| 63 Д 5.5. 7.6. Нарти Уӕрхӕг ӕма ӕ фурти тауӕрӕхъ | Рассказ о Нарте Уархаге и его сыне |
| Уӕрхӕг Нарти астӕу хъӕбӕр зӕронди уӕнгӕ фӕццардӕй ӕнӕ уосӕй.
Уӕд Нарти фӕсевӕд баунаффӕ кодтонцӕ: – Уӕрхӕгӕн ӕ фӕсте байзайӕггаг нӕййес, ’ма ин уосӕ ракорӕн, кӕд ма нур дӕр нӕ бакома, уӕдта ’й дортӕй куд рамарӕн1, уотӕ! |
Нарт Уархаг прожил холостяком среди Нартов до глубокой старости.
И тогда Нартская молодежь порешила: – Не осталось у Уархага наследника, так давайте приведем ему жену, ну а если не согласится, то забьем его камнями! |
| Уӕрхӕгмӕ еци унаффи хабар кадӕр бахаста ’ма мӕзгитмӕ фӕццудӕй ’ма намаз кӕнун райдӕдта2, ковуй Хуцаумӕ:
– А Хуцау! Мӕ унаффӕ уотӕ ку адтӕй, ӕма мӕ рамӕлӕти уӕнгӕ дӕр уосӕ нӕ ракордзӕнӕн3, зӕгъгӕ, гъе нур ба ци кӕнон? |
Кто-то донес до Уархага это решение и тогда он пошел в мечеть, стал делать намаз и обратился к Богу:
– О Боже! Ведь я когда-то решил, что не стану жениться до смерти, так что же мне теперь делать? |
| Уосӕ ракорон, ’ма Хуцауи размӕ мӕ уасхӕ ихӕлгӕ кӕнуй, ма ракорон, ’ма Нарти астӕу кадгинӕй фӕццардтӕн, нур ба мӕ ӕгадӕй ку рамаронцӕ, уӕд мӕ ходуйнагдзийнадӕ Нарти астӕу байзайдзӕнӕй, фал мин кӕд Нарти фӕсевӕд Хуцауи арӕзтӕй уосӕ корун кӕнунцӕ? | Если приведу жену, то нарушу обещание перед Богом, (а если) не женюсь, то хоть раньше я жил славно, но меня убьют, и позор мой останется навсегда перед Нартами, или, может, молодежь призывает меня жениться все-таки с Божьего благословения? |
| Уӕд имӕ Нарти фӕсевӕди минӕвӕрттӕ ӕрбацудӕнцӕ ’ма ин загътонцӕ:
– Уӕрхӕг, Нарти ӕхсӕн кадгинӕй фӕццардтӕ, нур ба дӕ фӕсте байзайӕггаг цӕмӕй байзайа, уой туххӕй Нарти фӕсевӕди фӕндӕй, уосӕ ку ракорисӕ, уотӕ! Уӕрхӕг исарази ӕй уосӕ ракорунбӕл ’ма Нарти фӕсевӕдӕн загъта: |
И тогда пришли к нему посланцы от Нартовской молодежи и сказали ему:
– Уархаг, ты жил славно среди Нартов, а теперь, дабы после тебя остался наследник, именно поэтому Нартовская молодежь желает, чтобы ты женился! Уархаг согласился с тем, что ему следует жениться и ответил Нартовской молодежи так: |
| – Майрӕнбони ӕхсем афони* алке ӕ рӕвдзӕй ӕрбацӕуӕд, ’ма уин уӕд зӕгъдзӕнӕн, кумӕ цӕун гъӕуй, уой.
Ӕхуӕдӕгга Уӕрхӕг мӕзгитмӕ бабӕй бацудӕй ’ма ковун райдӕдта: – Хуцау, — зӕгъгӕ, — ниммин хатир кӕнӕ, уасхӕ дин равардтон, нур ба ’й фехалдтон, фал кӕд дӕхе арӕзтӕй ӕй, ӕндӕра Нарти фӕсевӕди зӕрди цӕмӕй ӕрифтудайдӕ еци гъудтаг? |
– В пятницу вечером каждый пусть соберется в путь и придет, и тогда я укажу, куда следует идти (за невестой).
Сам же Уархаг вновь зашел в мечеть и стал молиться: – О Боже, – говорит, – прости меня, дал я обещание (не жениться), а сейчас его нарушил, наверное по твоей воле, а иначе как это могло прийти в голову в голову молодежи? |
| Майрӕнбони имӕ Нарти фӕсевӕд сӕ киндзхон рӕвдзӕй ӕрбацудӕнцӕ, ’ма сӕ Уӕрхӕг къуӕрдтӕ-къуӕрдтӕ фӕккодта: фӕндурдзӕгъдгути хецӕнӕй, кафгути хецӕнӕй, бӕхгинти хецӕнӕй, заргути дӕр хецӕнӕй, ’ма сӕ уотемӕй цӕун рӕвдзӕ ӕркодта.
Уӕдта сагъӕдахъи фат фехста Уӕрхӕг, ’ма ауӕдзӕ хатгӕ рандӕй фат4, уӕдта еу бӕрзонди хонсари фарси ниффедар ӕй. |
В пятницу Нартская молодежь, собравшаяся на сватовство, готовая ехать была разделена Уархагом на группы: отдельно музыканты, отдельно танцоры, отдельно певцы, так вот он приготовил их в путь.
Потом пустил Уархаг стрелу, и пролетела она, прочертив след на небе, потом воткнулась на южном склоне одной вершины. |
| Еци сагъӕдахъи фати ауӕдзӕбӕл рацудӕй Уӕрхӕг ӕ киндзхонти хӕццӕ.
Цӕйбӕрцӕ фӕццудайуонцӕ, уӕдта сӕбӕл байзӕр ӕй, ’ма Нарти фӕсевӕди ӕхсӕвеуат искӕнун фӕндӕ адтӕй, фал син Уӕрхӕг загъта: – Цалинмӕ мӕ сагъӕдахъи фатмӕ рахъӕртӕн, уӕдмӕ нин ӕхсӕвеуат искӕнӕн нӕййес! |
По следу этой стрелы и отправился Уархаг со своими сватами.
Шли они, шли, настал вечер и молодежь Нартская захотела расположиться на ночь, но Уархаг сказал им: – Нельзя нам останавливаться на ночлег до тех пор, пока не достигнем стрелы! |
| Цӕун бабӕй байдӕдтонцӕ, цӕун, ’ма ӕхсӕвӕ еу афони ба, Уӕрхӕги сагъӕдахъ фат кӕми ниннахстӕй, уордӕмӕ ӕрхъӕрдтӕнцӕ, ’ма син Уӕрхӕг загъта:
– Не ’хсӕвеуат, — зӕгъгӕ, — ами кӕнгӕй. Нарти фӕсевӕд исхъаугъа кодтонцӕ, ай будури ӕнӕдон рауӕн, зӕгъгӕ, куд ниллӕууӕн? |
И вновь они шли и шли и уже ночью достигли места, где воткнулась стрела и там Уархаг им сказал:
– Здесь надлежит нам расположиться на ночь. Стали скандалить и возмущаться Нарты, ведь это же безводное место, как мы здесь расположимся? |
| Уӕрхӕг ӕ сагъӕдахъи фат къахун байдӕдта, ’ма дзӕвгарӕ ку искъахта, уӕдта зӕнхи бунмӕ устур дуар байгон ӕй, ’ма Уӕрхӕг ӕ киндзхонти хӕццӕ зӕнхи бунмӕ еци дуарбӕл ниццудӕнцӕ, ’ма уоми ба райгон ӕй Дзенети дзӕхӕрадонӕ5.
Дзенети дзӕхӕрадони Нарти фӕсевӕди зӕрдӕ исрохс ӕй, ’ма устур кафт исаразтонцӕ. |
Тогда начал Уархаг копать (место, куда воткнулась) стрела, и когда прокопал он достаточно много, то открылась под землей большая дверь, и Уархаг вместе с сопровождающими сватами вошел через эту дверь под землю, а там открылся Райский сад.
Возрадовались сердца Нартов в Райском саду и устроили они грандиозные танцы. |
| Дзенети цидӕр адӕм адтӕй, етӕ сӕбӕл еугурӕйдӕр ӕрӕмбурд ӕнцӕ.
Сӕ фӕндури гъӕрмӕ сӕмӕ Болат-Хӕмици кизгӕ авд азгъунсти уӕладзуги сӕрӕй ракастӕй. Нарти Болат-Хӕмиц ӕма ӕ кизгӕ раздӕр рамардӕнцӕ ’ма Мӕрдти Дзенети адтӕнцӕ, ’ма Уӕрхӕг Мӕрдтӕмӕ Хӕмици кизги корунмӕ фӕццудӕй. |
Все люди, что были в Раю, собрались к ним туда.
На звук гармони выглянула к ним с верха семиярусной башни дочь Болат-Хамица. Нарт Болат-Хамиц и его дочь умерли раньше и находились в Раю, и Уархаг пошел в Страну мертвых сватать дочь Хамица. |
| Уӕрхӕг Хӕмици кизги куддӕр рауидта, уотӕ авд уӕладзуги бунмӕ исцудӕй ’ма намаз кӕнун райдӕдта, ковуй Хуцауӕи — авд азгъунсти уӕладзуги сӕрмӕ мин, зӕгъгӕ, асинӕ куд феста, уотӕ. | Как только Уархаг увидал дочь Хамица, то спустился на семь этажей и начал делать намаз, стал молить Бога, чтобы у меня, мол, появилась лестница до седьмого яруса. |
| Ӕстӕмӕй-астмӕ фӕккувта, уӕдта ин авд азгъунсти уӕладзуги сӕрмӕ асинӕ фестадӕй, ’ма ибӕл Уӕрхӕг исхизтӕй ӕ тӕккӕ сӕрмӕ, мӕнкъӕй ма ’й куд гъудӕй сӕрккаг уӕладзугмӕ исхъӕртунмӕ, уотӕ ба имӕ кизгӕ ӕхуӕдӕг рауадӕй ’ма имӕ дзоруй: | Долго он молился и вот появилась лестница до седьмого яруса и по ней Уархаг взобрался на самый верх, и когда ему еще оставалась самая малость до верхнего этажа, девушка сама вышла к нему и сказала: |
| – Мӕнкъӕй уотӕ фӕллӕууӕ, нуртӕкки дӕмӕ рацӕудзӕнӕн мӕ рӕвдзӕй!
Уӕрхӕг ӕй уоми бахизта, ’ма кизгӕ алли ӕхсар хъумацӕй6 ӕхе ку рарӕвдзитӕ кодта, уӕдта имӕ рацудӕй ’ма зӕнхӕмӕ ӕрхизтӕй. Уотемӕй зӕронд Уӕрхӕг ӕма Болат-Хӕмици кизгӕ бафедудтонцӕ ’ма лӕг ӕма уоси ӕгъдауӕй цӕрун райдӕдтонцӕ. |
– Подожди немного здесь, я сейчас оденусь и выйду к тебе!
Уархаг подождал ее там и девица разоделась в разные шелка, а потом они спустились на землю. Таким вот образом старый Уархаг и дочь Болат-Хамица сговорились и стали жить как муж и жена в соответствии с обычаем. |
| Уӕд сӕмӕ Мӕрдти Барастур фӕззиндтӕй ’ма син Нарти фӕсевӕд ӕма Уӕрхӕгӕн дӕр загъта:
– Сумахӕн ами ун нӕма ӕнгъезуй, ӕма уӕлӕбӕл дуйнемӕ фӕстӕмӕ цотӕ! Нарти фӕсевӕд Болат-Хӕмици кизги Мӕрдтӕй рахудтонцӕ зӕронд Уӕрхӕгӕн, ’ма уӕлӕбӕл дуйнемӕ исцудӕнцӕ ’ма и Уӕрхӕги хӕдзарӕмӕ исхудтонцӕ. Цӕйбӕрцӕ рацудайдӕ, уӕдта Уӕрхӕгӕн лӕхъуӕн райгурдӕй, ма ’йбӕл ном исӕвардтонцӕ: Уӕрхӕги фурт мӕнкъӕй Цибӕлци. |
Тут к ним подошел повелитель Страны мертвых Барастур и сказал, обращаясь к Нартам и к Уархагу:
– Вам тут быть пока не положено, и давайте-ка, отправляйтесь в верхний мир! Нартская молодежь вывела дочь Болат-Хамица из Страны мертвых к Уархагу, поднялись они в верхний мир (из преисподней) и привели ее в дом к Уархагу. Прошло некоторое время, и родился у Уархага сын, и назвали его — сын Уархага маленький Цибалци. |
| Цибӕлци ӕхсӕвӕ райгурдӕй, бонӕ ба хор къӕразгӕй ку ӕрбакастӕй ’ма хори тунӕ Цибӕлций цӕститӕмӕ ниййарӕзтӕй.
Уӕрхӕг уой ку рауидта, уӕд бахудтӕй, ’ма ’й ӕ уосӕ рафарста: – Цӕбӕл, — зӕгъгӕ, — ниххудтӕ? |
Цибалци родился в ночь, а днем, когда солнце заглянуло в окошко, то солнечный лучик попал прямо в глаз Цибалци.
Когда Уархаг это увидел, то засмеялся, а жена его спросила: – Почему ты засмеялся? |
| Уӕрхӕг ба ин загъта:
– Ӕммӕййӕнттӕй* ин тарстӕн, ’ма гъенур ба уотӕ ӕрцудӕй, ӕдосӕ Хорӕн дӕр кизгӕ райгурдӕй ’ма нур ба къӕразгӕй Цибӕлций цӕститӕмӕ ӕрбакастӕй, ’ма ’й бауарзта, ’ма гъе уобӕл ниххудтӕн. |
Уархаг ей отвечает:
– Полагал я, что одновременно вы родите, а сейчас так и получилось, — вчера и у Солнца дочь родилась, а теперь она через окно заглянула в глаза Цибалци, полюбила его, вот почему я засмеялся. |
| Уӕд Цибӕлци рагъомбӕл ӕй ’ма Хори гъӕуи7 биццеути хӕццӕ гъазун райдӕдта.
Еу кӕми адтӕй, уоми ба ’й Хори гъӕуи биццеутӕ раскъафтонцӕ, «нӕ сиахс», зӕгъгӕ, ’ма ’й Хори хӕдзарӕмӕ8 бахудтонцӕ. |
И вот Цибалци подрос и стал играть с ребятами из селения Солнца.
И вот как-то эти мальчишки из селения Солнца схватили его, мол, «ты теперь наш зять», и ввели его в дом Солнца. |
| Уоми ба Цибӕлци Хори кизгӕ Адӕдзей9 хӕццӕ сӕ кӕрӕдзей базудтонцӕ, уӕдта Цибӕлци уой дӕр базудта, ’ма ин Хор ӕ кизгӕ Адӕдзей-рӕсугъди ке равардта, уой. | И там Цибалци и дочь Солнца Ададзе познакомились, а потом еще Цибалци узнал, что Солнце выдает за него замуж свою дочь Ададзе-красавицу. |
| Уотемӕй Цибӕлци Хори кизги хӕццӕ Хори хӕдзари цӕрун байдӕдта лӕг ӕма уоси ӕгъдауӕй. | Таким вот образом стал Цибалци вместе с дочерью Солнца жить в доме Солнца как живут муж с женой. |
| Цӕйбӕрцӕ фӕццардайуонцӕ, уӕдта, еу кӕми адтӕй, уоми ба Цибӕлци ниммӕтъӕл ӕй, ’ма и ӕ уосӕ, Адӕдзей-рӕсугъд, фӕрсуй:
– Цӕбӕл мӕтъӕл дӕ? — зӕгъгӕ. Уӕд ин Цибӕлци загъта: – Ами мин цард хуарз кӕд ӕй, уӕддӕр мӕ мадӕ, мӕ фидӕ мӕ зӕрди ӕфтуйунцӕ, ӕма мӕ нӕхемӕ фӕндуй. |
Прожили они так какое-то время, а потом Цибалци загрустил и жена его, Ададзе-красавица, спрашивает:
– Почему ты грустишь? Отвечает ей Цибалци: – Хотя мне здесь и хорошо живется, но часто вспоминаю я своих мать и отца и хочется мне домой отправится. |
| – Мадта мӕнмӕ дӕр уотӕ хуӕздӕр кӕсуй: гъӕздуг цӕгатӕй мӕгур хӕдзарӕ хуӕздӕр ӕй10, ’ма дӕ кӕд фӕндуй, уӕд цӕуӕн дӕ фиди хӕдзарӕмӕ, нӕхемӕ.
Цибӕлци ӕма Хори кизгӕ Адӕдзей-рӕсугъд Хори хӕдзарӕй сӕхемӕ цӕун унаффӕ искодтонцӕ, фал Адӕдзей-рӕсугъд ӕ фидӕ, Хорӕн, загъта: – Уӕд мӕ сӕри хецауи фидӕн ба ци фӕххӕссон хецауиуагӕн11? |
– И мне кажется, что так будет лучше: свой, хоть и бедный, дом лучше, чем родительский, поэтому, если пожелаешь, пойдем к отцу твоему, в наш (уже) дом.
Цибалци и дочь Солнца Ададзе-красавица приняли решение идти из дома Солнца к себе домой, но тут Ададзе-красавица спросила своего отца-Солнце: – А что же я понесу в качестве подарка своему свекру? |
| Хор ба ин загъта:
– Мӕнӕ ин аци схъӕр12 хӕссӕ, — зӕгъгӕ. Еци схъӕр ба уӕхӕн схъӕр адтӕй, ’ма е ‘фцӕкъуатӕй заргӕ кодта, ӕ реутӕй фӕрсаг кодта, ӕ дустӕй ӕрдзӕф кодта, ӕ думӕггӕгтӕй ба кафгӕ кодта. Уотемӕй Цибалци ӕ уосӕ Адӕдзейи-рӕсугъди хӕццӕ ӕ хӕдзарӕмӕ ӕрцудӕй, ’ма Уӕрхӕгӕн ба хецауиуагӕн ӕ ностӕ ӕрхаста схъӕр, Хор ин ӕхуӕдӕг ке равардта, уой. |
А Солнце ответило:
– А вот этот схар (верхнюю одежду) понеси. А был этот схар такой, что воротник у него пел, нагрудники подпевали, рукава хлопали в такт, а подол танцевал. Таким-то вот образом Цибалци со своей женой Ададзе-красавицей пришли в свой дом и в качестве подарка главе дома невестка принесла Уархагу схар, который само Солнце передало ей. |
| Раги еци дзамани ӕгъдау уотӕ адтӕй, ’ма лӕг уосӕ ку ӕрхонидӕ, уӕд ин афӕй балци ӕнӕ цӕун н’ адтӕй, ’ма Цибалци ӕ уоси Адӕдзей-рӕсугъди сӕ хӕдзари ниууагъта, ӕхуӕдӕгга афӕй балци рандӕй13. | В старые времена был такой обычай: когда мужчина приводил в дом жену, то нельзя было ему не пойти в годовой поход, и (поэтому) Цибалци оставил свою жену Ададзе-красавицу дома, а сам отправился в (такой вот) годичный поход (набег, путешествие). |
| Уӕрхӕг дӕр, ӕ ностӕ ин ци схъӕр ӕрхаста хецауиуагӕн, уой искӕнидӕ ӕ уӕле ’ма Нихӕсмӕ рацӕуидӕ.
Уӕхӕн схъӕр некӕд фӕууиндӕй, ’ма адӕм Уӕрхӕгбӕл ӕмбурд кодтонцӕ ’ма имӕ кастӕнцӕ. |
Ну и Уархаг обычно надевал на себя схар, который ему принесла невестка, и выходил на Нихас.
Такого схара никто раньше не видывал, и народ собирался и глазел на Уархага. |
| Уӕд Соппари ӕртӕ фурти Уарппи бӕрзондӕй ракастӕнцӕ ’ма Нарти гъӕуи Нихӕсмӕ ниууидтонцӕ Уӕрхӕги, еци дессаг ӕсхъӕр ӕ уӕле, уотемӕй.
Хъӕбӕр фӕддес кодтонцӕ ’ма загътонцӕ: – Ци дессаг схъӕр ес еци лӕгъуз зӕронд Уӕрхӕги уӕле, цӕйтӕ, цӕуӕн ӕма ин е ’схъӕр дӕр райсдзинан, уӕдта ин ӕ рагъӕй дӕр дууӕ гӕрзи рауадздзинан ’ма сӕ нӕхемӕ исхӕсдзинан! |
Тут три сына Соппара как-то взглянули с вершины Уарппа и увидали в селении Нартов на Нихасе Уархага в этом чудесном схаре.
Очень они удивились и порешили (меж собой): – Что за дивный схар надет на этого плохонького старика Уархага, давайте-ка пойдем, отнимем у него схар и заодно срежем у него со спины пару ремней и принесем к нам домой! |
| Соппари ӕртӕ фурти ӕрцудӕнцӕ Уӕрхӕгмӕ, ’ма ин е ‘схъӕр дӕр байстонцӕ, уӕдта ин ӕ рагъӕй дӕр дууӕ гӕрзи рауагътонцӕ ’ма уотемӕй сӕхемӕ исфардӕг ӕнцӕ.
Уӕрхӕг ба, е ‘рагъӕй ин дууӕ гӕрзи ку рауагътонцӕ, уӕд ма къӕдз-къӕдзи ӕ хуссӕн уатмӕ бацудӕй ’ма нихъхъан кодта ’ма уоми тумбулӕй лӕудтӕй. |
Пришли трое сыновей Соппара к Уархагу, и схар у него отняли, да еще и со спины спустили два ремня и возвернулись с этим к себе домой.
А Уархаг, когда у него вырезали со спины две полосы, еле-еле добрался до спальни, лег там и застыл, свернувшись калачиком. |
| Уӕд афӕй ӕрхъӕрдтӕй, ӕма Уӕрхӕги фурт Цибӕлци балцийӕй ӕхсӕвӕ ӕнафони исхъӕрдтӕй ’ма ӕ уосӕмӕ дуар бахуаста. | А тут год прошел, и сын Уархага Цибалци вернулся из похода ночью и постучал жене в дверь. |
| Уосӕ дӕр имӕ дзоруй:
– Нӕ дин байгон кӕндзӕнӕн дуар, цалинмӕ мин нӕртон уасхӕ радтай, ци дин зӕгъон, уой куд бакӕндзӕнӕ, уобӕл. Мӕнкъӕй Цибӕлци дӕр имӕ дзоруй: – Дӕдтун дин нӕртон уасхӕ, тагъд байгон кӕнӕ дуар, мӕлун! |
Жена говорит ему:
– Не отворю тебе дверь, покуда не принесешь Нартскую клятву, что сделаешь то, что я небе скажу. Маленький Цибалци ей отвечает: – Даю тебе Нартскую клятву, только поскорее отвори дверь, я умираю! |
| Адӕдзей-рӕсугъд дӕр ин дуар фегон кодта, ’ма Цибӕлци фӕмеддуарӕй; ӕ хъӕппӕлтӕ фелваста, ӕ фӕрстӕй фӕттӕ гӕргӕрӕй ӕркалдӕнцӕ, ӕ фӕрсти цар ницъцъӕл ӕй, ’ма дзоруй ӕ уосӕмӕ, мӕлун, зӕгъгӕ. | Ададзе-красавица (тут же) ему открыла дверь и Цибалци ввалился в дом; снял свои вещи и с его боков посыпались стрелы, кожа на боках вся истерзана была, и повторил, обращаясь к жене: – я умираю! |
| Ӕ уосӕ Адӕдзей-рӕсугъд дӕр рагӕпп кодта, ӕ кирӕй ин авги уӕхӕн хуасӕ14 фелваста, райиндзиниуазун кодта, ’ма Цибӕлци, фиццаг куд адтӕй, уомӕй дӕр хуӕздӕр фестадӕй.
Цибӕлци ку ӕрдзӕбӕх ӕй, уӕдта Адӕдзей-рӕсугъди фӕрсуй: |
Его жена Ададзе-красавица (моментально) вскочила, взяла из сундука особое лекарство, дала ему отпить, и Цибалци вновь стал здоров, да еще лучше, чем был прежде.
Когда Цибалци выздоровел, то спросил Ададзе-красавицу: |
| – Гъе нур ба мин зӕгъӕ, уасхӕ мин цӕбӕл курдтай, уой.
Адӕдзей-рӕсугъд ба ин загъта: – Соппари ӕртӕ фурти ӕрцудӕнцӕ ’ма дин дӕ фиди зӕрондӕй схъӕр раластонцӕ, ӕ рагъӕй ба ин дууӕ гӕрзи рауагътонцӕ, ’ма уӕртӕ ӕ хуссӕни тумбулӕй лӕууй, ’ма дӕ фиди ӕфхуӕрд куд райсай, уотӕ! |
– Ну а теперь скажи, клятву ты от меня зачем требовала?
Ададзе-красавица ему отвечает: – Пришли три сына Соппара, сняли с твоего старика-отца схар, а со спины его спустили два ремня; и вот он лежит в постели, скрючившись; так что я хочу, чтобы ты отомстил за отца! |
| Цибӕлци сӕумӕй раги фестадӕй ’ма ӕ готони рӕвдзӕй Соппари ӕрдозӕмӕ15 фӕццудӕй ӕма дзи хумӕ кӕнун райдӕдта.
Соппари ӕртӕ фурти бабӕй Уӕлппи бӕрзондӕй16 ракастӕнцӕ сӕ будуртӕмӕ ’ма Соппари ӕрдози еу лӕг ниууидтонцӕ хумӕ кӕнгӕ ’ма хъӕбӕр ниддес кодтонцӕ: |
Цибалци встал рано утром, отправился на Соппарово поле со снаряженным плугом и начал там пахать.
Три сына Соппара с вершины Уалппа оглядели свои равнины и увидели на Соппаровом поле пашущего человека и сильно тому подивились: |
| – Дессаг, е ка уа, мах зӕнхӕ ка бандеудзӕнӕй хумӕ кӕнун?
’Ма имӕ ӕртемӕй дӕр рацӕйцудӕнцӕ. Ку имӕ ӕрхӕстӕг ӕнцӕ, уӕд ӕй бафхуардтонцӕ, ’ма сӕмӕ сӕ хестӕр дзоруй: |
– Ну и чудеса, это кто же, кто посмел наши земли распахивать?
И вышли к нему все трое. Когда приблизились к нему, то решили оскорбить его и старший обратился к нему: |
| – Е ба Нарти зӕронд бунмез Уӕрхӕги фурт Цибӕлци ку ӕй, ’ма имӕ ӕртемӕй ци цӕуӕн?
’Ма сӕ кӕстӕрӕн дзоруй: – Уайгӕ ду, ’ма ин ци гъӕуй, уой ин бакӕнӕ, мах ба еу мӕнкъӕй рахӕтӕн. |
– Так то же Цибалци, сын старого сыкуна Уархага, так чего нам всем троим к нему идти?
И говорит своему младшему: – Иди ты, и сделай ему что надо, а мы пока здесь немножко побродим. |
| Дууӕ хестӕри цауӕни рандӕ ’нцӕ, кӕстӕр ба Цибӕлцимӕ ӕрхъӕрдтӕй ’ма имӕ дзоруй:
– Куйӕй ка райгурдӕй, ду ке зӕнхӕбӕл рахуӕстӕ ӕнӕ бафӕрсгӕй?! Ӕвӕдзи, ду дӕ фиди маст хатунмӕ гъавис, фал дӕмӕ гъе нур бӕрӕг уодзӕнӕй! |
Двое старших отправились на охоту, а младший дошел до Цибалци и говорит ему:
– Ты, сукин сын, на чьей земле стал своевольничать? Наверное, хочешь отомстить за отца, но сейчас посмотришь (что с тобой будет)! |
| ’Ма фӕгъгъӕбесӕй ӕнцӕ. Бахуӕцӕ-бахуӕцӕ фӕккодтонцӕ, уӕдта сӕ дууӕ дӕр нӕбал фӕразтонцӕ ’ма фӕйнердӕмӕ рахъан ӕнцӕ.
Цибӕлций ӕ уосӕ ци хуасӕй радзӕбӕх кодта, еци хуасӕ ин ӕ хӕццӕ равардта ’ма ин загъта: «Ку исхъурмӕ уай, уӕд дзи-еу баниуазисӕ!» Цибӕлци дӕр еци хуаси авгӕ ӕ дзиппӕй фелваста ’ма дзи рахупп кодта, ’ма еци фӕдбӕл фӕннӕуӕгӕй, ’ма Соппари кӕстӕр фурти рамардта. Уалдӕнги Соппари дууӕ хестӕр фурти цауӕнӕй ӕрцудӕнцӕ, ’ма хестӕр астӕуккагмӕ дзоруй: |
И схватились они бороться. Тужились, напрягались всячески, но, когда оба обессилели, повалились в разные стороны.
Жена Цибалци дала ему с собой то самое лекарство, которое его вылечило, и наказала: «Когда дойдешь до предела, то хлебни его чуток!» Тогда Цибалци достал из кармана бутылочку с этим лекарством, отхлебнул его, и сразу же ощутил приток сил и убил младшего сына Соппара. В это время два старших сына Соппара вернулись с охоты и старший говорит среднему: |
| – Цæуай, рабӕрӕг кӕнӕ, нӕ кӕстӕр ӕнсувӕр ци бакодта Уӕрхӕги фуртӕн, уой базонӕ.
Астӕуккаг ӕнсувӕр имӕ ку ’рхъӕрдтӕй, уӕд бабӕй уой хӕццӕ дӕр фӕгъгъӕбесӕй ӕнцӕ, ’ма бабӕй ку ’рфӕллад ӕнцӕ, уӕд бабӕй фӕйнердӕмӕ рахъантӕ ’нцӕ, ’ма бабӕй Цибӕлци ӕ хуасӕй раниуазта, фӕннӕуӕгӕй ’ма бабӕй астӕуккаг ӕнсувӕри дӕр рамардта. |
– Поди, посмотри, что сделал наш младший с сыном Уархага, разузнай там все.
Когда средний брат подошел к нему, то и с ним они схватились в охапку бороться, и когда устали оба и повалились в разные стороны, то Цибалци вновь отпил того снадобья, ожил, набрался новых сил, и убил теперь среднего брата. |
| Уӕд имӕ хестӕр ӕнсувӕр ӕхе рауагъта ’ма имӕ гъӕрӕй дзоруй:
– Дӕлӕ куй! Уогӕ ба мин мӕ дууӕ ӕнсувӕри дӕр рамардтай, — ’ма Цибӕлций хӕццӕ е дӕр фӕгъгъӕбесӕй-гъӕбесмӕ ’нцӕ. |
Тогда старший брат направился к нему и криком кричит:
– Эй, собака! Это же ты убил двух моих братьев, — и стал бороться с Цибалци. |
| Цӕйбӕрцӕ фӕххуӕстайуонцӕ, Хуцау зонуй, уӕдта бабӕй етӕ дӕр фӕйнердӕмӕ рахъантӕнцӕ.
Цибӕлцимӕ дӕр ӕ хуасӕй нӕбал адтӕй, ’ма сӕ дууӕ дӕр ӕрдӕгмӕрдтӕй лӕудтӕнцӕ хъантӕй. |
Бог знает, сколько они боролись, но потом и они тоже упали и повалились в разные стороны.
У Цибалци снадобье закончилось и оба они полумертвые остались там лежать. |
| Уӕд еци хабар Мӕрдтӕмӕ Болат-Хӕмицмӕ байгъустӕй: «Дӕ хуӕрифурт Соппари дууӕ фуртей рамардта, зӕгъгӕ; ӕртиккаг фурти хӕццӕ ба сӕ кӕрӕдзей ӕрдӕгмӕрдтӕ фӕккодтонцӕ ’ма сӕ дууӕ дӕр хъантӕй лӕуунцӕ».
Болат-Хӕмиц еци хабар куддӕр райгъуста, уотӕ бинагин цъӕфсӕ раскъафта ’ма Мӕрдтӕй уӕлӕбӕл дуйнемӕ исхизтӕй, ’ма уайтӕкки дӕр Цибӕлций сӕргъи ӕрбалӕудтӕй. |
Но вот эта весть долетела до Болат-Хамица: «Твой внук, мол, убил двух сыновей Соппара, а с третьим сыном они друг-друга до полусмерти довели и оба лежат (обессиленные)».
Как только Болат-Хамиц услыхал эту весть, схватил он войлочную плеть, вышел из Царства мертвых в Верхний мир, и сразу же оказался у изголовья Цибалци. |
| Бинагин цъӕфсӕй ӕй ракъуӕрдта, ’ма Цибӕлци, фиццаг куд адтӕй, уомӕй дӕр ма хуӕздӕр фестадӕй.
Соппари хестӕр фурт ба ма ӕрдӕгмардӕй хъанӕй лӕудтӕй, ’ма имӕ Цибӕлци дзоруй: – Мӕ фиди схъӕр ӕма ин ӕ рагъӕй ци дууӕ гӕрзи рауагътайтӕ, етӕ кӕми ӕнцӕ, уой мин байамонӕ, ’ма дӕ нӕбал рамардзӕнӕн. |
Шлепнул его войлочной плетью и Цибалци стал лучше, чем был раньше.
А старший сын Соппара полумертвый продолжает лежать и Цибалци говорит ему: – Укажи, где находятся схар и те два ремня, что вы спустили со спины моего отца, и я не стану тебя убивать. |
| Соппари хестӕр фурт ба ин загъта:
– Дӕ фиди схъӕр ӕма ин ӕ рагъӕй ци дууӕ гӕрзи рауагътан, етӕ ’нцӕ уӕртӕ Тарӕ коми17 думӕгмӕ Соппари устур лӕгӕти!18 |
А старший сын Соппара ему отвечает:
– Твой отцовский схар и те два ремня, что спустили мы со спины твоего отца, находятся в большой пещере Соппара, что расположена на выходе из ущелья Тара. |
| Цибӕлцийӕн Соппари хестӕр фурт ма уой ку радзурдта, уӕдта бабӕй уой дӕр рамардта, ӕхуӕдӕгга Тарӕ коми думӕгмӕ Соппари лӕгӕтмӕ фӕццудӕй ’ма уордигӕй ӕ фиди схъӕр ӕма ин ӕ фиди рагъӕй ци дууӕ гӕрзи рауагътонцӕ, уони рахаста.
Уӕд ин Болат-Хӕмиц загъта: – Цӕй, нур ба цауӕни рахӕтӕн! |
Когда старший сын Соппара рассказал Цибалци все это, он убил и его, а сам отправился в пещеру Соппара на выходе из Ущелья Тара, вынес оттуда отцовский схар и те два ремня, что спустили с его спины.
И тогда Болат-Хамиц сказал: – Что ж, а теперь сходим на охоту! |
| ’Ма фӕйнӕ сауӕнгебӕл рандӕ ’нцӕ.
Болат-Хӕмиц цауӕни рӕуони Мӕрдтӕмӕ фӕстӕмӕ никъкъуӕрдта, Цибӕлци сӕ бунатмӕ саги марди хӕццӕ фездахтӕй. |
И пошли они каждый по своему ущелью.
Болат-Хамиц под видом охоты снова двинул в Стану мертвых, а Цибалци пришел на их место (встречи) с убитым оленем. |
| Болат-Хӕмиц ку некӕмибал зиндтӕй, уӕд ӕй Цибӕлци базудта, фӕстӕмӕ Мӕрдтӕмӕ ке рандӕй, уой, ӕ бинагин цъӕфсӕ дӕр ин бунати ниууагъта.
Цибӕлци, саги мардӕй, схъӕрӕй, ӕ фиди рагъи гӕрзитӕй, бинагин цъӕфсӕй, — еугурӕйдӕр сӕ рамбурд кодта ’ма ӕ хӕдзарӕмӕ ӕрцудӕй. |
Когда Болат-Хамиц больше не появился, Цибалци понял, что тот вновь ушел в Страну мертвых, и что волшебную плеть оставил на месте.
Цибалци собрал все: тушу оленя, схар, содранную со спины отца кожу, войлочную плеть, — и со всем этим пришел домой. |
| Ӕ фидӕ Уӕрхӕги рагъбӕл, ци дууӕ гӕрзи дзи рауагътонцӕ Соппари фурттӕ, уони февардта ’ма и бинагин цъӕфсӕй ратъӕпп кодта, ’ма Уӕрхӕг, фиццаг куд адтӕй, уотӕ фестадӕй.
Ӕ уосӕ дӕр ибӕл ниццийнӕй: |
Приложил к спине отца те две полосы, что содрали с нее сыновья Соппара, шлепнул по ним войлочной плетью и Уархаг стал снова таким, каким был раньше.
Жена тоже была рада: |
| – Ӕгайтима дӕ фиди ӕфхуӕрд райстай!
Уотемӕй Нарти Уӕрхӕги фурт Цибӕлци ӕма ӕ уосӕ, Хори кизгӕ Адӕдзей-рӕсугъд, дзӕбӕх цӕргӕй байзадӕнцӕ Нарти ӕхсӕн. |
– Как хорошо, что ты отомстил за отца!
Вот так сын Нарта Уархага Цибалци и его жена, дочь Солнца Ададзе-красавица остались прекрасно жить среди Нартов. |
| Феппайуйнæгтæ | Примечания |
| 1дортӕй куд рамарӕн | побивание камнями – старинный обычай, жесточайшее наказание, позорящее имя наказуемого |
| * ӕхсем афони | ??? |
| 2намаз кӕнун райдӕдта | в этом сказании ощущается влияние ислама |
| 3уосӕ нӕ ракордзӕнӕн | мотив, из-за чего Уархаг принял обет не жениться, в данном сказании не просматривается |
| 4рандӕй фат | этот мотив идет из сказаний, особенно русских, где жених посылает стрелу и находит счастье там, куда она попадает |
| 5Дзенети дзӕхӕрадонӕ | (миф.) райский сад в Стране мертвых. Оттуда Уархаг взял себе в жены дочь Болат-Хамица. Попал туда, куда пролетела стрела, там выкопал пещеру |
| 6ӕхсар хъумац | речь, вероятно, идет о восточных тканях, хорасанских шелках |
| 7Хори гъӕу | (миф.) в осетинской мифологии Солнце – одушевленное, высшее существо, есть у него дочь, есть на небе селение, имеются дворцы |
| 8Хори хӕдзарӕ | (миф.) небесный замок небожителя Солнца |
| 9Хори кизгӕ Адӕдзей | (миф.) Здесь: жена сына Уархага Цибалци; небесная красавица, у которой есть волшебное лекарство, излечивающее рубленые раны и переломы |
| 10гъӕздуг цӕгатӕй мӕгур хӕдзарӕ хуӕздӕр ӕй | пословица, отражающая патриархальный уклад: для женщины лучше, важнее дом ее мужа, куда она пришла, чем отчий дом, который она покинула |
| 11хецауиуаг | подарок, который невеста, в соответствии с обычаем, приносила свекру |
| 12схъӕр | мифологический костюм, дар Солнца, который из воротника поет, рукавами пляшет – такая удивительная вещь |
| 13афӕй балци рандӕй | точно не известно, указывает ли это на реальный факт или это эпическая формула. В жизни не было возможности совершать столь длительные походы, нельзя было оставлять семью без защитника на год, могли произойти всяческие несчастья, как это и случилось с Уархагом |
| 14хуасӕ | Здесь: некое волшебное лекарство, дающее силу, излечивающее раны |
| 15Соппари ӕрдозӕ | эпический топоним осетинского эпоса, означающий хорошие пахотные земли. В Дигорском районе есть реальные топонимы: Соппари фæз (поляна), Соппари фæтæн (обширное место) |
| 16Уӕлппи бӕрзонд | эпический топоним, наблюдательный пункт сыновей Соппара |
| 17Тарӕ ком | эпическое ущелье, в конце его – пещера Соппара |
| 18Соппари устур лӕгӕт | Эпическая пещера, где обитают насильники – три сына Соппара, там они прячут свою добычу, свои богатства |
| æммӕййӕнттӕй | от æм-приставка «со» и мæйæ – месяц, т.е. в один и тот же месяц, одновременно |
| Радзуртта Тобойти Цицеу Дзæрæхмæти фурт; ниффинста Толасти Андрей 1927 æнзи 23 феврали Киристонгъæуи | Рассказал Тобоев Цицеу Дзарахматович; записал Толасов Андрей 23 февраля 1927 г. в Дигоре |
| Нарты кадджытæ: Ирон адамы эпос./ Хæмыцаты Т., Джыккайты Ш. 2010. | Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. /Хамицаева Т., Джикаев Ш. кн.5. СОИГСИ. 2010. С.20-26.
Перевел на русский язык М.А.Миндзаев. |
| Сюжет не связан с основной семеркой Нартов: Урузмаг, Хамиц, Шатана, Сослан, Сирдон, Батрадз и Ацамаз. Тем не менее он существует в ряде вариантов (Смотри сказание «Уӕрхтӕнӕджы фырт нӕртон Сыбӕлц \ Нарт Сыбалц, сын Уархтанага» — в каноническом издании, или «Субалци ӕма Соппари ӕртӕ фурти \Субалци и три сына Соппара» в данной программе или в семитомнике).
Старый Уархаг (который здесь не отец Ахсара и Ахсартага; возможно, имя Уархаг ассоциировалось у рассказчиков с образом старика) не желает жениться (повторяющийся в нескольких сказаниях сюжет), но народ под угрозой побить камнями заставляет его это сделать. Уархаг пускает стрелу, чтобы узнать, на ком ему жениться (как в русских сказках о Лягушке-царевне), и попадает в подземное царство (Царство мертвых), очаровывает ученостью и благочестием дочь Болат-Хамица и женится на ней. Потом владыка царства Барастур прогоняет их со сватами наверх, и они начинают жить в Верхнем мире (мире людей). У них рождается сын Цибалци, который становится женихом, а потом и мужем дочери Солнца Ададзе-красавицы. Молодые живут в селении Солнца, потом решают прийти в дом Уархага, и невестка приносит ему подарок – волшебную шубу, которая поет и танцует. В то время, когда Цибалци, в соответствии с тогдашними правилами, ушел в длительный поход, на его отца напали трое сыновей некоего Соппара, отняли шубу, а из спины вырезали кожу на ремни (повторяющийся в нескольких сказаниях сюжет), Старик занемог, а вскоре сын вернулся из похода израненный, но жена отказалась открыть ему дверь, пока тот не пообещает выполнить ее слово. Потом она излечила мужа волшебным снадобьем и рассказала, что произошло. Цибалци пошел сражаться с насильниками и по одному их одолел. Из Страны мертвых его дед узнал о произошедшем и пришел к нему на помощь с волшебной плетью. С ее помощью он придал силы внуку. Тот узнал, где находится отобранное у Уархага, принес все в дом, оздоровил отца войлочной плетью. Все зажили счастливо, а дед, Болат-Хамиц, вернулся в Страну мертвых. В сказании причудливо переплелись древняя основа (угроза побить камнями мужчину, не желающего жениться) и поздние наслоения (мечеть, намаз, благочестие как достоинство мужа). Необычно, что Уархаг находит себе жену в загробном мире и очаровывает ее своим благочестием. Удивительно, что, идя мстить за отца, герой начинает распахивать поле врагов, бросая им вызов таким необычным способом (впрочем, так же поступает и герой народных песен реально существовавший Чермен). Кроме волшебной плети есть здесь и чудесное лекарство, оживляющее полумертвого. |
|
