| 3.5. СОСЛАН ӔМӔ ТАРЫ ФЫРТТӔ | СОСЛАН И СЫНОВЬЯ ТАРА часть 1 | SHOSHLAN AND THE SONS OF TAR | |
| Нартыл ныккодта фыд зымӕг: ӕруарыдис залты мит. Сӕ фосӕн бахӕринаг ницыуал уыдис. Катайы бацыдысты, нӕ фос цӕмӕй аирвӕзын кӕнӕм, зӕгъгӕ, | Суровая зима пришла к нартам: глубокий снег выпал. Не осталось корма для скота. Стали тревожиться нарты: как спасти скот? | A severe year set in for the Narts. Grievously deep snow descended in early spring, covering all the pastures so that the cattle went hungry. Then the Narts fed their cattle with the straw from the roofs of their houses. They were especially concerned with the future of their horses. | |
| нӕ бӕхтӕ куы фӕцагъды уой, уӕд ӕнӕбӕх лӕг ӕнӕбазыртӕ маргъӕй уӕлдай куы нӕ у. | Если падут наши лошади, то человек без коня все равно что птица без крыльев! | “What shall we do if our horses perish? A man without a horse is like a bird without wings!” said the Narts. | |
| Иубон ӕрӕмбырд сты лӕгӕвзӕрстӕй се стыр хӕдзармӕ ӕмӕ уынаффӕ кӕнынц, кӕдӕм фескъӕрой сӕ фос, ууыл. Дзурынц Уырызмӕгмӕ: | И собрались раз лучшие из нартов в большой нартский дом и стали решать, куда погнать свой скот. Обращаются к Урызмагу: | The best of them met in the village square, and began to think out ways to save their cattle and their horses. | |
| — Ды бирӕ фӕхаттӕ, зоныс бӕстӕтӕ иууылдӕр, чи зоны, ахӕм бӕстӕ фехъуыстаис, зымӕг мит кӕм нӕ вӕййы. | Ты много странствовал, все страны знаешь, может слышал, где есть страна, где зима бывает без снега? | You’ve traveled a lot, you know all the countries, maybe you’ve heard where there is a country where winter is without snow? | |
| — Ахӕм бӕстӕ бӕргӕ зонын,— загъта Уырызмӕг,— денджызы был Тары фыртты бӕстӕ: зымӕг дзы кӕрдӕг уӕрагмӕ вӕййы, йӕ кӕрдӕг та — астымгӕрдӕг-къуыстымхал. | — Знаю, конечно, я такую страну, — сказал Урызмаг. — Это степи Балга в стране сыновей Тара. На берегу моря находятся эти степи. Круглый год колышутся там густые шелковистые травы, и даже зимой там трава по колено. | “I know of a land rich in pastures,” said Urizhmag. “That is the steppe land of Balg, in the land of Tar. The steppes lie on the shores of the sea. The whole year round there is thick silky grass waving, and even in winter it is knee-high. | |
| Уым нӕ фос куы фӕхизой, уӕд сӕ уромӕг нал бауромдзӕн. Фӕлӕ зын у уырдӕм фос аскъӕрынмӕ ныфс бахӕссын. Дыууӕ ‘фсымӕры сты уыдон — Мукара ӕмӕ Бибыц. | Хорошо бы попасти на тех пастбищах наш скот. Только опасно гнать его туда. Есть у Тара два сына — Мукара и Бибыц. | It would be good if our herds could pasture there, but it would also be dangerous. Tar has two sons, Mukara and Bibyts. | |
| Сӕ иуӕй куы аирвӕзой нӕ фос, иннӕмӕй уӕддӕр нӕ аирвӕздзысты. | Если мы и спасем наш скот от первого, то от другого нам его не уберечь. | If we manage to save our herds, from the first, we would not be able to save them from the second.” | |
| — Цыдӕриддӕр уа, уӕддӕр нӕ фос уырдӕм фескъӕрӕм,— загътой Нарты ‘взӕрст лӕгтӕ.— Фӕлӕ сӕ чи аскъӕрдзӕнис, чи разындзӕн ахӕм ныфс ӕмӕ ахӕм хъаруйы хицау? | — Что бы не случилось, надо гнать туда скот, сказали избранные нарты. Но кто из нас будет так смел и отважен, кто его погонит? | “What shall we do, then? There is no other way for us to save them!” said the eldest Narts. “We shall have to drive them to the Balg plain. But who among us is bold enough to face both sons of Tar?” | |
| Бирӕ фӕдзырдтой, фӕлӕ ничи цыд фосгӕс. | Многих тогда называли нарты, но никто не соглашался гнать табуны и стада | Many names were suggested by the Narts, but none of those named were prepared to drive the herds of horses and cattle into Tar’s land. | |
| Йӕхи дзыхӕй куы ничи разы кодта, уӕд загътой: «Цӕй, хӕлттӕ сӕппарӕм, ӕмӕ кӕй хал схауа, уый куыд аскъӕра фос ӕмӕ сӕ куыд фӕхиза Тары фыртты зӕххыл, афтӕ». | Видит Сослан — никто не соглашается идти в пастухи, и сказал:
— Что ж, давайте бросим жребий. Кому выпадет – тот пусть гонит скот и пусть пасет его на землях сыновей Тара. |
When Shoshlan saw that none were ready to go as shepherds and herdsmen with the sheep and horses, he said, “Hand me the twelve-stringed harp made by Shirdon, and presented to the Narts, then drive all your hungry herds and horses out to the road, and I will be their herdsman. If tou trust me, I’ll try myself!”
How could the Narts not be happy to hear these words from Shoshlan? “How could we refuse to give you Shirdon’s harp if you go as our herdsman? We know that you will not need a hundred shepherds with you, but can yourself alone protect our horses and cattle, and will not be bested!” |
|
| Ныллӕууыдысты хӕлттӕ ‘ппарыныл. Скодтой хӕлттӕ. | Сговорились метать жребий. Изготовили их. | They agreed to cast lots. Then they made them. | |
| Нарты фыдбылыз Сырдон хинӕйдзаг кӕм нӕ уыд — йӕхи халисӕг акодта, йӕ худ зыгъуыммӕ фӕфӕлдӕхта ӕмӕ хӕлттӕ уым ныппӕрста. | Взялся метать жребий лукавый Сырдон. Вывернул он наизнанку свою шапку и бросил туда все жребии. | The crafty Shyrdon began to cast lots. He turned his hat inside out and threw all the lots into it. | |
| Сосланмӕ мӕсты уыд ӕмӕ йын йӕ хал йӕ къухы саггомы амбӕхста. Хӕлттӕ сцагъта, нывнӕлдта ӕмӕ Сосланы хал сӕвдыста. | Не любил Сырдон Сослана, спрятал он его жребий между двумя пальцами. | Shyrdon did not like Shoslan, he hid his lot between two fingers. | |
| Афтӕ ‘ртӕ хатты дӕр Сосланы хал систа. | Три раза делал он вид, что смешивает жребии, три раза опускал руку в шапку и три раза доставал он оттуда жребий Сослана. | Three times he pretended to mix the lots, three times he put his hand into the hat, and three times he took out Shoslan’s lot from there. | |
| Базыдта йын йӕ хиндзинад Сослан ӕмӕ йӕм фӕмӕсты ис, фелвӕста йӕ цирхъ ӕмӕ Сырдоны йӕ разӕй айста. Суры йӕ, фӕлӕ хъуыды кӕны йӕхинымӕры: | Догадался Сослан, что нечестно поступил Сырдон, выхватил он свой меч и погнался за Сырдоном. Но только погнался, пришла ему в голову мысль: | Shoshlan guessed that Syrdon had acted dishonestly, he pulled out his sword and chased after Shyrdon. But as soon as he chased, a thought came to his mind: | |
| «Ныр ӕй цӕвин, ӕмӕ Нарты фӕсивӕд — лӕппуйӕ, чызгӕй — зӕгъдзысты: гъӕ-уӕууӕй, Сослан йӕ ныфс нӕ хӕссы!» Ныууагъта Сырдоны ӕмӕ ‘рбаздӕхти. | «А ведь если я ударю его, вся нартская молодежь, и юноши, и девушки, скажут: «Позор Сослану, не надеется он на себя!» Пощадил Сослан Сырдона, покорился жребию, и что было делать ему? | But if I hit him, all the Nart youth, both boys and girls, will say: “Shame on Shoshlan, he does not rely on himself!” Shoshlan spared Syrdon, submitted to the lot, and what could he do? | |
| Цы гӕнӕн ма йын уыди — йӕ сӕрмӕ нал бахаста нӕ акомын. Бацыди уыцы мӕстыйӕ сӕ хӕдзармӕ ӕмӕ бандоныл йӕхи ӕруагъта — бандон ныммур ис йӕ быны. | Согласился он гнать скот на пастбища сыновей Тара.
Сердитый пришел он домой, сел на скамью, и рассыпалась под ним скамья. |
He agreed to drive the cattle to the pastures of the sons of Tar.
He came home angry, sat down on a bench, and the bench crumbled under him. |
|
| — Цы кӕныс, ме ‘нӕныййаргӕ хъӕбул, чи дӕ бафхӕрдта? — фӕрсы йӕ Сатана. | — Что с тобою, сын мой, мною не рожденный? Кто обидел тебя? — спросила его Шатана. | “What’s the matter with you, my son, who was not born to me?” Who hurt you? — Shatana asked him. | |
| — Цы ма кӕнон — Нартӕн далӕ Тары фыртты зӕхмӕ фосгӕс фӕцӕуыныл мӕ хал схаудта! Ӕз уырдыгӕй ӕнӕфыдбылызӕй нал ӕрбацӕудзынӕн,— дзуапп ын радта Сослан. | — Не знаю, мать, как мне поступить, — ответил Сослан. — Выпал мне жребий пасти скот на земле сыновей Тара, и, видно, не вернуться мне оттуда невредимым. | “Better that one man should die,” Shoshlan answered them, “than that all the Narts should perish!”
In those days, if one of the Narts should break his word, all things forged of steel would turn into brittle cast iron. |
|
| — Тӕрсгӕ ма кӕн, мӕ лӕппу, дӕхи барӕвдзытӕ кӕн ӕмӕ аскъӕр фос. Ӕрмӕст-иу ӕппындӕр дӕхи макӕмӕн базонын кӕ; кӕд дӕм исчи фӕзына, уӕд амӕлттӕ кӕндзынӕ. | — Не бойся ничего, сын мой, приготовь все, что нужно пастуху, и гони скот. Но если кто-нибудь подойдет к тебе и спросит, кто ты такой, не открывайся, а там – найдешь выход. | — Don’t be afraid of anything, my son, prepare everything the shepherd needs and drive the cattle. But if someone comes up to you and asks who you are, don’t open up, and then you’ll find a way out. | |
| Барӕвдз кодта йӕхи Сослан, уӕдӕ цы уыдаид! Райсомӕй раджы ныхъхъӕр кодта Нартыл: | Что было делать Сослану! Собрался он и рано утром пошел по улице, криком оповещая нартов: | Shoshlan prepared for the road, put on a coat of rough wool, took his shepherd’s crook in his hand, and loudly cried, | |
| — Нарт, уӕ рӕгъӕуттӕ ратӕрут. Кӕд ма сӕ исты аирвӕза, уӕд хорз, кӕннод уын мӕн аххос ма уӕд. | — Эй, нарты, выгоняйте свои табуны и стада! Если что-нибудь из них уцелеет, будете рады, если нет, пеняйте на себя. | “Hey, you Narts! Drive your herds out onto the games field. If anybody’s cattle is left, we shall slaughter them for a feast!” | |
| Нарт фезмӕлыдысты, ӕмӕ сӕм фысвосӕй, хъомвосӕй, бӕхӕй цы уыд, уыдон ратымбыл кодтой, ӕрыскъӕрдтой сӕ хъӕуы кӕронмӕ ӕмӕ сӕ Сосланы разӕй скодтой. | По всем дворам зашевелились нарты, выгоняют они овец, коров и лошадей на край селения. | In all their courtyards the Narts were busy collecting and driving their horses, homed cattle, and sheep, and giving them into Shoshlan’s keeping. | |
| Уарийы ахст ӕмӕ сыл цӕргӕсы хъӕр скодта Сослан Нарты рӕгъӕуттыл ӕмӕ сӕ скъӕрын байдыдта Тары фыртты бӕстӕм хизынмӕ. | Собрал Сослан воедино все нартские стада криком сокола, клекотом орла и погнал их в страну сыновей Тара. | He himself mounted his horse, gave a cry like a great falcon, then screamed like an eagle, and then drove the cattle off toward the land of Tar’s sons. | |
| Цас сӕ фескъӕрдта, чц зоны, фӕлӕ иуахӕмы ныххӕццӕ ис ӕмӕ сӕ хизын байдыдта денджызы был астӕумӕ кӕрдӕгыл. Йӕхицӕн иу обауыл сарӕзта мусонг. | Долгое ли, короткое ли время прошло, достиг он вечно зеленых пастбищ на берегу моря. На высоком холме поставил он свой шатер. | How far he drove them, how many days, who knows? But at last he reached the evergreen steppe lands of Balg. There, indeed, the grasses were waist- high. | |
| Рӕгъӕутты-иу ауагъта хизынмӕ, йӕхӕдӕг-иу мусонджы сбадти ӕмӕ-иу зарджытӕ кодта. | Скот пасется на пастбищах, а Сослан сидит у шатра и песни распевает. | That was a land in which at the same time some trees were in flower; others had fruit already set, and on others the fruit was already ripe. | |
| Хъӕздыг уыдысты Тары фырттӕ, Мукара ‘мӕ Бибыц: сӕ зӕххӕн кӕрон нӕ уыди, сӕ фос нымӕц нӕ зыдта, сӕ къухы уыд бирӕ адӕм; дардыл хъуыстгонд уыд сӕ кой. | Богаты были сыновья Тара — Мукара и Бибыц. Беспредельна была их земля, и не счесть их скота. Много было под их властью людей, и далеко шла слава о сыновьях Тара. | Shoshlan pitched his tent on a high hill. The cattle were already put at pasture, and Shoshlan went to do a little hunting. He soon came back which his quarry. He brought around some deer’s carcasses and some dry logs to feed the fire. The Nart cattle fattened up so quickly in two days, that they got short of breath, and their legs scarce bore them. | |
| Иубон Мукарамӕ йӕ адӕмӕй иу бахъӕр кодта:
— Тары фырт Мукара, дӕ зӕххыл, кӕрон сын нӕй, уыйбӕрц рӕгъӕуттӕ хизы! |
Однажды кто-то из людей, подвластных Мукара, подошел к его дому и крикнул:
— Сын Тара, Мукара! На твоей земле пасется столько чужих табунов и стад, что я даже не смог их счесть. |
Messengers brought news of all this to Mukara, “May I die from your anger, I must tell you that so many alien herds of horses and cattle are pasturing on your land, that the steppes of Balg are trampled flat beneath their hooves!” | |
| Тары фырт Мукара рамӕсты ис ӕмӕ загъта:
— Цавӕр ӕдылы бауӕндыди мӕнмӕ афтӕ дзурын: мӕ койӕ арв снӕрын куы нӕ уӕнды, уӕд мӕ зӕхмӕ чи ‘рбауӕнддзӕни йӕ рӕгъау ӕрбаскъӕрын! |
Разгневался Мукара, сын Тара:
— Что за глупец осмелился кричать возле моего дома? Небо не смеет греметь при звуке имени моего. Кто же из людей осмелится пригнать скот на мои пастбища? |
Mukara, son of Tar, flew into a rage, and furiously cried, “What fool dares to shout near my home? Thunder does not roar when it hears my name! Who then dares drive cattle on my pastures?” | |
| Йӕ сӕр ын ракӕнын кодта мӕгуыр лӕгӕн, ӕмӕ йӕ кауы михыл ӕрсадзын кодта, иннӕ мауал уӕнда ахӕм ӕнӕзонд ныхӕстӕ кӕнын, зӕгъгӕ. | Велел Мукара отрубить голову тому бедному человеку и на кол надеть ее, дабы никто не смел кричать такие глупости возле его дома. | He straightaway seized the man who had brought him bad news, swung him by the arm round his head, and hurled him into the air, spinning like a windmill, and he fell into the middle of the sea. | |
| Цас рацыдаид, Хуыцау зоны, фӕлӕ та йӕм иуахӕмы дзуры иу лӕг:
— Тары фырт Мукара, дӕ зӕххыл уыцы ран ӕмӕ уыцы ран хизы уыйбӕрц рӕгъау, ӕмӕ сӕ зӕхх басау ис. |
Прошло немного времени, еще один человек кричит возле дома Мукара:
— Мукара, сын Тара! Взгляни на пастбища свои: там пасется столько чужого скота, что земля от него почернела. |
On the following day another men came and called out to Mukara,
“May I die from your anger, Mukara, but you must take a look and see how alien cattle have found their way to your Balg steppe!” |
|
| — Йӕ сӕр ын ракӕнут ӕмӕ йын ӕй михыл ӕрсадзут. Цӕрын мӕ куынӕуал ныууадздзысты ацы ӕдылытӕ! Чи ӕрбауӕнддзӕни мӕ зӕхмӕ фос ӕрбаскъӕрын?! | — Отрубите голову этому крикуну и наденьте ее на кол! — зарычал Мукара. — Житья мне не стало от глупцов. Кто посмеет пригнать скот на мою землю?! | “I see I shall have no peace from these fools here!” roared Mukara. “Who would dare to drive their cattle onto my land? | |
| Ӕви зӕххыл ис ахӕм адӕймаг, ӕмӕ Тары фыртты кой чи нӕ фехъуыста?! | Разве есть на земле такой человек, который не слыхал бы о силе сыновей Тара?! | Is there a living creature on this earth who has not heard of Tar’s sons?” | |
| Ракодтой уымӕн дӕр йӕ сӕр ӕмӕ йӕ кауы михыл ӕрсагътой. | Еще одну голову насадили на кол плетня, который окружал дом Мукара. | Then, taking hold of the messenger who had brought bad tidings, he whirled him round his head, and hurled him, springing like a top, through the air, and he struck a mountain crag, and was battered to bits. | |
| Цас та рацыдаид, чи зоны, фӕлӕ та йӕм ноджы дзурынц:
— Тары фырт Мукара, дӕ зӕхх кӕйдӕр рӕгъӕуттӕй нал зыны. |
Прошло еще немного времени, и опять кричат возле дома Мукара:
— Сын Тара, Мукара, земли твоей не видать, так много чужих стад и табунов пасется на ней. |
Then on the third day another messenger came running into Mukara’s courtyard with alarming news, “May I die from your anger, Mukara, son of Tar,” he cried, “but out on the Balg steppes all the grass has been grazed by alien herds right down to the ground!” | |
| Ацы хатт ӕрсагъӕс кодта Тары фырт Мукара: «Ӕнхъӕлдӕн, ӕмӕ уыцы лӕгты сӕртӕ дӕр дзӕгъӕлы ракӕнын кодтон. Чи зоны, ахӕм ӕрра разынди, ӕмӕ ӕцӕгӕй чи бауӕндыд ӕрбаскъӕрын мӕ зӕхмӕ йӕ фос!» | И призадумался тут Мукара, сын Тара: «Поторопился я, кажется, и напрасно велел отрубить головы людям, которые кричали мне правду. Видно, нашелся такой полоумный, который посмел пригнать свой скот на мои земли». | And here Mukara, the son of Tara, became thoughtful: “I was in a hurry, it seems, and in vain I ordered to cut off the heads of the people who shouted the truth to me. Apparently, there was a crazy person who dared to drive his cattle onto my lands.” | |
| Йӕ бӕхыл саргъ авӕрын кодта Тары фырт Мукара ӕмӕ араст ис тыхгӕнӕджы бӕрӕггӕнӕг. | И велел сын Тара, Мукара, оседлать своего коня, и направился он на пастбища свои посмотреть, что за насильник ворвался на его пастбища. | He put on his armor instead, mounted his jet-black horse, with his weapons hanging from his belt, and off he went. | |
| Бады Сослан йӕ мусонджы дуармӕ, йӕхицӕн зарджытӕ кӕны, алырдӕм фӕлгӕсы; фос дӕр дӕлгӕмттӕ-уӕлгӕмттӕ кӕнынц зад кӕрдӕгыл. | Сидит Сослан у своего шалаша, песни поет и смотрит за скотом своим, который привольно пасется и всласть валяется в густой траве. | Shoshlan was sitting by his tent, playing on his twelve-stringed harp, and singing a song, while looking after the Nart cattle, which were freely grazing and lazing in the long lush grass. | |
| Кӕсы, ӕмӕ дӕлӕ иу мигъы къуыбар ссӕуы, йӕ фӕстӕ ауӕдзы хуызӕн хахх уадзы, йӕ сӕрмӕ халӕттӕ тӕхынц. | Вдруг видит Сослан: показалась вдали туча. Движется туча и оставляет позади себя на земле глубокую борозду, а высоко над тучей летают вороны. | Suddenly he noticed a dark cloud far away. It was moving toward him, and beneath it a deep furrow ran over the earth, while high above it, black ravens were flying. | |
| «Цы уа ай!» — дисы бацыд Сослан. | — Что бы это могло быть? — удивляется Сослан. | “What might that be?” wondered Shoshlan. | |
| Мигъ ӕм куыд хӕстӕгдӕр кодта, афтӕ ‘взарын байдыдта барӕджы: йӕ бӕх хохы йас, йӕхӕдӕг та цъынайы йас; | Но вот приблизилась к нему туча, и увидел он, что зто не туча, а всадник скачет к нему. Конь под всадником ростом с гору, а сам всадник на коне, как стог на горе. | The cloud came nearer, and then he saw that it was not a cloud, but a rider galloping toward him. His horse beneath him was as big as a hill, while the rider himself was as a haystack. | |
| барӕгӕн йӕ бӕх ӕмӕ йӕхи комы тӕфӕй мигъ бадти; йӕ фӕстӕ ауӕдзы хаххы хуызӕн задис йӕ карды фӕд; йӕ сӕрты та тахтысты сыджыты къуыбӕрттӕ йӕ бӕхы сӕфтджытӕй. | От дыхания всадника и коня его туман поднимается над степью. Глубокую борозду по земле оставляет его сабля. И то не вороны над тучей, а комъя земли взлетают над головой всадника из-под копыт коня его. | From the mixed breath of the beast and its rider, a mist rose above the steppe. The deep furrow in the ground was left by the end of his saber, and it was not ravens flying above the misty cloud, but clods of turf that flew over the rider’s head, thrown up by the hooves of his steed. | |
| Старстис йӕхицӕн фӕтӕнуӕхск Сослан, ризын байдыдта ӕмризӕджы — базыдта, уый Тары фырт Мукара кӕй у, уый. «Ме сӕфт ӕрцыди»,— загъта йӕхицӕн | Испугался широкоплечий Сослан и задрожал от страха. «Так вот каков Мукара, сын Тара, — подумал он. — Пришел мой конец». | “So this must be Mukara, the son of Tar!» thought Shoshlan. “With strength alone you will get nothing from him, and if you manage to deal with him successfully, it will only be by cunning!” | |
| Уалынмӕ ӕрбахӕццӕ ис Тары фырт Мукара ӕмӕ хъӕр кӕны ӕрвнӕрӕгау:
— Уый чи куыдз, чи хӕрӕг дӕ: мӕнӕй арв нӕрын куы нӕ уӕнды, мӕ зӕххы сӕрты уари атӕхын куы нӕ уӕнды, мӕлдзыг ыл алӕсын куы нӕ уӕнды, уӕд уыцы тыхджын чи у, ӕмӕ иӕ фос ардӕм скъӕрын чи ‘рбауӕндыд? |
Подскакал Мукара, сын Тара, и зарычал, загремел подобно грому:
— Небо не смеет греметь при мне, сокол боится пролетать над землей моей, муравей не смеет ползать по моим землям, а ты что за собака, что за осел! Уж не на силу ли свою ты надеешься, что пригнал сюда свой скот? |
Mukara, son of Tar, galloped up and roared like thunder, “The sky dare mot thunder in my presence. The hawk fears to fly across my land. The ants do not dare to crawl on it. But you! What kind of a dog, what kind of a donkey are you? Do you really believe in your Own strength so much, that you dare drive your cattle here?” | |
| Йӕ хъӕрӕй рӕгъау ӕрӕмбырд вӕййынц. Сослан фыртӕссӕй айчы хъузджы бацӕуынмӕ хъавы: ныттымбыл ис, ныггыццыл ис. Цы гӕнӕн ма йын уыд! | Все табуны и стада собрались на крик Мукара. Съежился Сослан, в яичную скорлупу готов он был залезть со страху. Но что делать? Надо отвечать Мукара. | All the herds and horses gathered together tight, in fright at the ciy of Mukara. Shoshlan was ready to crawl into an eggshell in fright. But what could he do? It was necessary to answer Mukara.
“Who’s polluting my land?” roared Mukara, and drove his horse straight on against Shoshlan. |
|
| Сыстад йӕ бынатӕй ӕмӕ дзуры Мукарамӕ:
— Ныббар мын! Ӕз ӕххуырст лӕг дӕн, мӕн аххос нӕу! |
— Прости меня, — сказал Сослан. — Я человек наемный и ничего не знаю. | Shoshlan knew seven languages, and he found tongue in one of them and answered, “May sorrow descend on Shoshlan’s head! It was he who sent me here, and I am only his servant, and do his bidding.” | |
| — Чи дӕ, кӕй ӕххуырст дӕ? — фӕрсы йӕ Мукара. | — Кто ты, кто тебя нанял? — спросил Мукара. | “And who hired you?” growled Mukara, “and what for?” | |
| — Нарты фосгӕс дӕн; сӕ фос сыдӕй мардысты, ӕмӕ мӕ ацы дард бӕстӕм рарвыстой. | — Я пастух у нартов. Скот их подыхал с голода, вот и послали они меня на эти далекие пастбища. | “I am a Nart shepherd. Deep snow blocked the pastures, and ice froze the ground. Their cattle were helpless with hunger, and so they sent me here to these distant pastures.” | |
| — Барст дын фӕуӕд, фӕлӕ дӕ цӕмӕй бафӕрсон, уымӕн мын ӕнӕгӕды дзуапп куыд раттай, афтӕ. | — Да простится тебе это, но отвечай по правде на мои вопросы. | Mukara’s eyes gleamed with anger as soon as he heard Shoshlan’s name. | |
| — Цы зонон — зӕгъдзынӕн,— загъта Сослан. | — Все, что мне известно, скажу. | “I’ll tell you everything I know.” | |
| — Нарты Сосланы кой арӕх цӕуы, нӕ йӕ зоныс, цымӕ? | — Что-то толкуют о нарте Сослане, ты знаешь его? | — They are talking about something about Nart Soslan, do you know him? | |
| — Куыннӕ йӕ зонын! — загъта Сослан. | — Как не знать мне его! — сказал Сослан. | — How can I not know him! — said Soslan. | |
| — Зӕгъ-ма, уӕдӕ, цы хъару йӕм ис, йӕ нӕртон хъӕзтытӕ цытӕ сты? | — Так скажи мне, какова его сила? И что это за нартские игры его? | “They talk too much of this Nart Shoshlan! Tell me, what are his powers, how strong is he?” | |
| — Хъару та йӕм куыннӕ ис?! — загъта Сослан. Ныр йӕхӕдӕг йӕхинымӕры хъуыды кӕны, ме сӕфты лӕгыл сӕмбӕлдтӕн, зӕгъгӕ. | — Что и говорить, могуч Сослан, — так ответил Сослан, а сам подумал: пришла погибель Сослану. | “Whatever you say, Shoshlan is a mighty man,» answered he. | |
| — Йӕ хъӕзтытӕй йын цы федтай, уыдон мын радзур,— загъта Мукара,— ӕмӕ сӕ бафӕлварон: кӕд сӕ бафӕразон, уӕд дӕ ӕд фос бахӕрдзынӕн, кӕннод — фӕстӕмӕ аздӕхдзынӕн. | — Расскажи, какие нартские игры пришлось тебе видеть, сказал Мукара. — Если сумею я, подобно нартам, сыграть в эти игры, то съем тебя вместе со скотом, ну, а нет, — вместе со скотом возвращайся домой. | “Tell me then, what kind of games and contests of strength have you seen among these Narts. When I know that, and try whether I can perform those feats too, then I shall travel to meet this Shoshlan!” | |
| — Тынг хорз нӕ, фӕлӕ йын сӕ чысылтӕ зонын. Иу хъазт ӕм ахӕм ис: | — Кое-что я все-таки знаю об этих играх, — ответил Сослан. — Есть такая игра: | “How should I know all the things he can do? I don’t have the time to spare in the village watching contests. Just once I saw one of them. | |
| Нарты фӕсивӕды тыхджындӕртӕ сӕ цирхъытӕ фӕрсӕссад скӕнынц, саудурыл сӕ байдауынц, афтӕ цыргъ сӕ скӕнынц, ӕмӕ сыл ӕрду куы афу кӕнынц, уӕд ӕй атӕхын кӕнынц; | самые могучие из нартской молодежи на черном камне оттачивают свои мечи и потом наводят их на оселке до того, что, если положить на острие меча волос и дунуть на него, пополам разлетается волос. | The strongest among the Nart youths sharpened their swords on a black stone, and polished them on a whetstone to a fine edge, so that if you laid a hair across the blade, and blew on it, the hair was cut in two. | |
| стӕй Сослан йӕ бӕрзӕй къуыдырыл ӕрӕвӕры, ӕмӕ йӕ уыдон сӕ тых, сӕ бонӕй цӕвынц, фӕлӕ дзы ӕрду ӕмӕ ӕрдӕг дӕр нӕ алыг кӕнынц. | И вот кладет Сослан на чурбан свою голову, и нартские юноши изо всей силы ударяют мечами по его шее. Но Сослану это нипочем, он только смеется, и даже следа не остается на булатной шее Сослана. | Seeing this the Nart Shoshlan washed his neck, and went to the meeting place in the square, and there laid his head on a wooden block. The young Narts then came with their sharpened swords and slashed at his neck with all their strength, but that meant nothing to Shoshlan, he only laughed, for not a trace of their blows was left on his steely-tempered neck, while the young Nart’s swords were blunted and made jagged. | |
| — Уӕдӕ ды дӕр атӕппӕт рӕгъӕуттӕ кӕм хизыс, уым ӕнӕхъару нӕ уыдзынӕ; дӕ цирхъ дӕр ӕвзӕр нӕ уыдзӕнис; ацу, сцыргъ ӕй кӕн ӕмӕ йӕ бафӕлвар мӕ бӕрзӕйыл,— дзуры Мукара. | И сказал Мукара Сослану:
— Не может слабосильный человек пасти так много скота. Мне кажется, что и меч твой неплох. Поточи-ка его хорошенько да попробуй на моей шее. |
Then Mukara said to Shoshlan, “Show me your sword, then!” and Shoshlan showed him it. “Yes,” he muttered, “not bad at all for a simple shepherd! Come on then, sharpen it up, and test it on my neck!” | |
| — Хорз,— загъта Сослан ӕмӕ худгӕ ацыдис. | — Пусть будет так, как ты хочешь, — сказал Сослан и, улыбаясь, пошел | “Well, if that’s what you wish, so be it!” replied Shoshlan. He smiled and went to fetch his whetstone. | |
| Ссын байдыдта йӕ цирхъ Сослан, ӕнӕуи дӕр ын цыргъ куыннӕ уыдаид! | точить свой меч, который и без того был достаточно остер. | As he was sharpening, the blade of his sword gaily sang,
You get sharp, my steel, my steel. And today you will be glad. With one swipe, if all goes well, We’ll slash off Mukara’s head! |
|
| Стӕй йӕ саудурыл сдаудта, ӕмӕ афтӕ сцыргъ ис, ӕмӕ йыл ӕрду куы афу кодта, уӕд ӕрду дыууӕ дихы фӕци. | Но когда Сослан еще навел его на оселке, положил на меч волос и дунул на него, то на обе стороны лезвия упал надвое разрезанный волос. | He made the blade so sharp, that if you put a hair on its edge and blew on it a little, it would fall in two. | |
| Фырцинӕй хурмӕ худы, мӕймӕ кафы Сослан, ныртӕккӕ Мукарайы сӕр ахауын кӕндзынӕн, зӕгъгӕ. | Взглянул Сослан на солнце и засмеялся от радости, взглянул на месяц — от радости заплясал он. «Сейчас отрублю я голову Мукара», — так подумал Сослан. | Shoshlan was smiling with joy to the sun and danced merrily beneath the pale moon, and said to himself, “I’ll cut off Mukara’s head, and the Narts will rejoice!” | |
| Ӕрӕвӕрдта йӕ бӕрзӕй Мукара тулдз къуыдырыл ӕмӕ сдзырдта Сосланмӕ:
— Ауӕрдгӕ ма бакӕн, цӕв дӕ тыхӕй! |
Положил Мукара свою голову на дубовый чурбан и сказал Сослану:
— Руби, не жалей сил. |
Mukara came then, and laid his head on a felled oak and said, “Don’t spare me! Slash with all your strength!” | |