7.9. СÆУУАЙ

краткое содержание

Хисты бонмӕ ма ӕртӕ азы куы уыди, уӕд фидиуӕг ныхъхъӕр кӕнын кодтой:

Три года оставалось до поминания, и тогда послали они глашатая, чтобы оповестил он нартов:

—  Цы кодтай, нӕ зӕронд лӕг, цӕуыл та мӕсты дӕ абон?

—  Что с тобою, старик наш? Что это сегодня разгневался ты?

—  Фидиуӕг хъӕр кӕны,— Борӕтӕ, дам, сӕ зӕронд мӕрдтӕн кады хист кӕндзысты ӕртӕ азы фӕстӕ, ӕмӕ, дам, алчи йӕ дугъон бӕхмӕ куыд базила. Дугъӕттӕй фыццагӕн хай уыдзӕн уацайраг лӕппу, дыккагӕн та — уацайраг чызг; аннӕтӕй дӕр, дам, ӕнӕ хай иу дӕр нӕ фӕуыдзӕнис.

—  Оповестил глашатай, что поминки в честь своих предков устраивают Бората через три года, и чтобы каждый объездил своего скакуна. Победителю дадут в награду пленного юношу, кто второй прискачет, тот получит пленную девушку. Да и никто, говорят, из всадников без награды не останется.

—  О, боже, не оставь нас без потомства!

—  Юноша бродит в горах и истребляет диких зверей.

—  Ацӕут ӕмӕ ардӕм ӕркӕнут уыцы лӕппуйы!

—  Подите и приведите ко мне этого юношу.

—  Цӕуыл ӕнкъард дӕ, мӕ фыд? — фӕрсы Сӕууай. Къандз хъуыддаг радзырдта.

— О чем ты печалишься, отец мой? спросил Саууай. Рассказал Кандз о предстоящих скачках.

—  Ды Къандзы фырт куы нӕ уаис, уӕд мын нырыонг мӕ къӕдзилы хъисмӕ дӕр куы ничима ‘рбавнӕлдта, ды та мӕ зӕххыл куы фӕхостай; ныр абонӕй фӕстӕмӕ мӕнӕн бӕздзынӕ барӕгӕн.

—  Как не знать мне, что ты сын Кандза! До тебя никто не смел даже до волоска в хвосте моем дотронуться, а ты меня об землю бил. Вижу я, что с этого дня будешь ты моим всадником.

—  Гӕрзтӕ дын ис ӕви нӕ?

—  Оружие у тебя есть для меня или нет?

—  Арт мауал уадз, мӕнӕ мӕ астӕу — дӕ бынат!

—  Не испускай больше пламени в жажде боя, будешь ты теперь висеть на поясе моем, здесь твое место.

—  Нӕ цин хуымӕтӕджы фӕцис, дугъы уацайраг лӕппу мах нал фӕуыдзӕнис: Дзыхы-доны дон нуазгӕ федтон Къандзы бӕхы, фӕлӕ йӕ донмӕ чи раласта, уый нӕ рабӕрӕг кодтон.

—  Прежде времени радовались мы будущей победе на скачках. Не достанется нам пленный юноша. Видела я у Дзых-реки на водопое коня Кандза. Но кто привел его на водопой, не могла я разглядеть.

—  Нӕ цин хуымӕтӕджы у, уацайраг лӕппу мах нӕ фӕуыдзӕн: Къандзы бӕхы абон дыккаг хатт Дзыхы-доны дон нуазгӕ федтон, фӕлӕ та йӕ ласӕг чи уыдис, уый нӕ раиртӕстон.

—  Прежде времени радуемся мы, не достанется нам пленный юноша. Сегодня второй раз видела я на водопое у Дзых-реки коня Кандза, но снова не могла распознать, кто привел его.

—  Цыма ды Хъазӕн фӕзы фыццаджы хайыл быцӕу кодтай, фыццаджы хай никӕмӕн лӕвӕрдтай; цыма Уас-къуыппы бӕрзондыл сау сынт бадтис, йӕхи рауагъта ӕмӕ дыл, цыма, йӕхи скъуырдта ӕмӕ дын дӕ фӕрсчытӕй фараст басаста.

—  Видела я, будто кончились скачки и заспорил ты на Площади Игр никому не хочешь уступать главную долю победителя. А на самой вершине горы Уаза будто черный ворон сидит. Вдруг спустился он на площадь, напал на тебя и девять ребер твоих поломал.

— Балцы цӕугӕйӕ-иу куыд рараст дӕ нӕ хӕдзарӕй?

— В поход направляясь, как выезжал ты из нашего дома?

— Ӕз-иу балцы цӕугӕйӕ ахызтӕн мӕнӕ нӕ сӕйраг рудзынгыл.

—  В поход направляясь, выезжал я через верхнее наше окно.

—  Видно, тяжелую поклажу несет твой конь, лукавый Сырдон.

—  Мӕ бӕх ӕппӕты фӕсте, уаргъдзау у, фӕлӕ уын ӕз, диссаг цы у, уый радзурон: иу зыгъар бӕх уын уӕ бӕхты рахиз хъустӕ тоны ӕмӕ сӕ галиуырдӕм калы; ӕппӕты фӕсте ис мӕ бӕх ӕмӕ ӕппӕты разӕй уый хъус атыдта, стӕй кӕй куыд ӕййӕфта, афтӕ сӕ тонгӕ цыдис. Ӕмӕ ныр, Нарты хъал фӕсивӕд, сымах дӕр, мӕнӕй уӕлдай, фыццаджы хайӕ ницы фендзыстут.

—  Конечно, мой конь позади всех тащится, тяжело навьюченный, но это еще не самое удивительное. Вижу я коня со звездой на лбу. Вот нагнал он моего коня и оторвал ему правое ухо, а вот сейчас нагнал он ваших скакунов, вырывает он у одного за другим правые уши и откидывает их налево. И вот теперь, гордая нартская молодежь, вам так же, как и мне, не видать первой доли, как ушей своих скакунов.

Уалынмӕ дугъӕттӕ ӕрбахӕццӕ сты.

Доскакали тут кони до Площади Игр.

—  Рахӕсс мын ныр мӕ фыццаджы хай!

—  Неси мне теперь долю первого.

—  Ма ратт ацы хӕрӕджы къӕлӕуӕн фыццаджы хай, нырма йӕ хъуымыз йӕ донгомтӕй куы кӕлы!

—  Не давай долю первого этому сыну ослицы. Ведь у него с углов рта материнское молоко еще капает.

—  Барын дын, хистӕр кӕй дӕ, уымӕ гӕсгӕ, фӕлӕ мын мӕ фыццаджы хай дзырддаг ма кӕн!

—  За седины твои я прощаю тебе, но не оспаривай мою долю первого.

— Мӕнӕ дын мӕ фыццаджы хай — лӕппу-уацайраг, мӕнӕ дын уый та мӕ тыхӕй байст, дыккаджы хай, чызг-уацайраг.

—  Вот тебе моя первая доля — пленный мальчик. Он достался мне, как победителю. А вот вторая доля — пленная девушка. Я силой отнял ее.

— Бӕздзынӕ мын абонӕй фӕстӕмӕ фыртӕн, ӕмӕ дӕ адӕм хондзысты Къандзы фырт Сӕууай.

—  Вижу, что годишься ты мне в сыновья, и с этого дня люди называть тебя будут Саууай — сын Кандза.

— Ӕз балцы цӕуын.

—  Я в поход отправляюсь.

— Цом, Уырызмӕг, хӕтӕны!

—  Эй, поедем, Урызмаг, со мною в поход!

— Ды уал ам бад, ӕз ӕм акӕсдзынӕн.

—  Посиди-ка ты здесь, я сама к нему выйду.

— Райсоммӕ йӕм фӕлӕуу — ацӕттӕ йӕ кӕнон.

—  До утра подожди старика моего. Я снаряжу его.

— Фыдбылызы лӕппу дыл бафтыдис, ӕмӕ дын ӕнӕ цӕугӕ нӕй, фӕлӕ дӕхи цӕттӕ дар, дӕхицӕн кӕстӕриуӕггӕнджытӕ акӕн.

— Этот юнец, что нам несчастье приносит, так прицепился к тебе, что никак нельзя тебе отказаться ехать с ним. Но будь с ним настороже. Возьми с собой своих младших и поезжай.

— Сыст, лӕппу, уӕлӕмӕ, ӕмӕ цом!

—  Вставай, юноша! — крикнул ему Урызмаг. — И едем скорее.

—  Мӕ ехс байрох ис нӕхимӕ, ӕмӕ йӕм фездӕхон, сымах уал цӕут, ӕз дӕр уӕ феййафын.

—  Плеть свою я забыл, придется мне за ней домой вернуться. Вы езжайте вперед, а я догоню вас.

—  Ӕз ӕм фездӕхдзынӕн ӕмӕ уӕ тагъд раййафдзынӕн,— зӕгъы Сӕууай. Йӕхи ехс Уырызмӕгӕн радта, афтӕмӕй раскъӕрдта Уырызмӕджы хӕдзармӕ.

—   Я съезжу за твоей плетью и скоро вас догоню, — сказал он, отдал свою плеть Урызмагу и пустился вскачь к Урызмагову дому.

—  Цы хорз чызг дӕ, фӕлӕ ӕвгъуаг къуылыхӕн.

—  Хорошая ты девушка, только жаль, что хромая.

—  Ныронг мыл куы ничима схудтис, уӕд мӕ уыцы уазӕг къуылых цӕмӕн схуыдта?

—  До сих пор никто еще не смел так надо мной издеваться, как этот гость издевался. Почему он назвал меня хромою?

—  Дӕ басмахъы еууы нӕмыг уыдис, уый нӕ зыдтай, фӕлӕ йӕ уазӕг базыдта; ацу, фынг ын ахӕсс — ныр дӕ къуылыхӕй нал бафаудзӕн.

—  Как же это ты не почувствовала, что у тебя в башмаке зернышко проса, а гость по походке твоей это заметил. Отнеси-ка ему фынг, уставленный яствами, и увидишь, не назовет он тебя больше хромой.

— Дзӕбӕх чызг дӕ, ӕрмӕст ма дӕ рахиз фарс рӕсыддӕр куы нӕ уаид, уӕд.

— Хорошая ты девушка, да только малость кривобока. Видно, что опух у тебя правый бок.

—  Мӕ рахиз фарс та мын рӕсыд схуыдта уыцы уазӕг.

— Этот гость назвал меня кривобокой и сказал, что у меня опух правый бок.

—  Ацу, ныр ын йӕ фынг рахӕсс, ӕмӕ ма дыл цы фау сӕвӕ’ра, уый мын-иу зӕгъ,— дзуры Сатана йӕ чызгмӕ.

—  Не умеешь ты за собой следить. Иди-ка, да унеси фынг. Если он еще в чем осудит тебя, расскажи мне.

—  Гъӕйтт, уӕууӕй, гъе, чызгай, цы рӕсугъд ӕмӕ цы уындджын дӕ, фӕлӕ дӕ рахиз цӕст цъынд у, ӕмӕ ӕвгъау дӕ сохъхъырӕн.

—  Эх, эх, девушка, хоть и красива ты, но жаль, крива ты на правый глаз.

—  Куыннӕ дӕ хона сохъхъыр?! — ӕмӕ бакасти йӕ чызджы цӕстмӕ ӕмӕ дзы цӕстыхау райста ӕмӕ та йӕ чызгмӕ хӕцыдис, ӕппын чызгау дӕхимӕ зилын нӕ зоныс, зӕгъгӕ.

—  Как же ему не назвать тебя кривой? сказала она и опять упрекнула ее. — Девушка ты на выданье, а совсем не умеешь смотреть за собой.

— Кӕй дӕ, уымӕн хайыр у; уыйфӕстӕ кӕй уай, уымӕн дӕр-иу хайыр фӕу — ды дӕ тынг хорз чызг, хуыздӕр скӕнӕн кӕмӕн нӕй, ахӕм.

—  Чья ты дочь, тем на радость живи много лет! Чья ты будешь жена, живи тому на радость еще больше лет. Ты так прекрасна собой, что лучше и быть не может.

— Сымах уал сабыр цӕут, ӕз ауайон разӕй ӕмӕ уын уе ‘рцыдмӕ бынат ӕркӕнон.

—  Я поскачу вперед и приготовлю привал, а вы не торопитесь.

— Гъеныр нӕ, кӕм нӕ батых кодтай, ахӕм бӕстӕм фӕкӕн.

—  Ну, теперь поведи нас в такую страну, где ты еще не бывал.

— Дыууӕ фурды ӕхсӕн уыдтӕн мӕ лӕппуйы рӕстӕджы, мӕ хъулон бӕх дзы байрагӕй ӕрластон, ӕндӕр мын ӕнӕсаст бӕстӕ никуыуал баззадис.

—  Побывал я в молодости между двумя морями, и оттуда Пегого своего я еще жеребенком привез. Только одну эту страну не смог я одолеть.

Хъулон байраг рахицӕн кодта ӕмӕ йӕ хицӕнӕй бабаста, иннӕты фондз дихы акодта.

Одного пегого жеребенка отделил он от табуна и привязал отдельно. А всех остальных разделил он на пять частей.

—Тагъд ма бакӕнӕм, бакӕсӕм уал, куыд уарынмӕ сӕ хъавы, уымӕ.

—Уый уал дын дӕ хистӕрӕггаг.

—   Это тебе в знак уважения, как нашему старшему.

— Уый та дын ӕмбалы хай.

—   А это тебе, как товарищу нашему по походу.

— Нӕ хойы нын Уастырджи ӕмӕ ӕндӕр зӕдтӕ куырдтой, фӕлӕ чызг никӕмӕн бакуымдта; ныр ӕй ацы лӕппу куры, ӕмӕ йын ӕй ӕнӕ ратгӕ нӕй.

—   И сам Уастырджи, и многие другие небожители сватались за нашу сестру, но всем им она отказала. Теперь ее сватает этот молодец. Но нельзя нам не выдать ее за него.

Раарфӕ кодта йӕ фысымтӕн Сӕууай ӕмӕ сын зӕгъы:

— Абоны бонӕй афӕдзы дӕргъы иу бон фӕзындзынӕн,— ӕмӕ араст ис сӕхимӕ.

Поблагодарил он своих хозяев и сказал:

—  Ждите меня целый год, считая с сегодняшнего дня. В один из дней этого года я приеду к вам. И он вернулся домой.

— Ӕз цӕуын балцы.

Йӕ мад ӕмӕ йӕ фыд нӕма зыдтой, Уырызмӕджимӕ кайыс бакодта сӕ фырт, уый.

Ни мать его, ни отец не знали еще, что засватал он дочь Урызмага.

Кроме Шатаны и ее дочери, никого не было в доме.

—  Ах, пропасть бы вам, нарты! До какого вы позора дошли, что некому у вас в доме присмотреть за гостем.

—  Узнайте-ка, что еще за гость посетил нас.

— Дӕлӕ дзы иу пыхцыл ӕмӕ хъуынджынрихи лӕг бады ӕмӕ фӕндырӕй цӕгъды.

«Что я им, голодный дровосек, что ли?»

Обломки фынга собрали, принесли к Шатане и рассказали о поступке гостя.

— Ацу ӕмӕ уыцы уазӕджы ныммур кӕн. Куыд бауӕндыдис уый, нырмӕ махӕн ахӕм ми куы ничима бакодта!

—  Иди в гостевую да поколоти-ка хорошенько этого гостя. Осмелился он поступить с нами так, как никто еще не смел поступать.

—  Торопитесь скорее домой, плохие дела у нас дома.

— Сперва надо узнать, кто это нас посетил. Ведь мы дорогого гостя ждем, может быть, это он?

—  Здравствуй, наш зять!

—  Сотню коней возьмем мы с него и к каждому коню все снаряжение к походу — сбрую, бурки, башлыки и оружие, да еще пусть пригонит по сотне из каждой породы диких зверей.

— Ныр ацу, ирӕд бафидын кӕд дӕ бон бауа, уӕд дӕ хъуыддаг кӕн ӕмӕ даз усы ахӕсс.

—  Отправляйся за выкупом. А когда уплатишь его, делай свое дело, забирай невесту.

Хӕрзбон сын загъта Сӕууай Нартӕн ӕмӕ рацыди. Ирӕд цы хъуыдис, уыдон уайтагъд Уырызмӕджы кӕрты ‘рбалӕууын кодта ӕмӕ зӕгъы:

— Ӕз уӕм чындзхӕсджытимӕ фӕзындзынӕн, фӕлӕ ма мӕм ахӕм цӕстӕй куы ракӕсат, уӕд уын нӕ ныббардзынӕн.

Попрощался он с нартами и отправился в путь. Немного прошло времени, а он уже весь свой выкуп доставил в дом Урызмага и сказал:

—  Я прибуду к вам с дружками. Но если вы еще раз примете меня так, как принимали, я этого вам не прощу.

—  Ӕз кайыс бакодтон ӕнӕ дӕу бафӕрсгӕ нӕ туджджынтимӕ ӕмӕ ирӕдыл сразы дӕн. Ныр гӕнӕн нал ис, ӕмӕ чындзхӕсджытӕ кӕнын хъӕуы.

—  Без твоего ведома засватал я девушку из рода кровников наших. Дал я согласие выкуп внести. Теперь ничего не поделаешь, надо посылать людей за невестой.

—  Кто бы это мог ехать на коне моего побратима?

Как же мог не поехать Афсати старшим дружкой на свадьбу сына любимого своего побратима.

—  Фынджы рагъыл туджы фидыд ӕрцӕуӕд, абонӕй фӕстӕмӕ хӕлары цардӕй куыд цӕрӕм!

—  Пусть помирятся кровники за этим столом, чтобы с сегодняшнего дня жить нам дружно!

Хорз куывдтӕ ӕмӕ чындзӕхсӕвтӕ фӕкодой, адӕм сыл фӕцин кодтой, ӕмӕ Сӕууай Сатанайы чызджимӕ амондджын ус ӕмӕ лӕгӕй фӕцардысты сӕ зӕронды бонмӕ.

Опять тут начались веселые пиры.

Так отпраздновали свадьбу. Народ не мог нарадоваться на молодых, и Саууай с дочерью Шатаны любящими друг друга супругами до дней своей старости прожили век.