| 3.5. СОСЛАН ӔМӔ ТАРЫ ФЫРТТӔ | СОСЛАН И СЫНОВЬЯ ТАРА часть 3 | SHOSHLAN AND THE SONS OF TAR |
| — Сосланӕн йӕ фосимӕ ис дыууӕ цъӕх фыры. | — Есть у Сослана среди прочего скота два серых барана. Как быки, сильны эти бараны. | “Among Shoshlan’s cattle there were two gray rams. Strong as bulls they were. |
| Сӕ астӕу ӕрлӕууы ӕмӕ сӕм зӕрдӕйы дзӕбӕхӕн йӕ сӕр бадары. Уыдон ӕй дыууӕрдыгӕй хойынц сӕ сыкъатӕй, ӕмӕ куы бафӕллайынц, уӕд уый йӕ цӕсгом ӕрсӕрфы ӕмӕ фӕзӕгъы, офф, офф, ӕрцардтӕн, зӕгъгӕ. | Ставит их Сослан по обе стороны, подставляет им свою голову, и бараны для его забавы с двух сторон бьют его рогами по вискам. Бывало, устанут бараны, а Сослан тогда погладит себя по лицу и скажет: «Не знаю я игры приятнее этой». | Shoshlan stood them one on each side of him, showed them his lowered head, and then just for the fun of it, let them butt him, from both sides on his temples. When they got tired of butting his brow, Shoshlan would just stroke his face with his fingers and sometimes say, “I don’t know a more pleasant game than this one!” |
| — Ӕмӕ уӕдӕ кӕм сты уыцы дыууӕ цъӕх фыры? — фӕрсы йӕ Бибыц. | — Где же эти серые бараны? — спросил Бибыц. | “Where are these gray rams then?” inquired Bibyts. |
| — Бацамондзынӕн дын сӕ, — загъта Сослан. | — Я могу тебе их показать, — сказал Сослан, | “I can show them to you,” said Shoshlan, |
| Бахуыдта йӕ дыууӕ фырмӕ. Фырытӕ дӕр ахӕм нӕ уыдысты, нӕ,— растӕндӕр галтӕ! | и он указал Бибыцу в стаде на двух серых баранов. На быков были похожи эти бараны. | and he pointed out to him two huge rams in the herd. Really like bulls they were too. |
| Сӕ астӕу ӕрлӕууыдис Бибыц ӕмӕ сӕм бадардта йӕ сӕр. | Встал Бибыц на колени и подставил им свою голову. | Bibyts got down on his knees, and showed them both his head. |
| Хӕцын байдыдтой фырытӕ ӕмӕ йӕ бон-изӕрмӕ фӕхостой. Изӕры, фырытӕ куы бафӕлладысты, уӕд Бибыц зӕгъы: | Начали биться бараны. С утра до вечера длилась эта игра. К вечеру устали бараны, и Бибыц сказал: | Then Shoshlan whistled, and from both sides the rams came flying head-on and butted Bibyts with their horns. From mom till eve that game went on. At last the rams grew weary, and Bibyts said to Shoshlan, |
| «Ай ӕцӕг хорз хъазт куы у», ӕмӕ, офф, офф, зӕгъгӕ, йӕ цӕсгом асӕрфта. | — А ведь и правда хорошая игра.
Покряхтел и вытер свое лицо. |
“Really and truly, that’s a fine game!” He gave a grunt of pleasure and wiped the sweat from his brow with both hands, and then asked, |
| — Уӕдӕ ма ‘ндӕр цы хъӕзтытӕ фӕкӕны Сослан? — фӕрсы та йӕ Бибыц. | — А какими другими играми забавляется Сослан? — спросил он. | “With what other games did Nart Shoshlan amuse himself?” |
| — Хохы бын ӕрцытӕ фидар ӕрсадзы, йӕхӕдӕг хохы сӕрмӕ ссӕуы ӕмӕ уырдыгӕй ракафы айнӕгыл; | — У подошвы горы втыкает он прочно копья остриями вверх. Поднимается сам на вершину горы и там весело пляшет. | “At the foot of a mountain he sticks several spears into the earth with their points upward. Then he goes up the mountain to its crest and does a merry dance. |
| айнӕгӕй йӕхи разыввытт кӕны ӕмӕ хохы рӕбын ӕрцытӕм йӕ сӕр ӕрхӕссы ӕмӕ сыл хъен ныллӕууы. | А в разгаре пляски бросается вниз головой, летит прямо на копья и, упираясь в них головой, становится вверх ногами, — ответил Сослан. | In the heat of the dance he plunges head-first straight onto the spear-tips. There he stands on his head and claps both his heels together!” |
| — Кӕс-ма уӕдӕ мӕнмӕ дӕр,— загъта Бибыц ӕмӕ бӕрзонд хохы рӕбын цъӕх ӕрцытӕ фидар ӕрсагъта. | — А ну-ка, посмотри, как это у меня выйдет, — сказал Бибыц и, воткнув стальные копья у подошвы горы, | “Well them, let us see how it goes with me!” said Bibyts. He took a few spears, |
| Йӕхӕдӕг хохы сӕрмӕ ссыди ‘мӕ уырдыгӕй ракафыд, айнӕгӕй йӕхи ныззыввытт кодта, ӕрцытыл йӕ сӕрыл хъен ныллӕууыд ӕмӕ йӕ къӕхтӕй ӕмдзӕгъд фӕкодта. | он поднялся на гору, долго плясал там и в разгар пляски с веселым криком бросился с утеса. Прямо на острия копий низвергся он головой и, упираясь в них, стал весело петь и хлопать ногами в лад песни. | stuck them in the ground, steel points upward, and then climbed up the nearby mountain. He danced there merrily awhile, then in the heat of the dance, with a joyous cry plunged head-first from the crest. Straight onto the spears he fell, stood upside-down on them, sang a gay song, and dapped his heels together in time with the melody. |
| — Куыд дӕм фӕкаст мӕ хъазт та? — дзуры Сосланмӕ.— Бирӕ хуыздӕр ма мӕ уыдзӕн Сослан? | — Ну, как это у меня вышло? — спросил он Сослана. — Неужели Сослан мог выкинуть что-либо получше? | “Well now, how did it go with me?” he asked Shoshlan. “Can’t that Nart think up better tricks than that?” |
| — Ой, мӕ хур акӕнай, уый хъаруйӕн кӕрон нӕй,— загъта Сослан.— Дыууадӕс цӕдӕй дойнаг дуртӕ ӕрӕфтауц кӕны, сӕдӕ цӕдӕй та суг ӕрӕввонг кӕны, стӕй дуртыл бандзары ‘мӕ сӕм сӕдӕ куынцӕй фӕдымы. | — О, мое солнце, нет предела его мощи! — сказал Сослан. — Порой по его приказанию привозят на двенадцати парах быков громадные валуны и на ста парах быков дрова, разводят костер и раскаляют камни ста мехами, раздувая их. | “O my bright fellow, he has endless powers, and countless tricks,” answered Shoshlan. “Sometimes at his order they bring huge boulders in a dozen carts pulled by a pair of bullocks, and large logs on a hundred carts pulled by a pair of oxen. They set the logs alight, and on the bonfire they heat the stones, blowing on the fire with a hundred pairs of bellows. |
| Дуртӕ тынг куы стӕвд вӕййынц, уӕд ын сӕ йӕ дзыхмӕ ӕппарынц; уый сӕ аныхъуыры ӕмӕ сӕ фӕстӕмӕ ратутӕ кӕны. | И когда раскалятся докрасна камни, раскрывает Сослан рот, и швыряют ему в рот раскаленные камни. Проглатываст Сослан эти камни и потом изрыгаст обратно, без всякого вреда для себя. | When the stones are red-hot, Shoshlan opens his mouth, and they hurl the stones straight down his throat. He simply swallows them, and afterward spews them up again, none the worse!» |
| — Бафӕлварӕм та уыцы хъазт дӕр,— загъта Бибыц. | — Попробуем-ка и эту игру, — сказал Бибыц. | “Come on, then, let’s try that trick too!’’ exclaimed Bibyts. |
| Аифтыгътой Нарты галтӕй ӕмӕ дыууадӕс цӕдӕй дойнаг дуртӕ денджызы былмӕ ӕрӕфтауц кодтой, сӕдӕ цӕдӕй сӕм суг ӕрластой. | Запрягли они нартских быков, на двенадцати парах привезли с берега моря громадные валуны, на ста парах подвезли дрова. | They harnessed up the Nart bullocks, and from the seashore they brought the largest boulders they could find on a dozen carts. |
| Бандзӕрстой дуртыл ӕмӕ сӕм сӕдӕ куынцӕй дымын байдыдтой. | Развели под камнями костер и раздули его пламя ста мехами. | Then they harnessed the oxen and went to the forest and brought home a hundred carts full of logs. They lit the bonfire under the stones, blew on the fire with a hundred pairs of bellows, |
| Дуртӕ куы стӕвд сты, уӕд сӕ йӕ дзыхы ӕппа рын байдыдта Бибыц, аныхъуырдта-иу сӕ ӕмӕ та-иу сӕ фӕстӕмӕ рату кодта. Куы фесты, уӕд ныуулӕфыди ӕмӕ загъта: | И когда докрасна накалились камни, стал Бибыц бросать их в свою пасть, проглатывал их и снова изрыгал обратно. А когда кончилась игра, вздохнул Бибыц и сказал: | and when the stones were red-hot, Bibyts tossed them into his open jaws, and swallowed them. Afterward he spewed them up again, gave a sigh, and said to Shoshlan, |
| — Ай хъазтӕн бӕззы, мӕ хуылф батӕвд и. Гъеныр ма мын бацамон йӕ зындӕр хъазт, ӕз уый дӕр бафӕлварон. | — Это для игры годится, разогрел я утробу свою. А теперь покажи мне самую трудную игру Сослана, испробую я и эту игру. | “That’s a good game, and useful too. It has warmed up my gizzard! Now show me Shoshlan’s most difficult trick, and I’ll try that one too!” |
| — Денджызы ныххизы Сослан ӕмӕ дзы слӕууы, йӕ сӕр ма куыд зына, афтӕ. Уӕле йыл ныккалынц, цъыхырыйӕ, хъӕдӕй, дурӕй цы ссарынц, уый. | И сказал тогда Сослан Бибыцу:
— Есть у Сослана еще игра: так глубоко заходит он в море, что только его голова остается видна над водой. Сверху наваливают на него хворост, бревна, камни — все тяжести, какие только под руку попадут. |
“Shoshlan has a special one. He walks into the sea until only his head shows above the water, and then they load heavy logs and stones upon his head. |
| Стӕй скувы: «Хуыцауты Хуыцау, мӕ Хуыцау, ахӕм хъызт скӕн, ӕмӕ сывӕллон ӕддӕмӕ бадгӕйӕ сигӕ куыд кӕна, цыхцырӕг та — ихын цӕджындз!» | А потом молится Сослан: «Бог богов, мой бог, пошли такой мороз, чтобы за то время, пока ребенок выскакивает во двор по нужде, водопад превращался бы в ледяной столб». | Shoshlan prays to his god, “God of gods, my God, send down such a frost, so that when a youngster runs into the yard to relieve himself, his water turns into an icicle!” |
| Денджыз ныйих вӕййы, ӕмӕ Сослан их йӕ уӕхсчытыл сисы. | И когда бог исполняет молитву Сослана и море замерзает, поднимает Сослан на себе замерзшее море и выносит его на своих плечах. | When God fulfills this prayer of Shoshlan, and the sea freezes all round, he then lifts the frozen sea on his neck and shoulders, and carries it onto the land.” |
| — Ӕнӕ бавзаргӕ нӕй мӕнӕн дӕр, кӕддӕра Сослан цытӕ фӕразы, уыдон иууылдӕр бафӕразин,— загъта Бибыц ӕмӕ денджызы бацыд, ӕрмӕст ма йӕ сӕр зынд, афтӕ. | — Не могу я не попробовать сыграть и в эту игру! Неужели не хватит у меня силы? — сказал Бибыц и тут же вошел в море так глубоко, что осталась видна только его голова. | “I simply must try to play this little game! Will my strength not suffice do you think?” said Bibyts boastfully, and straightaway began to walk into the sea, till only his head was showing. |
| Сослан ыл калын байдыдта, пыхсӕй, дурӕй, хъӕдӕй цыдӕриддӕр ардта, уыдон. Стӕй скуывта: | Хворост, бревна, камни, что бы ни находил, — все наваливал на него Сослан. А потом взмолился: | Shoshlan loaded heavy stones and logs and anything to hand on to his head, and then began to pray, |
| «Хуыцауты Хуыцау, мӕхи Хуыцау, ахӕм хъызт скӕн, ӕмӕ сывӕллон ӕддӕмӕ бадгӕйӕ сигӕ куыд кӕна, цыхцырӕг та — ихын цӕджындз!» | — Бог богов, мой бог, пошли такой мороз, чтобы за то время, пока ребенок выскакивает во двор по нужде, водопад превращался бы в ледяной столб. | “God of gods, my God! Send down such a frost, so that when a youngster runs out into the yard to relieve himself his water turns into an icicle straightaway!” |
| Нартӕн сӕ куывд цӕуаг уыди,— ахӕм хъызт ракодта, ӕмӕ денджыз айнӕг их ныцци. | Всегда исполнялись молитвы нартов. Такой мороз спустился на землю, что море промерзло до дна и превратилось в ледяной камень. | The Narts’ prayers to their God were always answered. Such a fierce frost descended on the earth that the sea froze solid in one icy stone. |
| Иннабонӕй-иннабонмӕ фӕбадти Бибыц денджызы, стай йӕм Сослан дзуры:
— Рацу ныр, ӕгъгъӕд у. |
Целую неделю просидел в этом льду Бибыц, пока не сказал ему Сослаи:
— Ну, теперь попробуй, выходи. |
For a whole week Bibyts sat in that mass of ice, before Shoshlan said, “Well, now try to lift the ice, and come out on the land!” |
| Схӕцыди Бибыц ӕмӕ, цыма ницы уыд, уыйау их стыдта ӕмӕ йӕ хид калгӕ денджызӕй рацӕуы. | Поднялся Бибыц и, обливаясь потом, понес на себе оледеневшее море. | Bibyts rose and stretched himself, and exerting all his strength, and sweating all over, he carried the frozen sea on his shoulders. |
| «Оххай, оххай! Амӕй ӕнцонтыл нал аирвӕздзынӕн, — хъуыды кӕны йӕхинымӕры Сослан.— Ӕнӕ сӕфгӕ нын нал ис фосӕй, лӕгӕй». | «Ой, ой, — подумал Сослан. — От этого, пожалуй, так легко не избавишься. Видно, гибель пришла и мне, и скоту». | “O, woe is me!” thought Shoshlan. “It won’t be so easy to get rid of this Bibyts. The end has come for me and the cattle!” |
| — Гъеныр ма мын Сосланы хӕтӕнтӕ дӕр бацамон,— дзуры Бибыц, денджызӕй куы рацыд, уӕд. | — А теперь ты должен мне показать все пути-дороги Сослана, сказал Бибыц, отряхивая с себя лед. | Then Bibyts demanded of him, “Now you must show me the way to Shoshlan and the Nart people!” |
| — Хорз,— загъта Сослан,— ӕз мӕ фос фӕстӕмӕ, Нартмӕ, куы скъӕрон, уӕд мӕ фӕдыл цу, ӕмӕ дын йӕ хӕтӕнтӕ дӕр бацамондзынӕн Сосланӕн. | — Пусть будет по-твоему, — сказал Сослан. — Наступает весна, настало мне время угонять скот в Страну Нартов. Последуй за мной, и я покажу тебе все пути-дороги Сослана. | “As you wish! The time has come for me to drive the cattle back to the land of the Narts. Follow me at a distance, and I will lead you!”
Bibyts agreed to follow, |
| Уалынмӕ уалдзӕг дӕр ӕрцыди. Сослан схӕцыд ӕмӕ йӕ фосы рӕгъау ӕрбатардта бӕрӕгӕй сӕхимӕ. | Наступила весна. Собрался Сослан и погнал скот в Страну Нартов. | and Shoshlan, having gathered all the herds together, began to drive them home to the land of the Narts. |
| Нарт сӕ фос куы федтой хӕрзхастӕй, бӕрӕгӕй, уӕд ныццин кодтой; Сослан та сӕ цӕсты фӕкадджындӕр ис,— | Когда увидели нарты, что весь их скот цел и хорошо откормлен, очень обрадовались они и стали еще болыне уважать Сослана. | When the Narts saw him coming, and that all their cattle and horses were safe and sound, and well fed, they were all very glad, and began to praise and respect Shoshlan even more then before, as each one took his herd or flock, and drove them home. |
| йӕ зӕрдӕйы цы тас ис, уый цӕмӕй зыдтой уыдон! | Но не знали они, какая тревога сжимает сердце Сослана. | But they did not know what great alarm was pressing on Shoshlan’s heart. |
| Алчи йӕ фос аскъӕрдта йае хӕдзармӕ. Сослан дӕр бацыди сӕхимӕ ӕмӕ та йӕ бандоныл йӕхи мӕсты уагъд ӕркодта, бандон дӕр та йӕ быны ныкъкъӕс-къӕс кодта. | Каждый погнал к себе свою скотину. Сослан тоже вернулся домой. Сердито опустился он в свое кресло — затрещало под ним кресло. | He returned to his home, angrily flopped down on his armchair, which creaked and cracked.
|
| Базыдта та Сатана, Сослан йӕ гаччы кӕй нӕ ис, уый, ӕмӕ йӕм дзуры:
— Куыд мӕсты бадт ӕркодтай, дӕ фосы рӕгъау бӕрӕгӕй куы ‘рбацыдысты, ӕмӕ дӕ Нарт хорзыл куы банымадтой? |
Увидела Шатана, что нехорошо на душе у Сослана, и спросила его:
— Отчего ты такой сердитый? Ведь стада вернулись сбереженные и откормленные, и нарты восхваляют тебя за это. |
Shatana saw that Shoshlan had a weight on his mind, and that his soul was troubled, so she asked him, “Why are you angry? Surely, you should be glad. The cattle all returned well cared for and well fed, and the Narts are all praising you!” |
| — Фосы мӕт мӕ нал ис,— загъта Сослан.— Тары дыууӕ фыртимӕ зондӕй фӕхӕцыдтӕн, Мукарайы амардтон, йӕ астӕумагъзӕй ма йын мӕхицӕн рон дӕр скодтон, | — А что мне теперь до скотины? — ответил Сослан. — Ум мой был оружием моим в борьбе с сыновьями Тара. Удалось мне убить Мукара, и этот пояс, который ты видишь на мне, сделан из его спинного мозга. | “What have I got to do with cattle now?” answered Shoshlan. “My most powerful weapon in my fight with the son of Tar was my cunning. I was able to slay Mukara, and this cord which you see around my waist is made from his spinal marrow, and gives me great power. |
| фӕлӕ Бибыцыл цӕмӕй не сфӕлвӕрдтон, уӕддӕр ын мӕ бон ницы баци; ахӕм у, ӕмӕ йын тыхгӕнӕг тых не ссардзӕни. | Но как ни старался я, ничего не мог поделать с Бибыцом. Этот уаиг таков, что никто его не осилит. | But however I tried. I could not overcome Bibyts successfully. That son of Tar is such a powerful giant that nobody can best him. |
| Ныр ӕй мӕ фӕдыл ардӕм хъӕуы. | А ведь он следом за мной идет в наш дом. | I am troubled because he is following me back home and will soon arrive!” |
| — Ӕппындӕр дзы ма тӕрс, ӕз дын ын схос кӕндзынӕн,— загъта Сатана. | — Напрасно ты боишься его, сказала Шатана. Я найду средство избавиться от него. | “You fear him in vain,” said Shatana. “I shall help you to defeat him and get rid of him!” |
| Цас абадтысты, чи зоны, фӕлӕ уалынмӕ Бибыц дӕр схӕццӕ ис ӕмӕ дуарӕй бахъӕр кодта. | Они еще разговаривали, как со двора раздался голос Бибыца. | They were still speaking when from the courtyard came the voice of I Bibyts. |
| Сатана йӕм рауади ӕмӕ йын, ӕгас нӕм цу, уазӕг, зӕгъгӕ, ӕгъдау радта. Стӕй фӕстӕмӕ фездӕхти, хӕдзар рафснайон, зӕгъгӕ, ӕмӕ Сосланмӕ дзуры: | Выбежала к нему Шатана и как гостя приветствовала его. И, быстро вернувшись в дом, чтобы убрать комнату, сказала Сослану: | Shatana ran out and welcomed him in as a guest. Quickly returning to get the room ready, she said to Shoshlan, |
| — Ды дӕхи ма равдис, мӕ бар ӕй бауадз!
|
— Спрячься пока и предоставь мне разделаться с ним. | “You hide yourself for the moment, and leave me to deal with him!” |
| Хӕдзары фӕсдуар уыдис уӕрм. | За дверью их дома устроено было подземелье. | Behind the door of their home there was a cellar, |
| Сосланы уырдӕм ныххизын кодта ӕмӕ йын загъта:
— Гъеныр-иу мӕм уырдыгӕй дзӕбӕх хъус. |
Велела Шатана спуститься Сослану в подземелье и сказала ему:
— Сиди смирно и внимательно слушай. |
and Shatana told him to hide there quietly, and listen carefully to all they said. |
| Йӕхӕдӕг дуармӕ ауади ӕмӕ Бибыцы хӕдзармӕ ‘рбакодта, къӕлӕтджын бандоныл ӕй ӕрбадын кодта. | Тут же побежала она к двери, ввела Бибыца в дом и усадила его на почетное место | Then she ran to the door as Bibyts came from the stable, and sat him in the place of honor at their table, and then |
| Уайтагъддӕр хӕрд, нозт ацӕттӕ кодта ӕмӕ йын дзаг фынг йӕ разы авӕрдта. | и обильный стол накрыла она перед Бибыцом. | she set before him the most i luxurious assortment of food. |
| — Сосланы агурын, ӕхсызгон мӕ хъӕуы,— загъта Бибыц.— Бынаты ис ӕви нӕ? | — Я ищу Сослана. Он мне очень нужен, — сказал Бибыц. — Дома он или нет? | I am looking for Nart Shoshlan,” said Bibyts. “I very much need a word or two with him. Is he at home?” |
| — Сосланы дӕр тагъд ардӕм хъӕуы,— далӕ дард бӕсты Нарты фосӕн гӕс уыди, нырма ныр схӕццӕ ис, ӕмӕ йыл фӕсивӕд цинтӕ кӕнынц, | — Сослан должен скоро быть дома. Только вернулся он из далекой страны, где оберегал табуны нартов, и наша молодежь празднует его возвращение. Ты пришел издалека и, конечно, устал. | “He should be home soon!” she replied. “He has only just returned from a distant land where he guarded the Nart herds at pasture, and our youths are celebrating his safe return. You have probably come after he arrived, and of course, you are tired. |
| фӕлӕ уал ды исты ахӕр: дард балцӕй ӕрцыдтӕ ‘мӕ фӕллад уыдзынӕ. | Поешь пока, отдохни, а он вернется. | Eat meanwhile, and he will soon be here!” |
| Сатана йӕм нуазӕн авӕрдта, акув, зӕгъгӕ. Бибыц нуазӕн райста ӕмӕ Хуыцаумӕ кувы. | И Шатана поднесла ему почетную чашу и попросила его перед едой помолиться. Взял Бибыц чашу и только стал молиться, | Then Shatana brought him the goblet of honor, and asked him to say a prayer before eating. Bibyts took the goblet and had only just started to pray |
| Уӕд ӕм Сатана дзуры:
— Оххай, хорз лӕг, Хуыцауӕн ма кув: Нарты фӕсивӕд дӕ уый куы базоной, уӕд дӕ удӕгасӕй нал ауадздзысты. |
как Шатана сказала ему:
— Ох, добрый человек, не по-нашему ты молишься. Если нартские юноши узнают об этом, то не выпустят они тебя живым. |
when Shatana interrupted him and said, “Oh, my good fellow, you don’t pray as we do! If the young Narts knew what you are saying, they would not let you out of here alive!” |
| — Гъа, уӕдӕ дӕхӕдӕг акув,— дӕтты уазӕг нуазӕн фӕстӕмӕ Сатанамӕ. | — Так возьми чашу и помолись сама, сказал гость. | “Well, take the goblet and say a prayer yourself, then!” said he. |
| Райста нуазӕн Сатана йӕхимӕ ӕмӕ фӕрсы Бибыцы:
— Уазӕг, дӕ тых, дӕ ныфс ӕмӕ дӕ уд кӕм сты, уый мын зӕгъ. |
Взяла Шатана из его рук чашу и спросила:
— Скажи, гость, где хранятся душа твоя, твоя сила и твоя надежда? |
“Tell me first, where do you keep your soul, your strength, and your coinage,” inquired Shatana, still holding the goblet. |
| — Ӕмӕ сӕ цы кӕныс уыдонӕй та? — фӕрсы йӕ Бибыц. | — А что тебе до этого? — спрашивает Бибыц. | “But what has that got to do with you?» asked Bibyts, surprised. |
| — Цы сӕ кӕнын, цы,— акувон сæ. Нӕртон куывд афтӕ у, ӕндӕр Хуыцаумӕ нӕ кувынц. | — А как же иначе мне за тебя молиться? — ответила Шатана. — Такова наша молитва нартская. | “How otherwise can I can pray for you?” answered Shatana. “So we Nart people pray for the soul of our guest!” |
| Уӕд Бибыц загъта:
— Мӕ тых, мӕ ныфс ӕмӕ мӕ уд сты дӕлӕ цӕджындзы. |
Тогда Бибыц подумал и сказал, указывая на столб, подпирающий потолок:
— Вон в этом столбе находятся моя сила, моя надежда и моя душа. |
Then Bibyts thought a moment and replied, pointing to the column that supported the roof, “There in that column lies my strength, my courage, and my soul!” |
| Сатана фӕуади ‘мӕ цӕджындзӕн хъӕбыстӕ, пъатӕ кӕны. | Подбежала Шатана к столбу, обняла столб и поцеловала. | Shatana ran to the column, embraced it, kissed it warmly. |
| Уӕд ӕм Бибыц дзуры:
— Мӕнӕн уым цы агурынц мӕ тых, мӕ ныфс ӕмӕ мӕ уд?! |
Засмеялся тогда Бибыц и говорит:
— Ну, как ты думаешь? С чего моя сила, моя надежда и моя душа будут находиться в этом столбе? |
Bibyts began to smile, and said slightly mockingly, “Well, do you really think that my strength, my courage, and my very soul are to found in a wooden column then?”
|
| — Уӕдӕ дын кӕм сты? — фӕрсы йӕ Сатана.
— Мӕнӕ къонайы дуры,— загъта Бибыц. |
— Так где же они? — спросила Шатана.
— В камне очажном, — ответил Бибыц. |
“If they are not there, then where are they?” asked Shatana again.
“They lie in that hearthstone there!” answered Bibyts. |
| Сатана фӕуади къонайы дурмӕ ӕмӕ та уымӕн дӕр байдыдта пъатӕ, хъӕбыстӕ, сӕрфтытӕ кӕнын. | Склонилась Шатана к очажному камню и стала обнимать его, целовать и гладить. | Shatana bent down beside the hearthstone and began to embrace it and kiss it, and stroke it with her hand. |
| — Гӕды сыл, мӕнӕн мӕ тых, мӕ ныфс ӕмӕ мӕ уд уым цы аразынц?! — дзуры та йӕм Бибыц. | — Ну, скажи, лукавая женщина, с чего моя душа, надежда и сила заберутся в этот очажный камень? | “Now, tell me, cunning women, what would my soul, my courage, and my strength want in such a stone?” he again queried slightly mockingly. |
| Уый та куыд, уазӕг, ӕз дӕ зӕрдиагӕй фӕрсын, ды та мӕ расай-басай куы кӕныс! — дзуры йӕм тызмӕгӕй Сатана. | — Ах, гость дорогой, как нехорошо ты со мной поступаешь! Я от всей души спрашиваю тебя, чтобы за тебя молиться, а ты хочешь обмануть меня! — огорченно сказала Шатана. | “Ah, my dear guest, how ill you treat me! I ask you, from the bottom of my heart where they lie, in order to pray for you and them, but your only desire is to deceive me!” said Shatana in grieved tones. |
| Уӕд баууӕндыди Бибыц Сатанайыл ӕмӕ йын загъта:
— Хорз, уӕдӕ дын сӕ зӕгъдзынӕн ӕцӕгӕй: мӕнӕн мӕ тых, мӕ ныфс ӕмӕ мӕ уд сты хохы фидары, Бур айнӕджы сӕр; уым болат лагъзы мидӕг ис ӕртӕ бӕлоны. Уыдонӕй иу у мӕ тых, дыккаг — мӕ ныфс, ӕртыккаг та — мӕ уд. |
И решил тут Бибыц довериться Шатане.
— Ладно, — сказал он, — я скажу тебе правду. На Желтом Утесе стоит неприступная крепость. В той крепости хранится булатный ящик. Три голубя скрыты в том ящике. Один из них — моя сила, другой — моя надежда, а третий — моя душа. |
Then Bibyts decided for the first time to trust Shatana.
“Listen,” said he, “and I will tell you the truth! On the Yellow Cliff there stands an impregnable fortress and in its center is a box of tempered steel. Three doves are hidden in that box. One of them is my strength. The second in that box is my courage, and the third my soul.” |
| — Ау, ӕмӕ дын сын фенӕн нӕй? — фӕрсы йӕ Сатана. | — Ну, а нельзя ли взглянуть на них? — спросила Шатана. | “I see that they are safely hidden, and that nobody can find them!” |
| — Куыннӕ сын ис фенӕн та! Мӕнӕ мӕ кард дуарӕй куы адарай, уӕд сӕ цурмӕ тӕлм адардзӕни. | — Почему же нельзя? — сказал Бибыц. — Стоит только мне свой меч высунуть за дверь, как от него потянется полоса света до самой крепости. | “Why not?” answered Bibyts. “I have only to take my sword to the door, and straightaway a beam of fight will stretch from it to the fort.” |
| — Хорз, хорз,— зӕгъгӕ, загъта Сатана ӕмӕ акуывта, стӕй йӕм дзуры: — Гъеныр исты аминас кӕн. | — Вот чудеса-то! — удивилась Шатана. Потом она помолилась над чашей и сказала: — А теперь поешь что-нибудь. | “What a wonder!” said Shatana in surprise. Then she took the goblet in her hand, said a prayer over it, and returned it to the guest, saying, “Now you may eat! Choose anything you please!» |
| Бибыц хӕрыныл балӕууыди, стонг дӕр куыннӕ уыдаид! Сатана йын сусӕгӕй ронджы нуазӕныл хуыссӕджы хос ныккодта ӕмӕ йын ӕй афтӕмӕй баназын кодта. | Сильно проголодался Бибыц и набросился на еду. Назаметно подсыпала ему Шатана в чашу ронга сонное зелье. | Bibyts had been very hungry on the journey, and he simply gobbled up the food. Unnoticed, Shatana slipped into his goblet some herbs inducing sleep. |
| Хӕрд куыддӕр фӕцис Бибыц, афтӕ хуыссӕджы хос дӕр йӕ куыст байдыдта, Бибыцы уайтагъд хуыссӕг ацахста. Сатана йӕ ӕрхуыссын кодта уатыл, ӕмӕ Бибыцӕн йӕ хуыр-хуыр ссыдис. | И только он выпил, как сонное зелье тут же свалило его. Уложила Шатана Бибыца в постель, и захрапел он. | As soon as he had drunk the drugged wine, the herbs did their work and sent him off to sleep. Shatana left him snoring. |
| Сатана йын йӕ кард сласта ӕмӕ Сосланы уӕрмӕй схизын кодта. Феддӕдуар сты ӕмӕ Бибыцы кард адардтой хурырдӕм, ӕмӕ кард Бур айнӕджы сӕр лагъзы комкоммӕ арвы ронау тӕлм адардта. | Велела тут Шатана вылезти Сослану из подземелья, взяла меч Бибыца, и только вышли они с Сосланом за дверь, луч солнца упал на меч, и длинная полоса света, подобная радуге, потянулась от его острия и уперлась в крепость на Желтом Утесе. | Then she called Shoshlan, and he climbed out of the cellar, took Bibyts’s sword, and they went to the door. No sooner did the sunlight fall on the blade than a long beam of light, like a colored rainbow, stretched from it to the fortress on the Yellow Cliff. |
| Сослан уыцы тӕлмыл ӕрмахуыр хъӕрццыгъайы ацардыдта, ӕмӕ хъӕрццыгъа уайтагъд лагъзы ӕрхӕццӕ кодта. | И по этой радужной дороге послал Сослан своего прирученного ястреба, тот вмиг слетал в крепость на Желтом Утесе и принес булатный ящик. | By that very beam Shoshlan sent his trained hawk to the fortress to fetch the steel box. In a moment the hawk flew there, and returning carried home the steel-tempered box in his beak. |
| Бибыц уӕддӕр хуыррыттӕй хуыссы.
|
Вернулись в дом Сослан и Шатана. Крепко спит Бибыц, и храп его раздается по всему дому. | Bibyts was still soundly asleep, and the echoes of his snoring ran through the whole house. |
| Сослан лагъз байгом кодта ‘мӕ ‘ртӕ бӕлоны уырдыгӕй систа. Йӕхӕдӕг йӕ хъӕлӕсы дзаг дуарӕй бахъӕр кодта: | Вскрыл Сослан булатный ящик, взял в руки голубей и закричал во весъ голос: | Shoshlan opened the tempered-steel box, took the three doves in his hands, and then roared at the top of his voice, |
| — Чи куыдз, чи хӕрӕг, мӕ хӕдзары чи цы агуры?! | — Что за собака, что за осел разлегся здесь, в моем доме! | “What kind of a dog, what kind of donkey has laid himself down to sleep in my house, pray tell me!?” |
| Бибыц фестъӕлфы ӕмӕ ӕвиппайды йӕ уатыл рабадти. | Вздрогнул Бибыц, пробудился, вскочил на постели. | Bibyts trembled, awoke, and jumped out of bed. |
| Сослан ын йӕ тыхы бӕлонӕн йӕ къубал сыскъуыдта. Ныдздзойдзой кодта Бибыц ӕмӕ йӕ цонджы ӕнцой уатыл ӕрхуыссыд. | Но тут Сослан оторвал голову тому голубю, в котором скрывалась сила Бибыца. Зашатался Бибыц, бессильно опустил на руку тяжелую свою голову и повалился на постель. | But Shoshlan at once tore off the head of the dove in which his strength was hidden. Bibyts swayed, put a powerless hand to his head, and collapsed on the bed.
|
| Дыккаг хъӕр ӕм бакодта Сослан:
— Чи цы агуры мӕ хӕдзары, радде уӕд! |
Второй раз крикнул Сослан:
— Пусть незваный гость прочь уходит из моего дома! |
The second time Shoshlan roared at the top of his voice, “Unwelcome guest, away with you, out of my house I say!” |
| Бибыц дӕр ма йӕхиуыл схӕцыди, фӕлӕ йын Сослан йӕ ныфсы бӕлонӕн йӕ къубал сыскъуыдта. | Напряг Бибыц свои силы, но тут оторвал Сослан голову тому голубю, в котором крылась надежда Бибыца. | Bibyts tried to collect himself, but at once Shoshlan tore off the head of the dove in which his courage lay hidden. |
| Базыдта йӕ Бибыц фыййауы ӕмӕ ныккӕрзыдта:
— Базыдтон дӕ ныр — ды Сослан дӕ! |
Узнал тогда Бибыц пастуха нартов и содрогнулся.
— Теперь я узнал тебя — ты Сослан. |
Then Bibyts recognized the Mart shepherd, and trembled all over.
“Now I know you! You are he, Nart Shoshlan! What can I do now? |
| Зондӕй мыл фӕтых дӕ, ӕмӕ ма дын цы мӕ бон у! Ӕвӕццӕгӕн мын мӕ хистӕр ӕфсымӕры дӕр барвыстай мӕрдтӕм! | Что ж поделаешь, умом своим ты одолел меня. Наверное, и старшего брата моего ты тоже отправил к мертвым. | You have defeated me with your cunning mind. Now I am sure that you also sent my brother to the Land of the Dead!” |
| Уалынмӕ та йӕм Сослан ӕртыккаг хъӕр бакодта:
— Чи куыдз, чи хӕрӕг, ӕртӕ хъӕрӕн мӕнӕн мӕ разы куы никуы ничи фӕлӕууы! |
И третий раз закричал Сослан:
— Что за собака, что за осел после трех окриков смеет оставаться в моем доме! |
For the third time Shoshlan roared at the top of his voice, “Who is this dog, this stupid donkey, who after my two cries dares to remain in mv house?” |
| Бибыц ма уатыл йӕхи нызмӕлын кодта, фӕлӕ йын Сослан йӕ уды бӕлонӕн йӕ къубал сыскъуыдта. | Только раз шевельнулся Бибыц, как оторвал Сослан голову третьему голубю. | Bibyts made as though to rise, but as soon as he saw him trying Shoshlan tore off the head of the dove in which Bibyts’s soul lay hidden. |
| Ӕртӕ хӕлиуы ма йӕ дзых фӕкодта Тары фырт Бибыц, стӕй уӕд амардис. | Вздохнул еще три раза сын Тара, Бибыц, и умер. | Then Bibyts, son of Tar, gave three sighs, and died. |
| Равзӕрста Сослан Нарты фӕсивӕды хуыздӕрты ‘мӕ сӕ акодта йемӕ Тары фыртты бӕстӕм. | А Сослан выбрал лучших из нартских юношей и повел их в страну сыновей Тара. | Then Shoshlan gathered together the best of the young Narts, and led them to the land of Tar. |
| Ратардтой Нарт Тары фырттӕн сӕ фос, рахастой сын сӕ хъӕздыгдзинӕдтӕ ‘мӕ сӕ Ӕртӕ Нартыл байуӕрстой. | Пригнали они оттуда весь скот, вынесли все сокровища и по справедливости разделили их между тремя нартскими родами. | From there they drove all the cattle, and seized all the spoils, and divided them equally among the three Nart families. |
| Tales of the Narts. Ancient myths and legends of the Ossetians./ Translated by Walter may. Edited by John Colarusso and Tamirlan Salbiev./ Princeton University Press. Princeton and Oxford. 2016. P.p. 97—109. | ||
| залты мит | необычайный снегопад | |
| астымгӕрдӕг-къуыстымхал | астым=выпас, кæрдæг=трава | |
| саггомы | промежуток между пальцами | |
| цъынайы йас | величиной со стог | |
| хъузджы | скорлупа, шелуха | |
| цъилау | волчок, юла | |
| мал цъенга их | омут, лужа | |
| тӕссарвадӕй | кривоногий | |
| быгъдуан | полномочия, поручения | |
| хъен | вверх ногами, стоймя | |
| ӕрӕввонг | заготовить, обеспечить | |
| цъыхырыйӕ | хворост, заросли | |
| бӕрӕгӕй | определенно, точно | |
| гаччы | состояние от гакк | |
| тӕлмыл | полоса (света) | |