А жена Мысыр-алдара, та самая, которую похитил он у Нашран-алдара, умела исцелять раны. Если даже умирающему удавалось добраться до нее, стоило ей провести руками по телу его, как сразу затягивались все раны его, и он становился таким, словно и не был никогда ранен. |
| Райсом та куы сбон ис, уӕд та хӕцынмӕ рацыдысты: Мысыры ӕлдар сдзӕбӕх кодта йӕ цӕфтӕ, афтӕмӕй рацыд, лӕппу та цӕфтӕй рацыд, ӕмӕ та байдыдтой хӕцын. | Наутро, когда рассвело, с залеченными ранами, бодрым выехал Мысыр-алдар. Ацамаз же вступил в бой весь израненный.
|
| Куы ӕризӕр ис, уӕд та сӕ хӕцын ныууагътой. Мысыры ӕлдар та ацыд ӕрдӕгмардӕй йӕ хӕдзармӕ, лӕппу та уым баззадис. | Опять стали биться они, и только ночная тьма прервала этот бой.
Снова полумертвый добрался до дома Мысыр-алдар, и опять Ацамаз один, весь израненный, остался на месте поединка. |
| Тынг сфӕлмӕцыд Ацӕмӕз ӕмӕ загъта: «Ныр цы бакӕнон? Райсом куы ‘рбацӕуа, уӕд мӕ мардзӕн!» Ӕмӕ уӕд Ацӕмӕз йӕхи марды ‘фсон скодта. | Изнемог Ацамаз и подумал: «Что мне делать теперь? Если он завтра снова придет с залеченными ранами и полный сил, он убьет меня непременно». И решил Ацамаз притвориться мертвым. |
| Мысыры ӕлдар райсомӕй ӕрбацыдис ӕмӕ йӕм дзуры:
— Уӕлӕмӕ сыст ӕмӕ хӕцӕм! |
Когда приехал наутро Мысыр-алдар на место поединка, увидел он, что неподвижно лежит Ацамаз.
— Вставай, будем драться, сказал ему Мысыр-алдар, |
| Ацӕмӕз не стӕлфыдис.
Мысыры ӕлдар загъта, уӕдӕ амард, зӕгъгӕ, ӕмӕ фӕстӕмӕ йӕ хӕдзармӕ рараст ис. |
но не пошевелился Ацамаз, и решил Мысыр-алдар, что он умер. Обрадованный, вернулся он домой. |
| Куы бацыд сӕхимӕ, уӕд ӕй йӕ ус фӕрсы:
— Цӕй тагъд ӕрбацыдтӕ? |
Встретила его жена и спросила:
— Почему ты сегодня так скоро вернулся? |
| — Кӕимӕ хӕцыдтӕн, уый амардтон.
— Ӕмӕ цын йӕ мард цы фӕкодтай? — Быдыры астӕу ӕй ныууагътон. |
— Я убил того, с кем сражался.
— А как ты поступил с телом его! — Я оставил его среди поля. |
| — Тӕригъӕд у афтӕмӕй, йӕ мард быдыры баззайынӕн ӕвгъау у. | — Это грех так делать, — сказала ему жена. — Надо пожалеть его. |
| Дӕуӕн-иу дӕ буарӕй ӕнӕхъӕн бынат куынӕуал уыд, ӕз-иу дӕ куы нӕ сдзӕбӕх кодтаин, уӕд, уӕд демӕ чи хӕцыдис, уымӕй ӕппын ницы фӕрыстаид? | Ведь ты, когда возвращался, живого места не было на тебе, и если бы я не исцеляла тебя каждый день, неизвестно, чем бы кончился ваш поединок. А ведь у того, кто сражался с тобой, не было друга, который исцелил бы его. |
| Ныр, йӕ мард тӕригъӕд у уым ныууадзынӕн, фӕлӕ йӕм ацу ӕмӕ цыппар гӕды хъӕды ныссадз бӕрзонд, чырын ын сараз ӕмӕ йӕ уыцы цыппар хъӕды сӕр сӕвӕр, кӕннод ын йӕ мард рувӕстӕ ӕмӕ бирӕгътӕ бахӕрдзысты. | Нельзя оставлять его труп в поле. Вернись, поставь четыре высоких столба из осины, положи его в гроб и подыми этот гроб на столбы и оставь его там, чтобы не растерзали его тела лисицы и волки. |
| Мысыры ӕлдар рацыди Ацӕмӕзмӕ, ӕмӕ йын йӕ ус куыд загъта, афтӕ йын кӕраз сарӕзта. | Алдар Мысыра вернулся на место поединка и сделал все так, как сказала ему жена. |
| Нывӕрдта йӕ чырыны ӕмӕ йӕ кӕразы сӕр сӕвӕрдта, йӕхӕдӕг фӕстӕмӕ ӕрбаздӕхт сӕхимӕ. | Поставил он четыре высоких столба, поднял на них гроб, устроил ему караз, а сам вернулся к себе домой. |
| Ӕхсӕвы лӕг куы ‘рфынӕй ис, уӕд ус рахъуызыди, ӕхсинӕг фестади, ратахт ӕмӕ, лӕппуйы мард кӕм уыдис, кӕразы сӕр, уым абадтис. | Когда он ночью уснул, то жена его тайком поднялась с постели, обернулась голубкой и полетела на погребальную вышку, где лежало в гробу тело Ацамаза. |
| Чырыны сӕр байгом кодта, ныккасти йӕм ӕмӕ йӕм бадзырдта:
— Ӕвгъау уыдтӕ мӕлынӕн, удӕгасӕй ма дӕ куы раййӕфтаин, уӕд дӕ бӕргӕ фервӕзын кодтаин. |
Подняла она крышку гроба, рассмотрела его и грустно сказала:
— Жаль, что ты умер. Был бы ты жив, я, конечно, спасла бы тебя.
|
| Ӕмӕ йӕм лӕппу сдзырдта:
— Ӕгас бӕргӕ дӕн. |
И вдруг ответил ей Ацамаз:
— Верь мне, я жив. |
| Уӕд ыл ус баулӕфыдис, ӕмӕ лӕппу цы уыдис, уый фестадис,— нал дӕр цӕф, нал дӕр ӕндӕр, ӕмӕ усимӕ кӕрӕдзиуыл тынг фӕцин кодтой. | И тогда дохнула она на него, поднялся Ацамаз из гроба и стал он таким, каким был до поединка. Ни одной раны, ни одной царапины не осталось на нем. Обрадовалась она, расспросила его обо всем, обласкала и, |
| Ус ӕхсинӕджы хуызы фӕстӕмӕ атахтис. Куы бахӕццӕ ис, уӕд та фӕстӕмӕ ус фестадис. | опять превратившись в голубку, полетела домой. |
| Ацӕмӕз дӕр гурӕй-гурмӕ йӕ фӕстӕ бацыдис усӕн, Мысыры ӕлдары хӕдзармӕ. | Ацамаз же выследил ее и вступил в дом Мысыр-алдара. |
| Ӕхсӕвы Мысыры ӕлдар йӕ хуыссӕнӕй фесхъиудта, ӕмӕ йыл ус фӕхӕцыдис:
— Цы кодтай, цӕмӕй фесхъиудтай? |
Вздрогнул Мысыр-алдар во сне, и спросила его жена:
— Что с тобой? Что привиделось тебе? |
| — Цыма, цы лӕппуимӕ хӕцыдтӕн, уый мын мӕ хурх мӕ сынтӕджы къухыл ныллыг кодта мемӕ райгуыргӕ кардӕй. | — Видел я во сне, что тот юноша, которого я убил, перерезал мне горло на спинке кровати моей мечом, что родился вместе со мною. |
| Ус ӕм дзуры:
— Уый дӕ цӕфтӕ ӕхсидынц — уыцы лӕппу афонмӕ скӕлм ис. |
И ответила ему жена:
— Это раны твои заживают. А юношу того едят, верно, черви. |
| Чысыл фӕстӕдӕр та Мысыры ӕлдар йӕ хуыссӕнӕй фесхъиудта. | Немного прошло времени, и снова вздрогнул на своей постели алдар Мысыра. |
| — Цы та кодтай, цӕмӕй та стъӕлфыс? | — Что с тобой? Отчего ты снова вздрогнул? |
| — Нӕй, ацы фын мӕнӕн исты фыдбылызмӕ цӕудзӕнис. Цыма, цы лӕппуимӕ хӕцыдтӕн, уый мын мемӕ райгуыргӕ кард мӕ нывӕрзӕнӕй райста ӕмӕ мын сынтӕджы къухыл мӕ хурх ныргӕвста. | — Нет, право, какое-то несчастье предвегцает мне этот сон. Будто юноша тот, которого я убил, достал из-под моего изголовья меч, который родился вместе со мной, и перерезал мне горло на спинке моей кровати. |
| — Цӕмӕй тӕрсыс, уый дӕ цӕфтӕ ӕхсидынц, фынтӕ куыд вӕййынц, афтӕ нӕ цӕуынц. Ахуысс, ахуысс, мӕ хурты хур, уыцы лӕппу афонмӕ скӕлм ис. | — Чего тебе бояться? Это раны твои заживают. Никогда не сбывается сон таким, как видят его. Спи, усни, мое солнышко, наверное, уже черви съели того юношу. |
| Мысыры ӕлдар та ног бафынӕй ис, ноджы тарфдӕр. | Снова уснул алдар Мысыра. В сон, еще более глубокий, впал он |
| Ӕртыккаг хатт та фесхъиудта Мысыры ӕлдар. | и вдруг снова вздрогнул всем телом. |
| — Цы кӕныс, цӕмӕн ӕнӕхуыссӕг кӕныс дӕхи? | — Ну, что с тобой? Почему лишаешь ты себя сладости сна? |
| — Уыцы лӕппу мын цыма мемӕ райгуыргӕ кард мӕ нывӕрзӕнӕй райста ӕмӕ мын мӕ хурх ныллыг кодта мӕ сынтӕджы къухыл, ӕмӕ хӕдзар туджы уылӕнтӕ ссис. | — Все юноша этот! Он будто достал из-под моего изголовья тот меч, что родился вместе со мной, и, не дав подняться мне с ложа, перерезал мое горло, и хлынула кровь моя по всему нашему дому. |
| — Ахуысс, ахуысс, фынтӕ дӕ зӕрдӕмӕ ма хӕсс. Уыцы лӕппуйӕ цӕмӕй тӕрсыс, афонмӕ йӕ тыгъд быдыры бирӕгътӕ хӕрынц,— зӕгъы ус. | — Спи, усни, не принимай близко к сердцу сны. И чего тебе бояться этого юноши? Его кости, верно, гложут волки в открытом поле. |
| Ацӕмӕз сӕм хъуыста уыцы ныхӕстӕ кӕнгӕйӕ, ӕмӕ куы базыдта, Мысыры ӕлдары кард кӕм ӕвӕрд ис, уый, уӕд бацыд, кард райста ӕлдары нывӕрзӕнӕй ӕмӕ йын йӕ хурх сынтӕджы къухыл сӕргӕвста. | Ацамаз подслушивал их разговор и, узнав, где спрятан меч алдара, достал из-под изголовья Мысыр-алдара меч его и на спинке кровати перерезал горло алдару. |
| Мысыры ӕлдары фӕллой рахаста, усы дӕр йемӕ ракодта. | Потом Ацамаз собрал все сокровища алдара, посадил на седло к себе жену его и привез ее к войску Нашран-алдара. |
| Куы ӕрхӕццӕ сты Насран-ӕлдары ‘фсадмӕ, уӕд Ацӕмӕз загъта Насран-ӕлдарӕн:
— Мӕнӕ дын дӕ рӕсугъд ус, ме стыр хӕрӕфырт, ӕмӕ фӕрнӕй цӕрут. |
Вот тебе твоя красавица-жена, — сказал он Нашран алдару. — Живите счастливо.
|
| Насран-ӕлдар бирӕ арфӕтӕ фӕкодта Ацӕйы фырт чысыл Ацӕмӕзӕн. | Поблагодарил Нашран-алдар Ацамаза, сына Аца, за то, что спас он от алдара Мысыра все войско Нашран-алдара и сохранил жизнь нартским воинам. |
| Ӕрбацыдысты Нарты хъӕумӕ. Фос ӕмӕ хӕзнатӕ Ацӕмӕз байуӕрста Нартыл. | Вернулся Ацамаз в Страну Нартов. Скот и сокровища Мысыр-алдара раздал он нартам. |
| Йӕ фыды ӕрбаййӕфта бынтон зӕрондӕй. Насран-ӕлдары ус зӕронд Ацӕйыл баулӕфыд, ӕмӕ куыд уыд, афтӕ фестадис зӕронд Ацӕ. | К тому времени совсем одряхлел старый Аца, но жена Нашран-алдара дохнула на него, и Аца стал молод. |
| хӕсты нӕмыг | |
| дӕлдзӕхдзог | |
| сыхырнайы | |
| кӕраз | |
| Нарты кадджытæ\\ Составители: В.Абаев, Н.Багаев, И.Джанаев, Б.Боциев, Т.Епхиев. Литературный редактор И.Джанаев. Владикавказ: «Алания». 1995. С.237-243. | Осетинские нартские сказания.\\ Составители: В.Абаев, Н.Багаев, И.Джанаев, Б.Боциев, Т.Епхиев. Перевод с осетинского Ю.Либединского. Москва-Владикавказ. 2001. С.399-350. |
